С некоторых относительно недавних пор штаб-квартира Worldloppet вернулась в Эстонию, в Тарту. Посетив в этом году Тарту по приглашению оргкомитета Тарту-марафона, я, конечно, не мог не встретиться с новым CEO Worldloppet Эпп Паал, тем более что штаб-квартира Worldloppet теперь располагается прямо в оргкомитете Тарту-марафона.
— Мы в течение последних двух десятилетий довольно много писали о Worldloppet и в журнале «Лыжный спорт», и на сайте skisport.ru. Но сегодня я хочу попросить вас рассказать нашим читателям о том, что в этом движении происходит нового в последние годы. Мы видим, что в Worldloppet появилось много гонок-новичков, у вас изменилась, как я понимаю, модель управления организацией: штаб-квартира WL сейчас находится в Эстонии, а президент WL живёт и работает в Финляндии. Марафоны стали изменять даты своего проведения, стали накладываться друг на друга по срокам, возникла, судя по всему, какая-то конкуренция с серией Ski Classic…
Вопросов много, но сначала скажите, пожалуйста, пару слов о себе. Сколько лет вы уже работаете в оргкомитете Тарту-марафона?
— С октября 1998 года.
— Скоро 20 лет?
— Да.
— И кем вы работали двадцать лет назад в оргкомитете?
— Я была секретаршей Тарту-марафона.
— Вам эта деятельность нравилась?
— Да, у нас сложился хороший коллектив, меня всё в нём устраивало, так что я никогда даже и не думала о смене профессии. Там у нас всегда была возможность придумывать что-то новое, и так у нас было заведено, что если ты предложил какую-то новую идею, тебе самому её и нужно было реализовывать. Так что я всегда могла увидеть плоды своей работы, другие тоже их видели, и эти почти двадцать лет пролетели так быстро…
Мы же проводим не только лыжный Тарту-марафон. Например, мы проводили первые этапы Кубка мира по лыжным гонкам в Эстонии, и я была секретаршей ещё и директора Кубка мира. А это вообще другой мир, сильно отличающийся от Worldloppet. Ещё мы дважды проводили чемпионат Европы по велосипедных гонкам для юниоров, а это третья реальность, мы и сейчас проводим гонки для профессиональных велосипедистов. Так что мы всё время изучаем что-то новое и получаем возможность на следующий год сделать иначе, лучше.
— Вы, я так понимаю, в оргкомитете Тарту-марафона занимались самыми разными проектами: лыжи, велосипед, байк, коньки, бег… А к какому из перечисленных видов больше всего лежит душа лично у вас?
— Мне самой больше всего нравится кататься на роликовых коньках, и я была одним из инициаторов того, чтобы начать проводить такую гонку в рамках Тарту-марафона. Причём так интересно всё вышло — однажды утром мы сели и сказали сами себе: «Всё, больше откладывать эту идею в долгий ящик не будем!» Обсудили все аспекты и приняли решение о её проведении буквально за один час, когда утром пили кофе. Тут же пошли в город, наметили трассу, и уже вечером вся идея вырисовалась, была готова. Это было в апреле, а в августе мы провели первый роликовый марафон.
— Вы сейчас организуете пять гонок?
— Шесть. Две беговых, ногами: весной из Отепя в Эльву и в октябре — марафон в Тарту. Кроме того, лыжи, велосипед по шоссе, байк и роликовые коньки.
— Я смотрю, многие марафоны (в голову приходят два: Жизерска и Дёминский) в последние годы сменили даты проведения. Раньше, насколько я помню, у оргкомитета Worldloppet были довольно жёсткие требования по срокам, было важно, чтобы марафоны-этапы WL сменяли друг друга неделя за неделей. Вы изменили этот подход?
— Оргкомитету Дёмино разрешили поменять дату ещё с тех времён, когда WL руководил Анжело Коррадини.
— То есть вы не знаете причины?
— Да.
— А Жизерска?
— Думаю, их оргкомитет Ski Classics попросил о смене даты.
— То есть этот перенос случился не из-за того, что в начале января у них традиционно мало снега?
— Может быть, и из-за этого. Они так решили, и я думаю, что это было сделано с ведома с предыдущего генерального секретаря WL.
