17 марта в «Советском спорте» вышло интервью со старшим тренером спринтерской сборной России по лыжным гонкам Юрием Михайловичем Каминским и олимпийским чемпионом и двукратным чемпионом мира Никитой Крюковым. К сожалению, по-видимому, из-за ограниченности места в газете интервью вышло с серьезными сокращениями, которые в некоторых местах меняли и смысл сказанного интервьюируемыми. «Лыжный спорт» публикует данное интервью с уточнениями Юрия Михайловича Каминского. В тексте данные места будут выделены курсивом.
ДЕТСТВО. УРОК ФИЗКУЛЬТУРЫ
Юрий Каминский: – Я работал тренером в СДЮШОР «Бабушкино», и однажды директор местной школы попросила меня найти физрука. Подумал: «Тот не согласится, этого зарплата не устроит, третий – и даром не нужен». Решил сам пойти. Принял по паре первых и вторых классов с условием, что дадут развивать экспериментальную программу. Выбил пять уроков физкультуры в неделю плюс факультативы на выходных.
(На самом деле, было три урока в неделю плюс факультатив. Вместе с факультативом общее время занятий составляло приблизительно пять часов. Группа начальной подготовки в спортивной школе занимается шесть часов в неделю, таким образом, у нас получилась практически группа начальной подготовки.)
Никита Крюков: – Первые тренировки не помню. Другой эпизод в голове: ношусь вокруг стадиона на школьных соревнованиях. Первый раз пробежал – третье место, так не пойдет. Еще попытка – второе. Все равно плохо! Пять заходов, наверное, сделал.
– Пять?! – показательно негодует Каминский. – Три, не больше! И то разрешил из уважения к рвению.
Н.К.: – Я размяк, когда посреди урока шоколадку с грамотой дали. Награда словно золотая медаль была. Мы же тогда и думать не могли, что в сборную попадем. А, Михалыч?
Ю.К.: – Да какая сборная?! Вас бы заинтересовать спортом. Горжусь, что проводил соревнования по лыжам. Это сложно: делал разметку, договаривался, чтобы трассу укатывали, родителей убедил нормальный инвентарь купить.
(Я не говорил, что горжусь тем, что проводил соревнования. Это была моя обязанность! Чем тут гордиться?! Смысл фразы был в том, что я старался проводить обычные школьные соревнования по организации, как соревнования районного масштаба. Не просто выводил ребят на школьный стадион с секундомером, а на размеченную, подготовленную снегоходом трассу, старался, чтобы у них был хороший инвентарь.)
Когда Никита учился в шестом классе, провели контрольные тесты. По выносливости мои ребята превосходили девятиклассников.
(Тут надо сказать, что это были за тесты. Это был десятиминутный бег на пробегание расстояния. Действительно, результаты у моих ребят были лучше, чем у девятиклассников, это было.)
ТРУДНЫЙ ВОЗРАСТ. КОЖА ДА КОСТИ
Н.К.: – Чем только на уроках у Михалыча не занимались: бегали, плавали, катались. Даже родители путали, кто я на самом деле. Принес как-то грамоту, а они мне: «Так ты что, лыжник?!»
Но я худой был! Ребра – как стиральная доска. Лопатки торчат. Даже стеснялся снимать майку перед ребятами. А Михалыч говорил: «Отжимайся!».
Ю.К.: – Кстати, чаще приходилось Никиту останавливать, чем заставлять. Работать он горазд, да организм мог не выдержать.
Н.К.: – А еще ребята постарше в раздевалке рассказывали, что настоящие атлеты должны пить, курить, насвай под язык класть, а утром выходить на трассу и побеждать. Тогда дал себе слово, что обойдусь без разрушения организма.
Ю.К.: – Среди моих ребят нет ни алкоголиков, ни бандитов. Все спортивные, с головой.
Н.К.: – В детстве хочется выйти во двор к пацанам, а ты бежишь в лес работать. Зато возвращаешься домой счастливым, что пересилил себя, не ленился.
Ю.К.: – Никита ведь в 18 лет еле в сборной школы остался. Нужно было в двадцатку на контрольном старте попасть, а он 19 м закончил. Иначе финансирование бы ему закрыли.
