Лыжник Глеб Ретивых за десять сезонов в основном составе сборной России трижды становился призёром чемпионатов мира, 12 раз поднимался на пьедестал на этапах Кубка мира, но так ни разу и не выступил на Олимпийских играх. На Игры в Сочи он даже не получил возможности отобраться, в Пхёнчхан не пустили по неизвестным причинам, а в Пекин Глеб не попал, не выполнив критерии отбора.
Осталась ли у него мотивация бегать дальше после пропуска очередной Олимпиады и расформирования группы Маркуса Крамера, действительно ли у спортсмена накопились претензии к немецкому тренеру, какие у него отношения с Еленой Вяльбе – Глеб Ретивых не стал уходить от вопросов. Получилась настоящая исповедь.
«Бывают в жизни моменты, когда ты ничего сделать не можешь»
– Глеб, сезон у вас какой-то странный получился. Ожидали, что так всё сложится?
– Я этого не ожидал. Лето вообще было прекрасным у меня. Я неоднократно говорил про то, что провёл перед сезоном один из лучших летних периодов подготовки. Но потом случились определённые вещи на вкатке и перед первым этапом Кубка мира, о которых я бы не хотел рассказывать.
Об этом знают один-два человека, кто со мной жил в то время – Сергей Устюгов и Артём Мальцев. С этого периода всё пошло не так, как я планировал. Мне просто не хватило времени, чтобы вновь прийти в себя и набрать нормальную форму. Следовало вернуться домой, а я вынужден был выступать, у меня не было ни малейшего перерыва. Я бегал, несмотря ни на что, каждую неделю.
– Вы не хотите рассказывать о причинах, но иногда полезно выговориться. Или боитесь, что всё будет воспринято как оправдание нелучшим результатам?
– В моих интервью люди всегда ищут какие-то оправдания. Я знаю об этом. Для болельщиков никакие объяснения не приемлемы, им нужен результат. Всегда так было. Может быть, когда-нибудь я расскажу, почему не получилось перед Олимпиадой. Сейчас это ни к чему. Я спокойно пережил эту Олимпиаду, не опускал руки и даже подготовился к этапу Кубка мира в Лахти. Всё идёт своим чередом, как, видимо, и должно быть.
– Но ведь не всё шло своим чередом, разве не так?
– Знаете, бывают в жизни моменты, когда ты ничего сделать не можешь. Не буду рассказывать подробности. Самое главное, что сейчас все живы и здоровы, а что было, то прошло. Цепочка событий привела к тому, что в итоге и произошло. Я не попал на Игры-2022, хотя было очень много надежд и ожиданий.
– Вы понимаете, как избежать подобных проблем при подготовке к следующему сезону?
– Я вообще не хочу, чтобы такие проблемы были у кого бы то ни было. Этого невозможно избежать, это может случиться в любой семье в любой день недели, дня, ночи. Не хочу об этом говорить, потому что для меня это выглядело как какой-то страшный фильм. Я даже представить не мог, что такое может быть. Здесь никто не застрахован. Чтобы было более понятно, если у спортсмена перегружена центральная нервная система, он не покажет ни какого результата, каким бы сильным ни был и как бы ни пытался это скрыть.
– Крамер и Вяльбе были в курсе этих проблем?
– Я уверен, что Елена Валерьевна не знала ни о чём. Об одной проблеме знал Маркус, и он это узнал только вечером после финиша первого этого Кубка мира. Знали только Сергей и Артём, которые меня поддерживали во всём. Но человеческий мозг устроен так, что пока ты сам не справишься с этим, ничего не получится. Я не мог себе позволить четыре дня просто не тренироваться, потому что каждую неделю шли соревнования…
Таковы реалии жизни. Недавно посмотрел интервью с Дмитрием Нагиевым, который рассказывал, что он испытывал, когда за полчаса до прямого эфира ему сообщили о смерти мамы. Так вот, когда люди приходят на концерт, юмористическое шоу или развлекательные программы, человек, который перед ними выступает, должен развеселить эту публику. Людям абсолютно всё равно, что у него происходит в душе, они заплатили за билет, пришли получить эмоции и удовольствие.