— Вы считаете, что это плохо?
— Да, я думаю, что это не очень хорошо. Дело в том, что участники Worldloppet могут принять участие, как правило, в одной, максимум двух гонках в сезоне, и они планируют свои поездки сильно заранее. Если у тебя стабильный календарь, твои клиенты всегда знают, как им планировать свои поездки. Если марафоны станут постоянно менять даты, это будет не очень хорошо для наших клиентов. И для туроператоров, организующих большие групповые поездки, кстати, тоже. Для всех участников рынка важно, чтобы гонки имели стабильное положение и постоянное место в календаре.
— Я не разговаривал на эту тему с Александром Игнатьевым, но думаю, что Дёминский марафон сменил дату проведения именно из-за нестабильной ситуации со снежным покровом в середине марта. Оргкомитет отменил Дёминский марафон в 2014 году, пару раз уходил на короткий круг и, видимо, был вынужден попросить Worldloppet о смене даты.
— Да, у нас был такой разговор. Но раньше, если ты хотел встать на выходные другой гонки, нужно было получить согласие этой гонки. Конечно, все организаторы сейчас страдают из-за бесснежья и должны думать о плане «В», поэтому нужно как-то двигаться навстречу друг другу. В этом смысле проведение двух этапов WL в одни выходные на одном континенте выглядит компромиссным решением.
— Что вы скажете о новых гонках-этапах WL: Новой Зеландии, Исландии, Аргентине, Китае…
— Их очень хорошо приняли участники. В первый же год, после того, как Исландия и Новая Зеландия присоединились к семье WL, у них сразу повысилось количество участников. В Исландии прежде было 250, максимум 300 участников. Сейчас они закрывают регистрацию на цифре 800. И закрывают потому, что у них небольшой городок и просто нет больше гостиничных мест. Таково влияние WL. В Новой Зеландии обычно было 100 участников, сейчас — в два раза больше.
— Почему вы пошли навстречу эти странам, согласившись включить такие маленькие гонки в Worldloppet?
— По меркам Европы это маленькие гонки, но в своих странах они самые большие.
— Но почему-то, когда речь шла о Россию, вы не включали нашу самую большую гонку — Марафон Праздника Севера, который никак не мог набрать 1.000 человек на финише основной дистанции. Не включали до тех пор, пока Дёминский марафон через 10 лет не сумел выполнить это условие WL.
— Потому что Марафон Праздника Севера не хотел быть членом Worldloppet. Я несколько раз была на Празднике Севера, и каждый раз мне говорили, что Мурманск это не интересует. Они сказали, что когда-то этого хотели. Но тогда у них были недостатки и им сказали, что если Мурманск хочет быть в семье WL, ему надо сделать то-то, и то-то, и то-то. Тогда были такие стандарты. И представители марафона нам сказали, что им и так хорошо, что они не будут предпринимать что-то особенное для выполнения этих пожеланий.
— Возвращаясь к вопросу о новых членах WL. Вы ими довольны?
— Да, очень. Worldloppet стал шире и многообразнее. Озвучивается больше новых мыслей, мы изучаем друг друга и впитываем новые идеи. Каждый хочет быть новатором в каком-то деле. Я сама была на этапе в Новой Зеландии и могу сказать, что это очень приятное место, его стоит посетить.
— Это Сноу Фарм?
— Да.
Исландия весьма популярна, Китай очень хорош, и у каждой гонки есть какая-то своя изюминка — то новое, что они привнесли в наше движение.
— Скажите, все новые этапы являются полноправными членами WL, у них есть право голоса при принятии решений?
— Нет, права голоса у них нет, у них есть статус наблюдателя.
— Но вы их приглашаете на конгрессы?
— Конечно. Они продают паспорта WL, ставят в них печати своих гонок, соблюдают другие стандарты WL. И если когда-нибудь они станут больше, если у них стабильно на финише будет более тысячи человек, думаю, что они станут полноценными членами нашего сообщества. Все движутся именно в этом направлении.
— Как ваша должность звучит, кто вы сейчас в Worldloppet?
