Между российскими и американскими лыжниками сохраняются дружеские отношения. Об этом в интервью RT заявил наставник сборной США Мэтт Уиткомб, который во время четвертьфинального забега в спринте помог упавшему и потерявшему лыжу Алексею Виценко вернуться на трассу. Американец признался, что счастлив быть полезным другой сборной, и рассказал, как радовался бронзовым медалям Александра Большунова и Юлии Белоруковой.
— Что произошло на трассе 13 февраля? Расскажите, как это случилось.
— Перед последним подъёмом несколько участников гонки пережили досадное падение. Это случилось после того как они вышли на первый большой спуск. Там был и наш лыжник, Симеон Хэмилтон. Увидев его падение, я подбежал к трассе: понимал, что кому-нибудь, возможно, понадобится моя помощь и надо будет подать палки. Хэмилтон был в порядке. Мы помогли ему возобновить гонку, и он понёсся вверх по склону.
И тут я увидел Алексея Виценко — он был с одной лыжей, вторая уже летела вниз по трассе. К счастью, я оказался поблизости. Вот и всё. Знаете, я рад, что оказался ему полезным, — всегда приятно помочь кому-нибудь из другой команды. Жаль, что падение отняло у Алексея столько времени: ведь в квалификации он занял 14-е место и казалось, что он может дойти и до финала, — но… В спринте такое порой случается.
— А вы сразу поняли, кто именно упал, и из какой команды?
— Я сразу узнал форму россиян, но не исключал, что это Александр Панжинский: они похожи по габаритам, он тоже человек рослый. Сомнений, что это кто-то из россиян, не было. Либо Алексей, либо Александр.
— Сколько времени прошло между падением Виценко и моментом, когда вы оказались возле него?
— Несколько секунд, не больше. Но точно я не знаю — ведь до сих пор даже не смотрел запись трансляции. Но видели другие. Мне звонили друзья из США и говорили: «Ой, а я видел, как ты помог встать русскому лыжнику. Красивый поступок!» Всё это произошло очень быстро. Но, к сожалению для Алексея, в спринте подобной задержки достаточно, чтобы выбыть из гонки.
— Но ведь в этой гонке участвовал и Симеон Хэмилтон. Выходит, вы помогли сопернику?
— Видите ли, лыжная семья — она настоящая. И нам на гонках часто помогают и российские, и норвежские тренеры, подавая американским спортсменам выпавшие из их рук палки. Так что, по сути, это рядовое событие. Но приятное! Такая взаимопомощь вдохновляет, так что я горжусь, что и сам оказался полезен российской сборной.
— Выходит, в лыжных гонках это нормальная практика?
— Да, такое часто бывает.
— Вы обсуждали этот случай с партнёрами по команде? Или это не считается чем-то примечательным?
— Обсуждаем. На соревнованиях мы ежедневно расставляем своих сотрудников на разных участках трассы с запасными палками. А если люди новые, то всегда говорим: «Если увидите, что упал спортсмен из другой страны, вы ему тоже обязательно помогите — не только своим». Так же поступают и в других сборных.
— Российская команда поблагодарила вас?
— Да, меня поблагодарили.
— Что вы можете сказать об отношениях между российскими и американскими лыжниками?
— Хороший вопрос. Да, мы представляем две совершенно разные культуры, но, несмотря на это, наши отношения я бы назвал дружескими. Русские всегда поздравляют нас с хорошими результатами, мы не остаёмся в долгу. Но больше всего мне запомнилась встреча в Давосе. Это было три года назад, когда российская женская команда пришла в гости к нашим девушкам. Сидели вместе, пили чай с печеньем. Правда, не всегда понимали язык друг друга. Мы знали немножко по-русски. Они — чуть больше по-английски. Но посидели очень душевно!
— А какие слова на русском вы знаете?
— Не так много, как хотелось бы, просто базовые вещи: например, «привет».
— Неужели недавний допинговый скандал вокруг российских спортсменов не отразился на отношениях между лыжниками?
— Допинг — это очень серьёзная тема, и неважно, идёт речь о спортсменах из России или о представителях других стран. Ведь это не выпад против какой-то конкретной нации, это общая борьба с нечестными методами для достижения победы. Чистота спорта — это неотъемлемая часть всей системы и главный принцип жизни нашей лыжной семьи.
Если мы будем вместе и сделаем так, чтобы состязания были честными, этот спорт не потеряет своего значения для многих будущих поколений. Если же мы не сумеем этого сделать, он умрёт. И дело здесь вовсе не в России — такие же требования мы выдвигаем и к своим спортсменам: к американцам, шведам и другим. А что касается ваших ребят, Большунова и Белорукову, лично я по-настоящему радовался за их бронзовые медали. У меня возникло такое особое чувство гордости: ведь они получили награду, к которой стремились!
— А что можете сказать по поводу отсутствия на Играх Сергея Устюгова и Глеба Ретивых. МОК не пригласил их на Олимпиаду, хотя эти лыжники не нарушали антидопинговые правила.
— Если честно, у меня нет ответа на этот вопрос. Я не знаю всех подробностей произошедшего. Но, безусловно, очень жаль, что они не смогли принять участия в Олимпийских играх. Хочется верить, что спортивный арбитражный суд рассматривал их дела надлежащим образом.
— Из-за санкций МОК на всех российских лыжников на Играх только один тренер — Маркус Крамер. Оказаться одному на Олимпиаде — это настоящий кошмар?
— Хороший вопрос! Мне кажется, Маркус справится. Он очень сильный тренер. А как он радовался обеим бронзовым медалям своих ребят! Вы видели? Кстати, подошёл и ко мне, сердечно обнял… Я тоже гордился его работой, которая помогла спортсменам достичь таких результатов.