В спорте то же самое. Болельщики смотрят, получают эмоции, и им всё равно, их не волнуют твои проблемы. Мне как спортсмену не нравится, что люди на основе того, что видят по телевизору, пытаются выносить своё мнение, порой очень резкое. Я говорю и про болельщиков, и про комментаторов. Нельзя судить, потому что вы вообще не знаете, что происходит у человека. И считаю неправильным махать шашкой на спортсмена при каждом удобном случае.
«Я никого не обидел и не обвинил»
– Остро восприняли своё непопадание в олимпийский состав?
– Не особо, поскольку я предполагал такое развитие событий. Несмотря на то что Елена Валерьевна с прошлого сезона создавала определённое давление относительно моего участия в Олимпийских играх, меня это не напрягало. Она сделала тот выбор, который посчитала нужным. У неё все получилось, всё сработало, карты сошлись, и всё на этой Олимпиаде было на нашей стороне.
– Елена Валерьевна говорила, что вы очень сильно обиделись и даже что-то нехорошее сказали.
– Об этом я не знаю, меня уже об этом спрашивали. Я вообще сперва не понял, о чëм речь идёт. Они разъяснили, что было такое интервью от Елены Валерьевны. А смысл? На что мне обижаться? Я до сих пор не понимаю, в чём меня упрекают. Я на кого-то обиделся? Но я не маленький мальчик, чтобы на кого-то обижаться. Я отвечаю, в принципе, за свой результат, и обижаться мне не на что. Я никогда не обижаюсь вообще, думаю, что не так поняли. Здесь я отвечаю конкретно и прямо, что у меня нет никакой обиды ни на кого. Ещё раз повторюсь, что какого-то негатива по отношению к Маркусу у меня вообще нет. У меня не было с ним никаких стычек.
– Смотрели гонки из Пекина?
– Нет, ни одной гонки не смотрел в прямом эфире, только в повторах потом. Я тренировался, у меня был свой распорядок дня. У меня есть семья, двое детей. В новостях же были видео, как ребята пробежали, поэтому я и так всё знал. У нас в группе сборной всегда всё писали.
– Вы достаточно резко отозвались о результатах группы Маркуса Крамера, даже извиняться потом пришлось.
– Почему все думают, что у меня какие-то проблемы были с тренером? Просто так получилось, что из простого разговора сделали такую статью. Это было на «Тур де Ски» в Ленцерхайде. Я уже десять раз говорил, что бумага всё стерпит. Я отвечал на простые вопросы в обычном разговоре, это были не допрос и не оправдания. Меня конкретно спросили, я конкретно ответил. Как перефразировали интервью и так далее. В том интервью я никого не обидел, не обвинил, и ни на кого одеяло я там не тянул. Людям главное преподать, а они уже сами додумают, что хотят.
А потом говорят, что мы не подходим к журналистам и не даём интервью. Со мной получилось так, что на следующий день я стал врагом народа для Маркуса и для сборной (улыбается). Смешно, что после простого разговора с журналистом меня выставили обиженным мальчиком, который жалуется на Маркуса, на результаты и так далее.
Я сам охренел, когда это написали. И Маркус приходит с утра перед гонкой и спрашивает, что случилось, а я сам не понимаю. Я говорю: «А что ты читаешь? Что ты разнервничался? Я тебя обидел? Оскорбил?» — «Нет. Но почему тогда такой заголовок?». Раздули из ничего просто.
– Вам жалко, что он ушёл из сборной России?
– Тут нельзя говорить жалко – не жалко. Таковы реалии нашего времени.
– Но вы бы хотели с ним продолжать работать?