— Я CEO* Worldloppet, генеральный секретарь. А Юха Вильямаа — президент. Он представляет нашу организацию в каких-то важных ситуациях, на каком-то самом высоком уровне, но он не занимается ежедневной работой, всем текущим управлением занимаемся мы в Тарту. Плюс Гуннар Цлёбль (Gunnar Zlöbl), медиа-менеджер Worldloppet — вы с ним вчера познакомились — он отвечает за PR, продвижение WL. Это хороший пример, хорошая команда, мы все довольны таким раскладом.
*( Л.С.: CEO — от английского Chief Executive Officer, что можно перевести как «главный исполнительный директор»)
— У вас случилась какая-то странная история с штаб-квартирой WL. Вы же помните — когда генеральным секретарём WL был Ханс Райхл, штаб-квартира располагалась в Обераммергау. Потом выбрали нового руководителя — Мадиса Липаё, и штаб-квартира переехала в Эстонию. Следующим лидером Worldloppet стал итальянец Анжело Коррадини и штаб-квартира переехала в Италию. И вдруг, когда президентом Worldloppet выбирают финна, штаб-квартира переезжает не в Лахти, а… в Тарту. Почему? Юха же — член оргкомитета Финляндия Хиихто, у него есть квалификация, офис, сотрудники, почему вы так странно поступили в этот раз?
— Этим летом на конгрессе мы изменили структуру нашей организации и решили, что местоположение штаб-квартиры теперь не должно зависеть от национальности президента. Так что теперь главный офис Worldloppet будет в Эстонии, а президент может быть из Финляндии, из Австралии, или какой-то другой страны.
— А почему в Эстонии, почему, например, не в Италии?
— Потому что конгресс WL генеральным секретарём выбрал меня, и потому, что я работаю здесь.
— Мадис мне сказал, что именно здесь, в Эстонии, теперь юридически зарегистрирована компания Worldloppet…
— Да, это так. Когда Мадис был генеральным секретарём…
— Вы имеете в виду президентом?
— Нет, именно генеральным секретарём. У нас раньше не было должности президента, Юха у нас — самый первый президент WL. Так вот, когда Мадис стал генеральным секретарём, мы обнаружили, что Worldloppet как организация нигде юридически не зарегистрирована. Так что Мадис зарегистрировал Worldloppet на территории Эстонии, и когда штаб-квартира переехала в Италию, мы не стали закрывать юридическое лицо в нашей стране.
— То есть здесь, в Эстонии, вы сейчас платите налоги?
— Да, именно так. Вот вы говорите, что перестали делать бумажный журнал и теперь всё размещаете у себя на сайте в Интернете. Вот так и наша организация — большинство членов совета WL раскиданы по всему миру, но мы благодаря Интернету всегда на связи и прекрасно коммуницируем друг с другом.
— Именно поэтому, из-за стремительного развития Интернета, вы перестали выпускать и свой бумажный ежегодник?
— Да, таково было решение большинства членов Worldloppet.
— Почему они так решили, вы не могли бы рассказать об этом подробнее?
— Честно говоря, подробностей сейчас не вспомню, но точно знаю, что некоторые члены были против бумажной версии.
— Из-за денег?
— Думаю, да. Хотя за счёт рекламы на страницах этого издания каждый год мы выходили примерно в ноль. И всё равно некоторые члены были активно против, сказав, что бумажное издание никто не читает. Но я думаю, что всё-таки слишком рано мы закрыли бумажную версию.
— Вы считает, что её не хватает?
— Да.
— Может быть, нынешний генеральный секретарь Worldloppet Эпп Паал вместе с президентом Юхой Вильямаа возобновят выпуск бумажной версии?
— Может быть. Потому что наши клиенты — люди далеко не самого молодого возраста. Чтобы ездить по разным странам и принимать участие в разных марафонах, нужно иметь стабильный источник заработка. Как правило, у таких участников уже взрослые дети, которых не нужно возить в детский сад или школу. То есть наши лыжники в основном люди среднего и старшего возраста, и многие из них до сих пор предпочитают бумагу.
— Скажите, финансовая деятельность WL открытая? Вы можете сказать, на что существует оргкомитет, на что выпускался бюллетень?
