Когда близкие люди находятся рядом, спортсмены становятся более спокойными и уравновешенными, а тренировочный процесс протекает полноценно. Об этом в интервью RT заявил тренер по лыжным гонкам Юрий Бородавко. Именно поэтому он старается идти подопечным навстречу в подготовительный период. Специалист также рассказал, как отразилась свадьба на Александре Терентьеве и Наталье Непряевой, выразил уверенность, что дефицит среднегорья сборной России удастся решить на базе в Цахкадзоре, и прокомментировал конфликт Йоханнеса Клебо с норвежской федерацией.
— Есть такое. Первое, что хочется отметить в качестве причин: ребята стали значительно больше болеть. За подготовительный сезон каждый переболел минимум два раза, а некоторые даже по три.
— Прежде всего с более широким общением, с большим количеством людей вокруг. Спортсмены очень много передвигаются общественным транспортом: аэропорты, поезда. Когда мы в сентябре приехали на летний чемпионат в Малиновку, там уже были заболевшие. Не прошло нескольких дней, как у нас в группе по очереди пять человек свалились, даже на старт выйти было некому. Кто-то в более лёгкой форме всё это перенёс, а тот же Артём Мальцев переболел очень тяжело. Посмотрел антитела после выздоровления: у него больше 800 показатель был.
— Он и был всегда, просто назывался по-другому. На самом деле это одна из разновидностей гриппа, просто более тяжёлая, чем предыдущие. Для спортсменов эти вирусные заболевания очень болезненно проходят. Особенно если лечиться приходится антибиотиками.
— Именно. И нельзя торопиться с нагрузками. Уже все успели понять, что слишком раннее начало серьёзных тренировок после таких заболеваний приводит к нехорошим результатам. Поэтому мы с ребятами приняли решение: начинаем нагружаться только при полном выздоровлении.
— Нет. Все по-прежнему заряжены на результат, на работу. Разговоры о будущем если и возникают, то только про 2026 год.
— К сожалению, новости, которые приходят от FIS, от Международного олимпийского комитета, положительных эмоций нашим спортсменам не добавляют. Здесь важно понимать другое: не бывает так в лыжных гонках, что по мановению волшебной палочки ты за два месяца с нуля набрал ту форму, которая необходима. Её нужно поддерживать постоянно, в течение многих лет. Иначе нам успеха не видать. И спортсмены с пониманием к этому относятся.
— Я бы сказал, она стала сложнее. Когда мы готовились к предыдущим Олимпийским играм, у нас почти все сборы проводились за границей. Была чёткая мотивация, стопроцентная сконцентрированность на работе, никаких отвлекающих факторов. Сейчас же, находясь большей частью внутри России, стало гораздо тяжелее абстрагироваться от домашних забот и проблем. Бытовуха, она ведь тоже засасывает, тоже требует определённой энергетики.
— Почему же? У Дениса Спицова сейчас здесь жена с ребёнком. Ваня Якимушкин тоже Ольгу с сыном привёз. Просто они базируются не на стадионе, а снимают жильё неподалёку. Все тренируются, все готовятся к сезону. Мы уже шутим: пора в сборной команде новую должность вводить: тренер-воспитатель. Я в этом плане стараюсь идти спортсменам навстречу, чтобы семьи имели возможность быть вместе.
— В том-то и дело, что не мешает. Когда парни на сборах одни, я прекрасно вижу, как они из телефонов практически не вылезают. Постоянно пытаются удалённо решать какие-то домашние вопросы. Когда близкий человек находится рядом, все более спокойные, уравновешенные, да и тренировочный процесс идёт достаточно хорошо.
— У нас мало тренировок проходит групповым методом. Да и сам Саша такой спортсмен, который может легко сбросить с хвоста тех, кто пытается потренироваться рядом, побегать на его скоростях. Я считаю, это правильно. Спортсмен во время тренировки должен думать о тактике прохождения конкретного участка, техническом исполнении. То есть быть сконцентрирован на собственных действиях. Если люди идут вдвоём, между ними неизбежно возникают какие-то разговоры, а это сбивает.
— Можно остановиться, начать пить, подождать, пока все пройдут мимо. Или резко уйти влево или вправо. В таких случаях тот, кто идёт сзади, сразу понимает, что его сбрасывают. Думаю, Саня не испытывает с этим каких-то проблем.
— Не хотел бы преждевременно устраивать раздачу вистов. Летняя подготовка — она всегда немножко отличается. Не всегда те, кто летом хорош в тренировочном процессе, точно так же хороши зимой. Поэтому я всегда стараюсь сравнивать спортсмена с его же результатами прошлых годов. Для этого есть контрольные старты, есть тестовые тренировки, на которых люди по одним и тем же кругам определённое количество километров пробегают. Зима — это мерило всему.
— И на другом снегу?
— На другом снегу, в других условиях. Сейчас мы определяем для себя новые места сборов и до сих пор не можем решить проблему со среднегорной подготовкой.