– Тяжёлый для меня вопрос. Но это не связано с тем, что у меня с ним были какие-то конфликты – их не было никогда. Более того, буквально за день до старта чемпионата России в Сыктывкаре мы с ним созвонились и пообщались примерно полчаса как спортсмен и тренер. На тот момент (25 марта. — Прим. «Чемпионата») он не знал, что не сможет продолжить работу в сборной России. Мы же всегда на связи, в любой момент можем созвониться, и на тот момент обсуждали именно рабочие моменты. Но я как человек, который варится в лыжной кухне, предполагал, что к расставанию с Маркусом всё идёт. Для меня это не было неожиданностью.
– А сам он был намерен продолжить работу в России?
– Конечно, да. Он семь лет прожил и проработал здесь. У него здесь выросли настоящие спортивные дети, и он понимал, что у большей половины этих детей не получилось то, что они задумывали вместе. Все прекрасно понимают, что таково стечение обстоятельств.
– Вы успели ещё после Олимпиады съездить в Лахти, пробежать этап Кубка мира. Чувствовалось, что россиян там начали ненавидеть?
– Я думаю, все спортсмены говорят, что были такие персонажи, которые нелестно отзывались о русской нации. От спортсменов никакого негатива в мой адрес и в адрес сборной команды я не слышал. Я даже не читал интервью, в которых спортсмены что-то говорили конкретно в адрес нашей сборной. Но были простые болельщики в Финляндии и Норвегии, которые позволяли себе негатив в наш адрес. Было неприятно.
– Оскорбляли?
– Да. Были моменты, когда фуру нашей сборной бутылками закидали и раскрасили. Всем же не объяснишь, что мы не имеем отношения к тем событиям, что происходят в мире. Но с 2014 года, а именно с Олимпиады в Сочи спорт – это именно то, через что ведётся воздействие в политических играх. Получается, именно спортсмены оказываются крайними. Если их допускают до соревнований, то без флага и гимна, а теперь вообще не допускают. Печально, что у нас спорт не вне политики.
– Вы сказали, что даже в интервью зарубежных спортсменов не читали резких слов. А как же высказывания норвежцев, в том числе и совсем недавние?
– Хочу в очередной раз донести людям, что не стоит воспринимать информацию на 100 процентов так, как это написано. Есть пример, который это подтверждает. Когда началась эта ситуация и мы выступали в Лахти, норвежцы начали высказываться. Дошло и до Йоханнеса Клэбо. После соревнований один представитель нашей сборной подошёл к нему и спросил: «Что происходит? Почему ты так говоришь?». А с Йоханнесом всегда ходит представитель команды, его личный или федерации – неважно. Так Клэбо дал понять, что он не может говорить, когда рядом уши, он не может говорить то, что действительно думает. Поэтому критиковать по какой-то статье – это не очень хорошо.
Даже когда мы покинули Норвегию, когда было принято решение, что нас отстранили с последних этапов Кубка мира, мне пришло с десяток сообщений от иностранных спортсменов. Все сожалели, что так произошло, и говорили не принимать на свой счёт. Они – адекватные спортсмены, и все понимают, что им неинтересно выступать, когда нет одной из сильных стран.
– Елена Вяльбе рассказала, что предложила вам перейти в группу Егора Сорина. Он также подтвердил это.
– Да, и я принял это предложение. Мы уже пообщались с Егором. У нас есть общее видение на дальнейшую работу. Начнём с того, что Егор Сорин тоже работал с Маркусом Крамером. Не могу сказать, что у них идеология одного мышления в тренерском плане. У каждого тренера своё. Но в целом тренировочный план Егора я знаю, думаю, что у меня не будет каких-то сложностей с его подготовкой. У него похоже на то, как тренировал Маркус.
– Но не будет привычного окружения. Получается, вы один из группы Маркуса будете работать с Сориным.
– Группа у нас вообще развалилась. Все оказались в разных группах. Здесь неважно, с кем ты тренируешься: если для себя решишь, для чего ты тренируешься, тогда тебе все карты в руки. Мне не привыкать, я уходил из команды, тренировался один, за спортивную карьеру я менял тренеров. Я знаю, чего я хочу. Ведь благодаря каким-то действиям со своей стороны я выступаю и бегаю, не скажу, что на каком-то плохом уровне.
