Ее дисквалифицировали прямо перед Олимпийскими играми в Сочи. Рекомбинантный эритропоэтин. Невнятная объяснительная записка, в которой виной всему указаны инъекции для кожи лица. Долгое ожидание вердикта. Два года дисквалификации с 23 декабря 2013 года, год – почти позади.
В преддверии старта нового сезона старший тренер женской сборной Владимир Королькевич, в группе которого в прошлом сезоне и случился скандал с запрещенными препаратами, заявил, что рассчитывает на Старых, которая сейчас ждет ребенка.
В первом интервью после допингового скандала биатлонистка рассказала корреспонденту «Р-Спорт» Елене Соболь о поддержке Королькевича и будущем ребенке, о том, как пережила непростое время в своей карьере и собирается ли вновь выйти на прежний уровень.
— Ирина, давно ничего о вас не слышали, а на днях Королькевич сказал, что вы собираетесь во второй раз стать мамой. Правда ли это?
— Да, у меня все хорошо, и я на самом деле жду ребенка – мальчика, у Захара будет брат. Срок – шесть месяцев, в феврале рожать. После родов хочу восстановиться и попасть туда, откуда ушла — в команду. Мы с Владимиром Борисовичем поддерживаем постоянно связь, у нас хорошие отношения. Он верит в мое возвращение, верит, что все будет хорошо.
— Приятно, что Королькевич рассчитывает на вас?
— Конечно, очень приятно. Мы с Владимиром Борисовичем сразу наладили отношения, когда он только пришел в команду. Во всех моих победах, поражениях и неудачах – он меня поддерживал всегда, и сейчас он не забыл, постоянно интересуется, где я и как, какие планы. Поэтому он и рассчитывает на мое возвращение.
— Этим летом, получается, вы продолжали тренировки?
— Я не бросала тренироваться – и зиму докатывалась, и летом работала. По возможности и сейчас тренируюсь, насколько позволяет положение. На днях, например, всей семьей ходили кататься, у меня прекрасная база рядом. Все условия для тренировок есть. Я ведь живу в Увате.
— Ждете своего возвращения?
— В принципе я готова к нему. Когда произошла такая ситуация (дисквалификация), сразу знала, что буду возвращаться. Поэтому после родов приложу для этого все усилия, чтобы подняться на тот же уровень.
— Тема не самая приятная для вас, но не могу не спросить. Считаете, что этот допинговый скандал был недоразумением?
— Ой… Я не знаю, мне кажется, то, что должно было быть, то, видимо, и было. Даже не знаю, как прокомментировать эту ситуацию. Для меня, если честно, это было очень большим шоком, очень долго отходила от всего этого. Просто никогда вообще не думала, что со мной может произойти такая ситуация. Когда это случилось, я была шокирована. До сих пор не верю, что это произошло. Ладно, у меня теперь беременность – жду ребенка, поэтому меня это как-то отвлекло. Знаю, что рожу и буду восстанавливаться так же, как это было после первого сына. Поэтому мысли вроде об этом допинге потихонечку ушли. А так – получила эти два года… Ладно, что есть – то есть. Обратно уже ничего не вернешь. Продолжаем жить дальше.
— Наверное, в этой ситуации, (хотя и в ней есть для вас лично положительные моменты – второй ребенок, например) сложно сказать, что все к лучшему?
— Считаю, что все в жизни происходит к лучшему. Конечно, очень жаль (что так вышло) – это был олимпийский сезон, у меня только начали появляться результаты, я попала в основной состав. Казалось бы – вот, все так хорошо складывается! Но не тут-то было.
— В схожей ситуации перед Играми в Сочи оказалась и ваша коллега по команде – Екатерина Юрьева. Вы в тот период как-то с ней связывались, общались?
— Мы общались, но не так тесно. Я была в Увате, она – в Москве. Но постоянно были на связи. Понятно, что это неприятная ситуация, но ее мусолить было больно и ей, и мне. Поэтому мы просто поддерживали друг друга, понимали, что на этом жизнь не заканчивается, что есть более ценные вещи.
— С кем-то еще из команды продолжаете общаться?