— Самые большие деньги приходят ежегодно от наших членов. Каждый член WL должен ежегодно заплатить 3.500 евро в качестве регулярного взноса. Собственно, это самая большая часть наших доходов. Кроме того, что-то мы получаем от продажи паспортов и медалей.
— А вот книжку вы выпустили такую красивую, посвящённую 30-летию Worldloppet — она на какие деньги была сделана? Тоже из этого же бюджета?
— Да.
— Но к вам же возвращаются определенные деньги за продажу этой книги?
— Вот этого я не знаю — когда я делала эту книгу, у меня был только бюджет по расходам. А Анжело смотрел, какие доходы давала эта книга, я не владею этой информацией.
— Вы не знаете, был ли коммерчески успешным выпуск этой книги?
— Нет, не знаю.
— Сколько человек сейчас вовлечено в движение WL — вы хотя бы примерную цифру знаете?
— В хорошие годы, например три года назад, когда была снежная зима, у нас было около 130 тысяч участников в течение сезона. Паспорта у нас на сегодняшний день купили 18.000 человек, и из них 4.300 — уже мастера. Сегодня девушки, которые работают в оргкомитете Тарту-марафона, целый день продавали паспорта, ставили печати. Только за эти выходные мы оформили 12 новых мастеров. Так что интерес есть, и я думаю, что участие в марафонах Worldloppet — это хорошая мотивация заниматься спортом и вести здоровый образ жизни. Я, например, сама лентяйка, люблю поваляться на диване, почитать книгу. Но если я зарегистрируюсь на какую-то гонку, у меня появляется цель, я начинаю тренироваться и регулярно выхожу на тренировки.
— У вас есть WL паспорт?
— Да.
— Вы мастер?
— Нет, мне нужна ещё одна гонка. В этом году я собираюсь на Биркебейнер Рённет, и если я её закончу, то стану WL-мастером.
— Как у вас с Мадисом складываются отношения? Он вам помогает, или он полностью отошёл от дел?
— Нет, Мадис мне очень много помогает. И Мадис был инициатором создания новой структуры WL — это была его идея. Он ведь один из руководителей международной велосипедной ассоциации. И он сказал, что у всех этих спортивных общественных организаций есть президенты, которые, если нужно, могут произнести речь или представить каким-то образом интересы организации на высоком уровне. И есть люди, которые выполняют ежедневную работу. Мне, кстати, предложили после Анжело взять на себя руководство Worldloppet, но я отказалась, сказала, что не справлюсь. И тогда Мадис предложил такой вариант модернизации, при котором наша работа будет более профессиональной. Потому что Анжело всю работу делал силами волонтеров и своей секретарши. Но я не понимаю, как он со всем этим объёмом работы справлялся, потому что я могу вам сказать, что я работаю каждый день, и скучать мне не приходится (улыбается). И Гуннар работает много и очень интенсивно.
— В общем, с Мадисом у вас хороший контакт?
— Конечно! Я думаю, Мадис и Анжело были самыми большими и самыми лучшими моими учителями.
— Анжело Коррадини был генеральным секретарём 12 лет. Почему так много? У вас разве в уставе нет нормы об обязательной смене генерального секретаря через два срока (через 8 лет)?
— Да, есть, но мы не могли найти другую достойную кандидатуру, не могли найти ему замену. Он был сильным руководителем, и многие просто опасались занять его место.
— А Юха не испугался?
— Да, не испугался. Он с большим энтузиазмом взялся за эту работу, и я думаю, что он справится.
— Как складываются ваши отношения с FIS и Ski Classics?
— С FIS мы партнеры. Если нам что-то нужно, мы можем договориться с ними обо всём без проблем. Но они сфокусированы на элитных гонках и не очень заинтересованы в том, чтобы заниматься любителями и ветеранами.
— А Ski Classics? Они конкуренты Worldloppet, или в больше степени — FIS?
— Думаю, что в большей степени FIS, потому что они, как и FIS, не занимаются любителями. У меня друзья участвовали в этом году в Kaiser Maximilian Lauf. Эта гонка закрылась, как только финишировала элита. То есть они сфокусированы не на саму гонку и участников, а на создание качественного телевизионного продукта. Так что это совсем другое направление развития лыжных гонок.