– Вы готовы ещё четыре года пахать? Очень обидно с Олимпиадами получается – есть желание добегать до следующей?
– Последние годы люди недовольны моими выступлениями, но они даже не знают, что на этапах Кубка мира я выступаю с 2011 года! Они просто запомнили новое поколение, которое пришло – Большунов, Терентьев, остальные ребята. Но они не знают, что мы вместе с Сергеем Устюговым с сезона-2011/2012 выступаем на этапах Кубка мира. Когда на протяжении 11 лет я регулярно попадаю в топ-6, занимаю пятое или шестое место, болельщики недовольны. Понятно, что все хотят максимум, хотят большего. Думаете, я не хочу? Но всегда выигрывать невозможно.
– Я другой вопрос задавал.
– Я не готов ответить на этот вопрос, потому что все прекрасно понимают, что у нас не какой-то там командный вид спорта – футбол, волейбол, баскетбол, хоккей – где возрастные спортсмены играют. У нас большие отличия от таких видов спорта. Лыжи – довольно травмоопасная вещь, можно перебрать в тренировочном процессе…
На данный момент, я готовлюсь к чемпионату мира – 2023. Надеюсь, что он всё-таки будет для сборной России, а дальше посмотрим. Для меня это вообще тяжёлая тема и тяжёлый вопрос, потому что на протяжении моих 30 лет я 90 процентов времени отдал спорту. У меня есть семья, двое детей, а моя беготня на лыжах нужна только мне, никому больше. Так оно и есть. Думаю, так могут сказать все, кто занимается профессиональным спортом.
– Это же ваша работа.
– Работа, чтобы удовлетворить своё эго. Здесь дело не в доходе, а в том, что только мне нужны эти медали, никому больше они не нужны. Я тренируюсь и выступаю ради этих медалей. Я о них мечтаю с детства. Единственное, жалко, когда ты идёшь к какой-то цели, особенно после отстранения 2018 года, четыре года готовишься, и вот один момент, который ты не можешь предотвратить, стирает все твои желания, хотелки и время, которое ты потратил… Я пока не задавался вопросом: «А зачем дальше бегать?»
– У вас получилось два пропуска Олимпийских игр подряд, а если считать, что вас даже не рассматривали кандидатом в Сочи, хотя можно было, то и три. Это надламывает психологически?
– Здесь у каждого спортсмена своя история, своя судьба: кому-то так, кому-то иначе. Недаром есть поговорка: «Кому-то мёдом намазано, кому-то через тернистый путь проходить». Здесь у каждого своя история и жизненная, и спортивная. Я пока руки не опустил.
– Вот вы не задаётесь вопросом, зачем дальше бегать, а болельщики задаются. И выносят приговор – незачем.
– Ещё раз повторю, они просто многого не понимают. Я в России не бегал уже давно, потому что выступал на этапах Кубка мира. Если бы на этих гонках я не показывал результат, тогда можно было бы говорить. Я просто знаю, когда мне нужно собраться и показать результат. Российские соревнования – это двоякая история. Здесь тяжело, тут абсолютно другой уровень, и нужно понимать, что нельзя по одной гонке чемпионата России спортсменов судить. Зачастую бывает, что многие уже просто устали от сезона, а на чемпионате России приходится бежать всю программу. Тут запредельная мотивация у тех, для кого это главный старт сезона, на котором можно заявить о себе и отобраться в сборную страны.
– Не исключено, что следующий год придётся бегать только в России. К такому вы готовы?
– Готов. Для меня нет разницы, где выступать.
– Сейчас для вас мотивация – чемпионат мира, а какая будет мотивация на российских стартах?
– Без проблем побегаю год в России. Буду также настраиваться, поставлю себе цель, конечно, Было бы желание! Если не будет желания, не будет мотивации, то какой смысл дальше выступать?