Н.К.: – Радовался тогда жутко, обнимал Михалыча. А через год после этого приехал на «Красногорскую лыжню». В соперниках уже взрослые. Задача-максимум – попасть в первые сорок.
Ю.К.: – Советовал ему: выходи вперед со старта и лупи, пока сил хватит. Смотрю – неплохо катит, вроде цели достиг, но в четвертьфинал, конечно, не проходит. Ну и ладно: рано с мужиками бороться.
Н.К.: – Подъезжаю к тренерскому столику, а Михалыч уже мази закидывает в чемодан. Говорю: «Я десятый». Он: «Да хватит шутить», – и продолжает собираться.
Ю.К.: – Думал, разыгрывает меня. Затем точно так же раскладывался и собирался еще два раза, пока Никита вышел в финал, где стал четвертым. Ему Вася Рочев, кстати, палку тогда сломал, в чем признался через прессу.
Н.К.: – Результат – шок. Еще мастером спорта не был, а тут выполнил международника. В «Советском спорте» обо мне написали.
ДРУГОЙ СПОРТ. ФУТБОЛ – ПЛОХИШ НАШЕГО СПОРТА
Н.К.: – Мог я и футболистом стать, – улыбается Крюков. – На школьные соревнования позвали: защитники дают пас, прорываюсь к воротам – никто не может догнать. Мяч, конечно, отняли, но забег был впечатляющим. После матча тренер подходит: «Давай к нам». Не пошел.
– Прибил бы тогда! – в шутку закипает Каминский. – Футбол – это же плохиш нашего спорта. Ни режима в быту, ни скоростей на поле. Мяч катают, а не работают. Развращены деньгами.
Причем видно, за счет чего футболистов можно развивать. Пример из уст Виталия Мутко: перед Евро-2008 к нему пришел Хиддинк и говорит: «Ребята неплохие, но с «физикой» беда. Не привыкли правильно работать. Можно нанять тренера, он все исправит. Но дорого – 60 тысяч долларов в неделю».
Н.К.: – За жизнь бы столько заработать, сколько он за пару месяцев…
Ю.К.: – Заплатили. И Верхейен вывел команду на пик формы. Вся страна гуляла после победы над Голландией в четвертьфинале. Европейцев восхвалять не спешите. Тренеры ФНЛ (первого дивизиона. – Прим. ред.) приехали в Италию на семинар. А там говорят: «Чего тут делаете, если вся наша система – это ваш Верхошанский?!» Человек занимался наукой, жил последние годы на Апеннинах и местному футболу очень помог.
Ю.К.: – Вот «Спартак» проигрывает клубу второй лиги. Значит, что-то не в порядке. Команду скорее всего перегрузили, подвели к сезону неправильно. Лыжные функциональщики могли бы проблему исправить. Да в том числе и я, но, конечно, нужно адаптироваться к специфике.
(Такое ощущение, что этот кусок интервью – попытка с нашей помощью снять тренера «Спартака». Что? Его сегодня сняли? (вздыхает) Как жалко! Правильно написал в этой же газете Евгений Ловчев, что спартаковцы здорово отыграли первый тайм. А значит, потенциал у команды есть, и, исправив те недостатки, «Спартак» мог бы, что называется, развернуться в другую сторону.
Про Верхейена корреспондент правильно передает смысл нашего разговора с Мутко, но дальше пишет: «Тренеры ФНЛ…» Не было тогда ФНЛ, в Италию ездили специалисты из второй советской лиги. Не хочу, чтобы от моего имени тиражировалась неправда.
Дальше вроде бы правильно, что «вся система – это ваш Верхошанский». Так, да не так. Я говорил, что это не вся система в целом, а система силовой и скоростно-силовой подготовки.
Потом, кто такие лыжные функциональщики? У нас есть лыжный тренер, а не функциональщик. «Могли бы проблему исправить». Могли бы, если бы да кабы… Понятно, что со стороны видно, что команда не бежит, но чтобы лыжный тренер, в том числе и я, пришел бы и быстренько всё поправил – я не мог такого сказать. Имелось в виду, что нужен грамотный специалист со стороны, знающий специфику вида спорта. Лыжники специфику футбола знают плохо, и пока мы не разберемся в ней – а на это нужно время и немалое – туда соваться никакого смысла нет.)
