В нашей команде за исключением, пожалуй, Алексея Волкова и ещё пары молодых спортсменов, этот компонент не назовёшь козырем – недавно Тарьей Бё даже заметил, что в эстафете россияне уступают норвежцам по нескольку секунд только при зарядке дополнительных патронов. И возразить нам, к сожалению, норвежцу нечем.
А теперь, после такого длинного вступления, сообщим, что так было не всегда. «Чемпионат» раскопал эксклюзивную историю, которую вы ещё не слышали. История эта о том, как знаменитый советский биатлонист 1970-х годов Александр Елизаров придумал концепцию «раздельного ремня», позволявшую ему экономить на рубеже десятки секунд. Это русское ноу-хау с тех пор прочно вошло в практику всех биатлонистов и, можно сказать, перевернуло этот вид спорта. О том, как это было – в монологе олимпийского чемпиона Инсбрука-76 в эстафете.
«Каждый выстрел сбивал изготовку»
Сейчас ведущие биатлонисты мира проводят на рубеже 45 и менее секунд, а в 1972 году, когда я пришёл в биатлон, соревнования ещё проходили с крупным калибром и старой моделью ремня. На огневом рубеже лёжа спортсмен находился от 70 до 100 секунд. Вдумайтесь — более полутора минут! Качественным прорывом в этом плане стало внедрение современного «раздельного» ремня – где одна часть (манжета с металлическим крючком) изначально располагается на руке выше локтя. Так получилось, что я стал автором этой разработки, и очень этим горжусь.
Биатлон в начале 1970-х годов – время бурного развития. Наш вид спорта постепенно переставал быть экзотикой, и усилия множества людей были направлены на усовершенствование методики, правил, инвентаря. Особенно активно технический прогресс происходил в области разработки оружия. На легендарном «Ижмаше» в Ижевске постоянно создавались новые модели оружия, и почти каждая новинка вызывала огромный интерес у тренеров и спортсменов. Надо сказать, что в те времена спортсмены сами принимали активное участие в поиске методов усовершенствования винтовки – для повышения качества и быстроты стрельбы.
Мне, как и многим, казалось, что самый перспективный путь – через качество стрельбы к быстрому прохождению огневого рубежа.
Как мы проходили огневой рубеж? Прибежал, снял винтовку, встал на колени, надел на руку ремень, затянул его «антапкой», поправил, лёг, стреляешь. Мы каждый выстрел выцеливали – потому что крупнокалиберная винтовка давала отдачу, и, если спортсмен лёгкий (а я был лёгкий), каждый выстрел сбивал изготовку так, что приходилось заново изготавливаться и снова выцеливать. Потом вставали на колени, ослабляли «антапку», снимали ремень, надевали винтовку, брали палки и уходили с рубежа… Целая история.
За рацпредложение – 10 рублей
Итак, я искал способы сократить время прохождения огневого рубежа. Для этого был произведён хронометраж прохождения огневого рубежа по элементам: приход на рубеж, первый выстрел, промежутки между выстрелами, последний выстрел, уход с огневого рубежа. И сразу стало видно, на чём можно сэкономить время: много времени уходило на возню с ремнём.
До серьёзного ухода в спорт я работал на заводе в Кузнецке Пензенской области, был членом ВОИР (Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов). За каждое рацпредложение к обычной тогдашней зарплате (120 рублей) добавляли ещё червонец, а на 10 рублей можно было полноценно питаться целую неделю. Согласитесь, стимул!
Что я сделал? Для начала разделил целый ремень на две части. Одна часть в виде манжеты с металлической петлёй надевалась на руку выше локтя ещё до старта. Вторая часть ремня одним концом крепилась на цевьё винтовки, а на другом конце имела крючок, при этом в свободном состоянии не болталась, а натягивалась резинкой вдоль приклада.
Фото: Из личного архива Александра Елизарова
Плюсы от этого я получил огромные. Экономия времени при изготовке и уходе с огневого рубежа составила от 8 до 14 секунд – раз. Ушло неудобство (во время бега старая модель ремня мешала, болталась или попадала под винтовку) – два. Убралась лишняя парусность при стрельбе стоя – три. И, наконец, манжету на руке можно было поправить ещё на подходе к огневому рубежу.
Тренер в 20 лет
Впрочем, тогда настоящих специалистов по стрелковой подготовке было мало. В июне 1972 года старшим тренером ЦС ДСО «Труд» стал Геннадий Раменский, пришедший из лыжных гонок. Как-то захотелось ему выступить на Всесоюзных соревнованиях по биатлону в Новосибирске на приз ШВСМ. Тогда я – в свои-то 20 лет! – поделился с ним своими наработками по технике стрельбы. Мой первый тренерский опыт получился успешным – в декабре (спустя полгода после начала занятий биатлоном) Геннадий Михайлович выполнил норму мастера спорта СССР.
Что касается меня, то с новым ремнём я выиграл «Ижевскую винтовку» в 1972 году, и выступил на первом пробном чемпионате мира, где использовали малый калибр – в 1973 году в Италии, в местечке Форни ди Сопра. Или на молодёжном первенстве СССР 1973 года в Мурманске, где я занял первое место, и с этих соревнований в моем архиве даже сохранилось фото. Я на нём под номером 88 (представляете, сколько уже тогда было участников!)
Фото: Из личного архива Александра Елизарова
Идея без патента
Надо признать, что в самом начале я и сам не всегда выступал только с новым ремнем. Чередовал. Например, в 1975 году на отборочных соревнованиях в Бакуриани перед спринтом на Кубок СССР подошёл ко мне главный тренер сборной Союза Александр Васильевич Привалов, похлопал по плечу, посмотрел на меня хитро и говорит: «Будешь в тройке, включу в сборную, поедешь на чемпионат мира». После такого обещания я твёрдо ответил: «Не сомневайтесь, обязательно буду». Побежал с новым ремнём, стал вторым и вошёл в сборную страны.
А вот через месяц, выступая на чемпионате мира в Антхольце, вышел на старт со старой моделью ремня (тренеры сборной не приветствовали новую модель) и был вторым в спринте, проиграв несколько секунд Николаю Круглову. Но время доказало мою правоту и ценность моей разработки. С 1980 года почти все биатлонисты мира используют эту модификацию ремня.
Правда, есть тонкость, которой не все уделяют внимание, — требуется индивидуальное изготовление металлической петли на локтевом манжете. Как бы то ни было, все ведущие сборные мира оценили ноу-хау и внедрили в практику. Увы, как-то запатентовать идею за собой я не удосужился, но не жалею – считаю, одно моё участие в техническом прогрессе мирового биатлона принесло пользу людям. А слава… Её я добыл на спортивных аренах. Этого же желаю нынешнему поколению российских биатлонистов, в чьём снаряжении есть частичка и моей работы.
«Чемпионат»
