Вечером 1 августа из заявления главы Федерации биатлона Украины Владимира Брынзака стало известно, что три российские спортсменки будут представлять Украину на международных соревнованиях. Вместе с девушками в соседнюю страну переехал и их тренер Илья Лопухов. Матч ТВ пообщался со специалистом и узнал подробности ситуации.
– Что стало причиной смены гражданства вашей группой?
– Основной причиной можно назвать «рваную» подготовку моих подопечных в России. Получалось, что одна спортсменка попадала в сборную, а вторая в лучшем случае ехала «прицепом» за счет региона. Или же, если денег не находили, готовилась со мной. Затем ситуация менялась зеркально: вторая ехала в сборную, а первая готовилась со мной. Эти организационно-методические качели не очень хорошо влияли на результаты. Спортсменки начали топтаться на месте, причем сами это почувствовали. К сожалению, в Москве, за которую мы выступали, не получилось создать какую-то альтернативную группу, чтобы мы самостоятельно могли работать. Обиды или зла у меня нет, наоборот, хочу отметить, что и Москомспорт, и наша СШОР № 43 делали очень много для биатлонисток. Но, увы, возникла тупиковая ситуация.
– И вы поехали в Белоруссию?
– Да, у меня там работает отец, Николай Лопухов. Он помог получить приглашение на просмотр. Решили съездить, оценить, что и как, проговорить все вопросы. Приехали, спортсменки прошли тестирование, всем все понравилось, нас обещали взять. Белорусам, кстати, сразу сказали: решение будет не авторитарно тренерским, а коллективным. В обсуждении принимали участие в том числе родители биатлонисток. Но в конце концов с Белоруссией не сложилось.
– Почему?
– Нас не захотели брать полностью. Белорусы не готовы были сделать предложение мне как тренеру и тем спортсменкам, которым нужно было отбывать карантин из-за смены гражданства. Я объяснил: во-первых, решение о переходе командное, а во-вторых, мы уже начали готовить переход — все уволились с работы, чтобы это не стало проблемой, и приехали всей командой наниматься на новую работу. Узнав новости, сели, обсудили ситуацию и поняли: нам такой вариант не подходит.
– Предлагаю уточнить состав команды.
– Я и три спортсменки — Екатерина Бех, Анастасия Рассказова и Оксана Москаленко.
– Кого готова была взять Белоруссия?
– Москаленко, которая без карантина, и Бех – у нее карантин заканчивается в декабре.
– Как и когда появился вариант с Украиной?
– В июле, когда стало ясно, что позиция белорусов нас не устраивает. Вспомнили, что у всех девушек по отцовской линии есть украинские корни. Созвонились с Владимиром Брынзаком, он предложил приехать и обсудить все при личной встрече. Никаких переманиваний с их стороны не было, хочу лишь поблагодарить руководство ФБУ за то, что вошли в положение, помогли, дали возможность спортсменкам продолжать карьеру и реализовывать мечты.
– С учетом всех этих переездов и нервов у девушек была возможность нормально тренироваться?
– Сложный вопрос. Тренировочный ритм получился немного рваным, да и обстановка сказалась, чувствовали себя не в своей тарелке. Нервозность присутствовала. Но у нас задача простая — работать. Мы переехали не ради финансовой выгоды, а только ради спортивных достижений. Мечта у девушек — хорошие выступления в большом спорте. Думаю, справимся, и все будет нормально.
– Готовы к конкуренции за попадание в состав украинской сборной?
– Мы готовимся к зиме и будем отбираться на общих основаниях. Если у кого-то возникнет карантин — подкорректируем календарь. Никакого блата, гарантированных мест в команде и тому подобного у нас нет.
– По поводу двухлетнего карантина для Рассказовой что слышно?
– Могу только сказать, что когда мы были в Белоруссии, СБР хотел давать ей карантин. Возможно, у руководства российского биатлона есть небольшая обида на меня за то, что перед отъездом на тестирование я не доложил о намерениях. Но я сделал это сразу же после того, как по результатам тестирования мы получили предложение из Минска. Пришел в СБР и четко описал положение. Тут тоже нужно понять, что, наверное, ни один руководитель национальной федерации не отпустил бы на тестирование в другую сборную своих спортсменов. Так что непонятно, как правильно действовать, чтобы и не обидеть никого, и при этом карьеру спортсменок защитить.
– Говоря о вас, на какие финансовые условия перешли?
– На меньшие, чем были в России. Повторюсь, финансовой подоплеки тут нет, исключительно желание продолжить работу со своими спортсменками совместно с тренерским коллективом Украины.
– Как к этому переходу отнеслись в России, уже знаете?
– Мой московский номер отключен, дозвониться по нему не получится. В интернет не захожу. Знаю, что много звонков было в ФБУ, и что девушкам писали в соцсетях.
– Где вы сейчас находитесь?
– На соревнованиях в Закарпатье.
– Проблем с поездками в Россию и обратно не видите?
– Нет, совершенно не вижу. Здесь нет политики, все работают на результат. Российские спортсмены из украинской команды ездят домой без каких-либо осложнений. У нас всех семьи в России, у девушек там молодые люди. Нужно просто почетче продумывать логистику, понимать, когда можно вернуться в Россию, а когда на это уже нет времени и лучше остаться на межсборье здесь.
– Нет страха, что вас зацепит политикой?
– Думаю, политический момент в большей степени раздут. Простые люди все адекватные и ведут себя нормально. Конечно, есть на заднем фоне мысли, что можем нарваться на кого-то с жесткими политическими взглядами. Но я сам хотел бы, чтобы вернулось все то светлое, что было во времена, когда спорт не смешивали с политикой. Это совершенно разные вещи, и от смешения их ничего хорошего не будет. Я родился в СССР, в моей душе Россия и Белоруссия, Казахстан и Украина — одна страна.