МОТИВАЦИЯ. ПОЛМИЛЛИОНА В МЕСЯЦ – ДОСТАТОЧНО
– Самое жестокое наказание в арсенале Михалыча – равнодушие, – возвращается в нашу компанию Крюков. – Когда ты выходишь на тренировку, а он внимания не обращает.
– В детстве этот прием лучше действовал – сейчас Никита может ярко не отреагировать, – смеется Каминский. – Способов мотивации спортсмена много: от похвалы до угроз. Бывают и забавные случаи. Вот один парень не очень хорошо настраивался на соревнования. Говорю: «Передали, если не будешь в десятке – отключат от финансирования». Он не колышется, уверен в себе. Меняю ориентир: «Перезвонили – нужно быть в пятерке». Опять спокоен. Делать нечего, продолжаю блеф: «Только тройка устраивает». Парень завелся, втопил, выиграл. Но надо знать, как на человека надавить.
Н.К.: – Помню тест перед Играми в Ванкувере. Там вопрос: сколько хотите зарабатывать в месяц? Кто-то написал «сто тысяч», другие – «двести», а я махнул «полмиллиона», хотя реально получал чуть ли не в десять раз меньше. Сейчас эта цифра уже не мечта, а приблизительная реальность. Если выигрывать, конечно, быть лучшим в мире. В лыжах одно без другого не может быть, да и неправильно иначе. У нас ведь не футбол – за полирование лавки денег никто не даст. Сейчас вот слышу, что Виктору Ану дарят квартиры: одну, вторую. И я за него рад, потому что он заслужил. А футболистам, чтобы с ним сравняться, нужно чемпионат мира выиграть. Только это из области ненаучной фантастики.
ОЛИМПИАДА В СОЧИ. СЕРЕБРЯНЫЙ СЛУЧАЙ
Ю.К.: – На Олимпиаде в Ванкувере Никита выиграл любимый спринт классикой, но с тех пор прошло уже много времени. Хотелось добиться в Сочи большего, а получилось лишь серебро. Готовы были отлично. Центр спортивной подготовки олимпийских сборных и Минспорта дали уникальную поддержку. Это и финансы, и секретное техобеспечение, с врачами мы могли связаться из любой части планеты. Наука у нас в стране развивается, спортсмены под постоянным контролем, даже качество сна мониторим. Наверное, в чем-то при подготовке ошиблись. Но финиш командного спринта Никита должен был выигрывать. Научная группа установила – скорость у него была на пять процентов выше, чем у соперников. Что было дальше – вы помните: финн Яухоярви блокирует немца Чарнке, который падает под ноги Никите. Несчастный случай…
Н.К.: – По-прежнему уверен: будь на месте финна русский лыжник – его бы дисквалифицировали.
Ю.К.: – Сразу после финиша подходили тренеры из других стран, поздравляли с победой, но жюри Яухоярви не наказало. Почему? Проблемы компетенции. В составе комиссии, например: два француза, финка, полячка, зато нет норвежцев и шведов, которые, прямо скажем, в судействе разбираются получше.
Вообще, FIS тормозит развитие лыжных гонок, прогибается. Пример из Сочи – соревнования нужно было проводить вечером, чтобы спортсмены не тонули в мягком снегу субтропиков.
(Тут важно уточнить, что FIS прогибается перед телевидением. Речь шла о том, что слишком большую роль, особенно в титульных соревнованиях, играет телевидение. Спортсмены вынуждены стартовать, как это было в Сочи, в неудобное время. Да и не только в Сочи так было, но и, например, на Финале Кубка мира в Фалуне, когда мужчины стартовали в четыре часа дня. Хорошо еще, не такой большой плюс был и трассу посолили – скандинавы, конечно, научились качественно проводить соревнования в любых условиях, но тем не менее.