— Только в этом году, съездив туда на сбор, мы увидели, что это действительно очень хорошая база, которую можно использовать в летний период подготовки. Для меня Цахкадзор — достаточно испытанная высота. Мы и как спортсмены в своё время там тренировались, причём и в летний, и в зимний периоды. В начале 2000-х годов я со своей группой начинал возрождать базу, и к Играм-2006 мы готовились именно там. К тому времени у нас накопился определённый опыт по этой базе, и было принято решение провести в Цахкадзоре не только заключительный этап подготовки, но и отборы, поскольку сами Игры должны были проходить на той же высоте — порядка 2 тыс. м. Олимпийские результаты нашу правоту подтвердили.
— Для того чтобы так сказать, нужно пройти полный цикл с теми, кто сейчас тренируется. То есть использовать эту базу несколько дольше. Увидеть прибавку в уровне работоспособности, оценить, что именно даёт конкретным спортсменам работа на такой высоте. На самом деле это очень благодатная высота. Она сравнима с болгарским Белмекеном, после которого многие спортсмены на себе ощущали, что прибавка в результате действительно есть. И мы планируем в этом году провести там январский сбор. Да и в летний период, по всей видимости, тоже будем использовать эту базу. Тем более что 90% того, что нам необходимо для подготовки, в Цахкадзоре есть уже сейчас.
— У нас выстроена целая система подготовки, где мы стараемся не упустить из вида талантливых спортсменов. Это и юниоры, и команда U-23, где шанс раскрыться есть у каждого.
— Конечно. Знаю абсолютно всех спортсменов и юниорского возраста, и переходного, и юношей. Регулярно просматриваю протоколы российских стартов.
— Я стремлюсь к обоюдному согласию. Просто сейчас нужно довести до логического завершения нынешнюю работу. Считаю, что далеко не все мои спортсмены полностью использовали свой потенциал. Переключаться на молодых, отодвигая сегодняшних лидеров, было бы неправильно. Хотя молодые у нас в группе тоже есть.
— Вы целенаправленно готовите подопечных к тому, чтобы они бежали на Спартакиаде все дистанции?
— Да. Они должны привыкать к тому, что в течение десяти дней могут участвовать в четырёх, в пяти гонках.
— Некоторые так и поступают, и это правильно. Если человек очень ярко проявляет себя в спринте, зачем ему бегать 50 км и быть там откровенным статистом? Надо прежде всего брать своё. То есть стремиться выиграть свои дистанции, ну и по возможности участвовать в эстафетах, чтобы не быть совсем уж «одноногим» спортсменом. Хотя есть универсалы, которые бегают всё, как тот же Большунов или Йоханнес Клэбо, и получают от этого большое удовольствие.
— Здесь всё завязано, на мой взгляд, на финансах. И на желании норвежской федерации поставить Клэбо в стойло, чтобы он знал своё место. Он же пытается доказать, что тоже в этом мире что-то значит, отстаивает своё мнение и позицию. Всё это между строк и отдельными фразами так или иначе просачивается.
— Именно. В прошлые годы было то же самое, соглашения подписывались в последний момент. На этот раз, как мне кажется, Клэбо всё-таки уступит или они совместно с федерацией пойдут на какие-то компромиссы. Не стартовать на этапах Кубка мира, бегая вместо этого на каких-то второстепенных стартах, будет для норвежца не самым оптимальным вариантом. Себе дороже, как говорится.
— Все мы люди, а люди, считаю, должны уметь договариваться. Это самый главный принцип.
— Некорректный вопрос. С одной стороны, я являюсь тренером сборной команды и есть корпоративная этика. С другой — я не могу не учитывать интересы спортсмена, с которым работаю много лет. Его психологическое состояние волнует меня не в меньшей степени, нежели физическое. Но в целом склонен считать, что та же Елена Валерьевна [Вяльбе] сумеет абсолютно с любым спортсменом найти точки соприкосновения.
— Мы решили в этом году уделять ещё больше внимания его спринтерской подготовке. Если брать своё именно в спринтах, нужно быть готовым к таким стартам на сто процентов. Все остальные дистанции Саша рассматривает не по остаточному принципу, а как подготовительные, поддерживающие. Есть ведь ещё и спринтерская эстафета, и классическая. Терентьеву, кстати, даже на руку, что сейчас мужские эстафетные этапы сократили до 7,5 км, где спринтеры будут чувствовать себя более уверенно.
— Я бы сказал, что его они в меньшей степени коснулись.
— Мне всё же кажется, что женщина, обретая семейный статус, всегда внутренне меняется. Начинает чувствовать собственную защищённость и становится более расслабленной, что ли.
— Возможно, вы правы. Абстрактно рассуждая, для спорта это не совсем хорошо. Не зря же говорят: живот надувается — глаза закрываются. А когда живот прилипает к спине, человек начинает искать добычу, рвать и метать налево и направо. Поэтому главное в нашем деле — сохранить в себе жадность до побед. И тогда всё будет в порядке.