— Да, я в принципе общаюсь со всеми девочками, с которыми мы тренировались у Владимира Борисовича. Со всеми поддерживаю отношения, никто не отвернулся, ни разу не показал на меня пальцем. Я бы сказала, что у нас хорошие отношения с девочками. Даже новых биатлонисток в команде почти всех знаю, мы тоже в принципе общаемся.
— Олимпиаду в Сочи смотрели?
— Смотрела. Конечно, не с таким азартом, как смотрела Игры в прошлом, было, понятно, совсем другое настроение… Но все равно продолжала смотреть, у меня было за кого поболеть. Было интересно посмотреть не только за биатлоном, еще и за фигурным катанием, например. Дома у меня в полном распоряжении был телевизор — смотрела все, что могла.
— Сложно будет выйти на такой же высокий уровень и постараться снова попасть в олимпийский состав?
— Все будет зависеть от моего желания, здоровья и настроя. А настроена я очень положительно, буду работать до конца. Я уже возвращалась после первых родов. Это было, конечно, не так легко. И слезы были, и тяжелые тренировки, и не хотелось. Но сейчас настроена именно на возвращение в большой спорт. Для этого все равно какое-то время должно будет пройти. Трудно, когда ты не соревновалась два года, отбывая дисквалификацию, к тому же, из-за родов тоже есть какой-то перерыв в тренировках.
— В принципе, в истории биатлона были случаи весьма успешного возвращения – и после допинговых дисквалификаций, и после родов.
— Я тоже думаю, что не одна такая, кто после допинга будет возвращаться. И тоже настроена на результат. Думаю, что сплоченная работа с тренером, поддержка родных и руководства Союза биатлонистов – это все равно даст свои результаты.
— А хочется ли доказать, что вы были не виноваты в том допинговом скандале? Может быть, результатами или еще чем-то?
— Я не то что… Я просто хочу показать тот результат, на который была и буду готова в дальнейшем. А кому-то что-то доказывать, что это была ошибка или что-то там… Не хочу никому ничего доказывать. Просто хочу добиться того результата, который я запланировала, поставить перед собой цель и идти к ней.
— Начнете с чистого листа?
— Хочу забыть все, что было, весь негатив… И просто начать новую работу. Все равно был перерыв, будет тяжеловато. Как первый раз, можно сказать. Но я отдохну – в том числе и эмоционально, психологически, будет полегче.
— Стресс, конечно, колоссальный. Не знаю, как вы это выдержали. Хотя, с другой стороны, вы ничего и не комментировали с тех пор, как появилась информация о положительной пробе А.
— Если честно, меня особо пресса никак не искала и не связывалась. С тех пор, как узнала (интересно, что узнала самая последняя), никто нигде не искал, не брал интервью… От этого как-то была ограждена. Уехала к себе в Уват, здесь потихоньку тренировалась, восстанавливалась, отходила… Как-то меня особо это не коснулось до такой степени, как коснулось команды, Владимира Борисовича на Олимпиаде. Мы с ним поддерживали связь – ему было очень тяжело там, он был враг номер один…
— Помню, как он рассказал в Сочи, что даже не хотел ехать на Олимпиаду. Но поехал во многом из-за Ольги Вилухиной.
— Он предлагал мне вместе уехать в другое место, там дальше продолжать тренировки, пока все это будет разбирательство… Я, говорит, не поеду на Олимпиаду, не хочу. Но раз осталось одна Ольга Вилухина из его группы, понятно, что ей нужна была поддержка, она как никто тоже была подавлена. Поэтому его уговорили, и он поехал.
— Как считаете, правильное решение?
— Конечно! Королькевич был нужен на Олимпиаде. Говорила ему – ничего страшного, это не дело одного дня со мной… Я справлюсь, а вы нужны на Олимпиаде. Говорила ему: вы должны ехать, должны быть там, поддерживать и Ольгу (Вилухину), и всех остальных девочек.
— И, кстати, в Сочи он постоянно отмечал: «Как жаль, что с нами здесь нет Иры Старых!»
Елена Соболь, РИА «Новости»