— Тарту-марафон сейчас является членом Ski Classics?
— Тарту-марафон нет. Нам несколько раз предлагали, но финансовые условия участия в Ski Classics — очень тяжёлые. Нужно организовать прямую телевизионную трансляцию, а это минимум 150.000 евро. Некоторым гонкам организовать такую трансляцию помогает национальное телевидение. Но в Эстонии этого нет. У нас маленький клуб, и мы из своего кармана не в состоянии заплатить такие деньги. А эстонское национальное телевидение не заинтересовано в этом. Да у них и нет на это ни денег, ни соответствующей техники. Поэтому когда мы организовывали такие трансляции, мы должны были арендовать вертолёты из Латвии, Финляндии, Швеции. А когда пришла пурга, вертолёты не смогли вылететь, и так далее. Эстония такая маленькая, что здесь нет подобной техники. Аренда вертолётов стоит дорого, и у нас просто нет таких денег. Даже Кёниг Людвиг Лауф вышел из Ski Classics — они сказали, что это слишком дорого для них. Вы, наверное, заметили, что сейчас Ski Classics делает ставку на такие места, где есть туристические деньги: Сейсер Альм, Ливиньо, Китай? Иногда кому-то помогает национальное телевидение: Васалоппет транслируется национальным телевидением, норвежская Биркебейннер, итальянская Марчалонга. В Чехии, я думаю, оргкомитету «Жизерска Падесятка» тоже помогает чешское телевидение. Нам не помогает никто, поэтому мы сейчас и не члены Ski Classics.
— А между FIS и Ski Classics есть какая-то ревность, конкуренция?
— Даже не знаю. Ski Classics лыжники-любители вообще не интересуют. У них отдельный пул спонсоров, заинтересованных в том, чтобы за свои деньги иметь качественный телевизионный продукт, и эти спонсоры, насколько я понимаю, довольны результатом.
— Кто там заправляет в Ski Classics?
— Норвежцы. Это чисто скандинавский продукт, и в Эстонии, например, эти гонки нигде не показывают, даже по коммерческим каналам.
— Скажите, вот этот скандал с мошенничеством, когда некоторые спортсмены ехали с двумя чипами — как вы его восприняли? Это разоблачение ведь не от вас исходило, а от ассоциации Worldloppet-мастеров. Ваше отношение к этому?
— Я, вообще-то, не была уж очень сильно удивлена этому, потому что мы сталкивались с аналогичными случаями в прежние годы и на Тарту-марафоне. Но у нас сильная и высокопрофессиональная команда хронометража, наши судьи в таких случаях ловили мошенников. Они мне говорили: «Ну ты разве не видишь — финишировал один человек, а финишных отсечек — две?» Мы всегда таких видели, отслеживали.
— И что вы с ними делали? Дисквалифицировали?
— Конечно!
— То есть это и раньше было?
— Да. Но мы не знали, что у некоторых других оргкомитетов такого контроля вообще не существует! А теперь, когда в WL появились новые гонки, я вижу, что у них используется разная система хронометража и разный стиль работы судейских бригад, и теперь я смогла оценить уровень подготовки нашей судейской бригады в Тарту.
— Это высокий уровень?
— Несомненно. И когда Ассоциация мастеров WL представила эту свою большую работу, для нас было шоком узнать, что кто-то делал это настолько системно. У нас, когда мы ловили кого-то на финише, мы иногда спрашивали: «Почему ты с двумя чипами?»
— Ну, там, жена не вышла на старт, и я забыл сдать лишний чип в секретариат, чип жены остался в кармане.
Но это ведь абсурд? Кого ты обманываешь? Прежде всего самого себя.
И когда данная работа была представлена весной, мы подумали с Анжело, что обсудим это на конгрессе. А на конгрессе обсудили и увидели, что в положении написано: время опротестовывания результатов — два часа. И что мы должны были сделать? Это же незаконно — дисквалифицировать за поступки, совершенные пять лет назад? Тогда мы решили спросить у FIS — как нам поступить в этом случае? И не получили от FIS никакого ответа. Анжело обсуждал это в FIS, он написал письма сначала туда, потом туда, потом туда, и мы заждались ответа. И ждём ответа от FIS до сих пор, но так ничего и не получили.