Второе – это судейство. На сегодняшний день правила в некоторых эпизодах можно трактовать двояко, даже на одном и том же соревновании, когда спортсмены бегут одинаково, но одних наказывают, а других – нет. Я понимаю, когда такое происходит в футболе, где часто ситуация нестандартна, но в лыжных гонках, где все движения унифицированы… Сейчас после этапа Кубка мира в Драммене мне постоянно звонили с одним и тем же вопросом: «За что сняли Панжинского?» Сняли его за полуконек, но никто не видел, чтобы он шел полуконьком. И ладно бы по горячим следам звонили, но ведь люди просматривали видеозаписи в течение нескольких дней. Оказывается, была 20-метровая слепая зона, где не снимали камеры, и вот в ней-то Саша якобы и нарушил правила. В то же время Калле Халфварссон, запнувшийся на старте, весь подъем догонял группы с использованием коньковых движений у всех на глазах, и никакого нарушения зафиксировано не было. И таких спортсменов можно было при желании найти в каждом забеге. Однако нашли только у Панжинского. Саша ходил на апелляцию, смотрел видео, сказал, что формально они, возможно, и правы, но, повторюсь, почему тогда сняли только его?)
Н.К.: – Обидно, что совсем не развивают спринт. Его можно проводить на обычных стадионах. Зрелищно, быстро, доступно болельщикам. Сейчас мне 28 лет. Надеюсь, приму участие в Играх-2018. Но скорее всего моя дисциплина в Пьенчанге все так же будет представлена двумя гонками.
Ю.К.: – Золото и серебро Олимпиад у нас уже есть, выигрывали чемпионат мира. Не завоеван лишь спринтерский Кубок мира. Это ориентир на будущее. А дальше? Нет не только чемпионов, как Крюков, а сильных, спортивных детей. Жаль, но, судя по всему, моя работа 20 летней давности примером для других школ так и не стала.
(Речь, видимо, идёт о спортивном резерве, но я даже не помню, чтобы мне задавали такой вопрос. Корреспондент спрашивал у меня, не хочу ли я снова повторить свой путь: пойти в обычную школу, набрать группу ребят, проводить у них уроки физкультуры и пройти с ними путь до сборной команды страны. Вообще, ситуация с резервом у нас стала гораздо лучше, чем во времена, когда рос Никита, хотя бы потому, что уровень жизни людей вырос, реклама и внимание в спорту со сторону государства – огромное. Я же имел в виду физкультуру в школе, тут ситуация не изменилась в лучшую сторону. Как отношение к этому предмету ухудшилось в 90-х годах, так обратно и не вернулось. Речь шла о том, что больше внимания надо уделять физкультуре и группам начальной подготовки детей.
Вообще, в работе с резервом должна быть продуманная многолетняя программа, начиная от групп начальной подготовки и до юниорского возраста. Сейчас тренеры из-за отсутствия таких программ работают с детьми на свой страх и риск, но благодаря их личным знаниям и опыту результат есть. А вот в юниорском возрасте, несмотря на огромное количество медалей, наши спортсмены не развивают те качества, которые пригодятся им в дальнейшем. Например, у норвежцев в юниорском возрасте стоит задача развить большое сердце, даже у спринтеров. И поэтому у них эти спринтеры, как, например, Чёльстад и Даль, потом могут безболезненно уйти в марафоны и там выигрывать. Потому что они способны пройти с крейсерской скоростью любую дистанцию, конечно, при наличии определенной подготовки к ней. Остается только финишировать, и здесь им помогают их спринтерские качества. А российские лыжники в этот период заняты достижением сиюминутного результата, и для многих юниорский возраст становится пиком карьеры.
Да, у меня в отсутствии программы получилось сработать хорошо, но и у меня случались ошибки, и, уверен, можно было сработать еще лучше. Для этого нужна наука, которая должна обосновать различные средства и методы на различных этапах подготовки. Конечно, должна быть и некоторая возможность люфта для тренерских экспериментов, но только при полном понимании тех задач, которые надо решать. Это понимание у нас пока только примерное, исходящее их советской системы подготовки. Но ведь вид-то у нас изменился сильно, скорости возросли, и если раньше десятку бежали условно за 30 минут, то теперь бегут за 20! Отсюда и другие требования с акцентом на силовые и скоростно-силовые качества. У нас же преимущество отдается аэробной работе)
Оригинальный материал: «Советский спорт»
