Я позвонил ему после письма ветеранов биатлона, в котором они призывали Драчева уйти в отставку. Хотел поинтересоваться, насколько оправдана критика Владимира Драчева по части отсутствия спонсоров. А услышал совершенно поразительные вещи. Исполнительный директор Союза биатлонистов России Сергей Голиков обвинил президента в растрате.
В свою очередь Владимир Драчев назвал именно Голикова инициатором открытого письма с предложением уйти в отставку, написанного накануне от имени тренеров и ветеранов биатлона.
Кроме того, Голиков, по словам президента СБР, виновник летнего конфликта федерации со спортсменами из-за контрактов. И скоро его ждёт увольнение.
После этих заявлений меня могут уволить
— Все же знают Александра Тихонова? — уточнил Голиков.
— Естественно.
— И всем известно, что время от времени он дает характеристики Драчеву. Так вот: я подписываюсь под каждым словом Александра Ивановича относительно этого замечательного президента.
— Это просто эмоциональная оценка?
— Он много чего обещал, но по факту получился пшик. В декабре Драчев собрал сервисеров и объявил, что уже купил две машины на нужды сборной. Но вот на балансе СБР их до сих пор нет…
По поводу остальных машин знает все Правление и часть сотрудников СБР. Есть еще более интересные моменты.
— Например?
— Почти полтора года господин Драчев платил зарплату водителю Медведеву, который возил на его личном автомобиле его жену. За счет СБР, конечно. Траты составили, минимум, полтора миллиона. По сути, он был личным водителем жены Драчева.
— Полтора миллиона — это за какой период?
— Примерно за полтора года. В этих цифрах я могу ошибаться не более чем на 10 процентов. Теперь давайте теоретически рассмотрим ситуацию. Если Драчев скажет, что все это фигня и Голиков врет.
— Давайте.
— Так вот: я за свои слова отвечаю. Плюс есть еще один нюанс. У меня есть документы. Подписанные Драчевым. Водитель был официально устроен в СБР, получал зарплату. Числился кем-то другим. А по факту возил по Москве жену Драчева.
— Ничего себе.
— А теперь мой прогноз. Думаю, в течение двух-трех недель после этих заявлений меня могут уволить с должности исполнительного директора.
— Если вы знали, что Драчев нерационально использует средства, то почему столько времени молчали? Не били в колокола, не говорили ему лично: «Петрович, так не делается»?
— Правильный вопрос. И последний год, когда я погрузился в ситуацию, говорил ему ровно то же — так жить нельзя. Больше того, в декабре прошлого года было заседание Правления, на котором я информировал членов Правления о многочисленных нарушениях финансовой дисциплины. Присутствовали семь человек.
Кстати, это касалось в большей степени не Драчева, а сотрудников СБР. Но президент смотрел на это сквозь пальцы. И ничего не предпринял. Никаких шагов. Так все и работают.
— И у вас возник конфликт?
— Разумеется. Но правильнее сказать, что это у него возник конфликт с законом.
— Как Драчев мотивировал, что, например, денег на шлифтмашину нет, но при этом платил зарплату личному водителю жены?
— Да никак не мотивировал. Летом прошлого года волевым усилием я прекратил это все. Есть механизм, с помощью которого получилось тормознуть. А по поводу шлифт-машины — отдельная история. Расскажу как-нибудь потом.
— Почему вы решили рассказать это именно сейчас?
— Все банально. Во-первых, я работаю не за деньги, считаю себя вполне обеспеченным человеком. Во-вторых, я фанат биатлона с 1972 года. Сохранились даже тетрадки с записями. В-третьих, может и звучит несколько пафосно: за державу обидно. А Драчева я, конечно, не боюсь.
Драчев: «Личного водителя у жены никогда не было. Голиков — алкаш»
После скандальных заявлений исполнительного директора СБР я позвонил президенту СБР Владимиру Драчеву, чтобы узнать его позицию по этой ситуации и увидеть картину более полно.
— Голиков говорит, что вы обещали кучу машин в СБР для нужд сборной, но ни одной так и не появилось, — начали мы разговор с Драчевым.
— Занимаемся этим делом.
— Что насчет личного водителя жены, которому платили зарплату в СБР? Такое было?
— Водителя у жены никогда не было.
— То есть Голиков врет?
— У нее есть своя машина, и водитель ей не нужен.
— У вас есть понимание, почему он так сказал?
— Мне сложно сказать. Наверное, надо просто человеческую совесть иметь.
— Я так понял, он сейчас в оппозиции.
— Да он всю эту историю с письмом о моей отставке и начал. Они писали его вместе с некоторыми категоричными товарищами: Тихоновым, Васильевым, Касперовичем. Они недовольны, что у них убрали денежные потоки, а их самих выгнали из биатлона.
— Голиков сейчас работает в федерации?
— Пока еще работает. Но скоро не будет.
— Это связано с его заявлениями?
— Нет, мы и раньше хотели его уволить. Просто сейчас и офис в ОКР, и все остальное закрыто. Поэтому пока не можем этого сделать. А комментировать слова человека, который, наверное, опять перепил, смысла нет. Чтобы вы понимали — он алкоголик. Изначально мы этого не знали. А потом выяснилось, что пьет безумно — каждый день. Уже, наверное, и мозгов не осталось.
— Уволить его вы хотели из-за этого?
— В том числе. Еще и работы толковой нет. Он же всех считает идиотами и ворами. Говорит, что всех нужно выгнать. Включая спортсменов. Вы же помните историю с договорами летом?
— Конечно.
— Так вот он придумал и договора, и потом довел дело до скандала. Приехал на сбор в Сочи и начал так разговаривать с командой, что все встали — и ушли. Пальцы веером, угрозы — даже тренеры были ошарашены его поведением. Неадекватный человек. Что о таких говорить? Такой же как Тихонов. Слова которого уже давно никто всерьез не воспринимает.
Человек пытается защититься, остаться на своем месте. Понимает, что никому не нужен. Вот только Правление уже приняло решение о его увольнении, осталось только дождаться, когда это можно будет сделать.