— О каком количестве нарушителей идёт речь? Пять человек, пятьдесят, пятьсот?
— Обнаружили только трёх. И у них отобрали 11 титулов мастеров WL, потому что все они были многократные мастера. Двое из них извинились: один письменно, другой устно, а у третьего, говорят, сейчас уже развилась болезнь Альцгеймера, и он вообще больше не будет кататься на лыжах. И у того, у кого Альцгеймер, было наибольшее наказание, мы у него аннулировали шесть или семь титулов мастера. Но я надеюсь всё же, что FIS рано или поздно как-то среагирует на эту ситуацию, потому что, я думаю, эти эпизоды свидетельствуют ещё и о плохой работе судейских коллегий гонок.
— Ну, такие вещи отследить непросто, особенно когда финиширует группа участников.
— Согласна, непросто, но всё-таки можно.
Тогда мы стали думать — как это сделать правильно? Потому что если ты аннулируешь звания мастеров, если ты создаёшь прецедент, нужно всё это сделать очень аккуратно, чтобы все поняли, как эта система работает. И мы решили, что впервые за всю историю движения наше положение о Worldloppet надо обновить, чтобы всем было понятно, как мы реагируем на такие вещи. Понимаете, нам понадобилось изменить результаты этих гонок спустя несколько лет после их проведения! А результаты гонок могут изменить только сами оргкомитеты этих гонок, оргкомитет Worldloppet это сделать не может, потому что Worldloppet получает уже готовые протоколы от всех марафонов, он сам никаких гонок не проводит. Поэтому в тех случаях, когда у нас на руках были доказательства с фотографиями, мы попросили оргкомитеты этих гонок, чтобы они аннулировали эти результаты. Но тут же у многих гонок снова возникли вопросы — могут ли они это сделать задним числом спустя такое большое количество времени?
Так что, как видите, времени прошло много, слишком много, но я довольна — думаю, мы всё сделали в итоге правильно. Конечно, Ассоциация мастеров не была довольна тем, как мы реагировали — им казалось, что мы делаем всё слишком медленно. Но поскольку это был первый такой эпизод, мы хотели, чтобы всё было сделано корректно, с максимальным и точным соблюдение процедур.
— У вас хороший контакт с Ассоциацией мастеров?
— Да, у нас хороший рабочий контакт, мы всегда можем поговорить, услышать друг друга. Иногда они говорят нам: «Мы хотели бы это по-другому решить, но понимаем, почему вы это сделали так-то, и так-то, и мы вам рады помочь». А мы, в свою очередь, не забываем, что мастера Worldloppet — первые, кто даёт нам обратную связь, это те, кто является носителем каких-то новых идей относительно того, что хорошо с их точки зрения и что плохо в мире Worldloppet, мы рады с ними сотрудничать.
Честно говоря, первое, что мне пришло в голову после того, как я стала генеральным секретарём Worldloppet в этом году — это то, что наша организация как-то удалилась от наших участников, мы потеряли этот бумажный журнал, есть ещё определённые моменты, и я хотела бы восстановить коммуникации с лыжниками. Так что мы обязательно будем работать в этом направлении.
Я всегда стараюсь приезжать на гонки, по возможности — участвовать в них, и когда вижу на финише усталые лица детей, ветеранов, я вижу, что это очень счастливые лица. Я думаю, что Worldloppet создаёт хорошую атмосферу, несёт позитивную энергию. Легко найти связь и поговорить на трассе с кем-то из этих людей, я всегда наслаждаюсь этой компанией. И я думаю, что пара пойманных за руку мошенников никак не может повлиять на общую атмосферу, общее отношение сотен тысяч людей к этому проекту.
— Ок, Эпп, хочется пожелать вам удачи и заметить, что марафоны Worldloppet наполнили смыслом жизнь не только большого количества людей в России и остальном мире, но и мою личную жизнь. Эти марафоны подарили мне одни из самых ярких впечатлений… Вы делаете хорошее дело и спасибо вам за это.
