Весной в нашем биатлоне случилась одна тренерская перестановка: в женской команде Андрея Падина (51 год) заменил аналитик Евгений Куваев (30 лет).
Не обошлось без обид, тем более, что по словам Андрея Падина, о своей отставке он узнал из интернета.
Весь расклад – в паре цитат:
1) Виктория Сливко в инстаграме: «С Падиным я была готова горы свернуть! А его убирают. А ведь я не одна, кто хочет работать с Падиным». К записи Вика прикрепила голосование: Падин – 15 лет в сборных vs Куваев – 0 лет, работа в КНГ.
2) Андрей Падин в интервью: «Я понимаю, если бы меня заменили на квалифицированного тренера из профессиональной среды. Но меня заменили на 30-летнего аналитика, лучшего друга Норицына.
На сборе в Ижевске мы поговорили с Куваевым, которого точно стоит узнать лучше.
• Я занимался биатлоном в Москве – у тренеров Комарова и Жеребцова. Но в конце первого курса университета уже не бегал, потому что понял: результаты не растут и не вырастут. Соревновался с Шипулиным, Волковым – они в этом возрасте сразу выделялись, а я сильно проигрывал.
Надо было признать, что я не настолько одарен.
• Закончил РГУФК; даже когда бросил биатлон, рассчитывал остаться в спорте в какой-то роли. После университета отслужил в десанте, вернулся – устроился методистом к Ивану Мелихову.
Но быстро почувствовал, что работа с бумажками угнетает. Начал обзванивать тех, с кем учился. На тот момент (это был 2013-й) Ваня Коростелев работал аналитиком в биатлоне. Он сказал, что в Минспорта сейчас как раз ищут сотрудника – правда, на лыжи.
• На такие позиции, конечно, не открывают вакансии – просто подбирают людей с образованием через знакомых. Собеседование проходишь у таких людей, как Крючков, Шестаков, Мякинченко.
Мое длилось минут 15 – проверяли знания, задавали вопросы по физиологии, планированию, прогнозированию. На экзамен это не очень похоже – меня, по крайней мере, никто не валил. Оказалось, все хорошо – на следующий день позвонили: неси документы. Помню, как сразу делал загран (у меня его не было), потом два дня стоял в эстонском посольстве за визой, чтобы ехать на сбор.
• На работу вышел через неделю-полторы после собеседования: сначала поехал на сбор с девочками, дальше – уже с группой Эдуарда Михайлова и Олега Перевозчикова, больше был прикреплен к Михайлову. В этой группе тогда бегали Турышев, который сейчас тренер сборной, Главатских, Хохряков, Шакирзянов, Вокуев, Мальцев, только что пришедший из юниоров. Два года ездил с ними.
В 2015-м искали помощь на биатлон, и я попал на девочек – тогда предсезонку шли единой командой, а зимой был вместе с резервом.
• На тренировке аналитик – по сути, разнорабочий: дополнительные руки, подстраховка в упражнении, хронометраж. Основная работа как раз после тренировки: сбор данных, представление их тренеру, который потом принимает решения. По должностной инструкции аналитик не вмешивается в работу тренера, даже советовать нельзя. Так что никакого творчества нет – и это тоже меня угнетало, потому что творчества хотелось.
Из аналитиков довольно часто вырастают в тренеры: тот же Крючков, Егор Сорин у лыжников – в принципе это нормальная практика. У нас все удивляются, когда приходит молодой тренер – это вроде как странно, он же без опыта. А возьмите шведов: главный тренер по биатлону – 24-25 лет, главный тренер по лыжам – чуть за 30.
• В моем понимании спортивная наука – это большие исследования, ресурсы, люди, экспериментальные группы. Если брать лыжи/биатлон, то по-настоящему наукой занимаются скандинавы, немного австрийцы и немцы. Я регулярно перевожу научные статьи – иногда покупаю, но часто они и бесплатно что-то выкладывают: есть сайт Olympiatoppen, сайт Института спорта в Эстерсунде.
Конечно, они не дают в общий доступ самые актуальные находки; в основном публикуют то, что уже отработали. Но лучше хотя бы вот так догонять – читать их старые материалы, чем вообще ничего не читать.
Иностранцы никогда не скрывали, что многому научились у нас. Но в какой-то период они ушли далеко, а мы остались на месте. Как СССР развалился, в сторону науки долго ничего не развивалось – все шли по старым учебникам: Верхошанский, Матвеев и другие наши ученые …
• Отсюда, как мне кажется, проблема системы: тренировочный процесс строят без учета возрастной периодизации. Ребята в юниорах и юношах уже форсированные – делают большие объемы на высокой интенсивности. Эта работа направлена на реализацию, а не на накопление двигательного потенциала.
В этом сложно винить тренеров на местах, еще раз – такая система. Без результата в раннем возрасте спортсмена не перевести в группу спортивного совершенствования, там занимаются уже люди со званиями – КМС, МС – соответственно, не будет надбавок к зарплате.
• С Норицыным мы знакомы с 2016 года: его сделали старшим в женской команде, я был там аналитиком. Наверное, вначале он сомневался во мне, но и я в нем сомневался: молодой тренер, опыта немного. Падин считает, что я лучший друг Норицына, но я бы так не сказал. У нас рабочие отношения – вне сбора мы созваниваемся только по делам.
Почти всех девочек в команде я знал несколько лет, мы пересекались в работе – и они меня нормально приняли. Единственное изменение – теперь при посторонних и старших называют меня по имени-отчеству. Со Сливко нет никаких проблем, у нас даже не было специального разговора насчет ее реакции. Я знаю Вику не первый год, она подвержена эмоциям и настроению, но быстро отходит. Будем считать, что просто вспыхнула.
100% – сейчас мне надо завоевывать авторитет. Статус изменился: раньше я по большому счету ни за что не отвечал, сейчас на мне ответственность.
***
Замена Падина на Куваева не привлекла бы особого внимания, если бы не резкая реакция пострадавших: самого Падина и Виктории Сливко.
О причинах такой замены Sports.ru коротко рассказал главный тренер сборной Анатолий Хованцев:
– Решение принимало Правление СБР – не один человек.
Я читал интервью Падина, он говорит, что выполнял предложенный план целиком. При этом его слова ранее: если бы я не делал определенную работу помимо плана, то девочки не отобрались бы в основу. Что это значит? А то, что он не выполнял требования, которые мы проговорили при приглашении.
У нас было условие: работа полностью в нашей системе. Но он отлынивал – прежде всего по интенсивности. Было несколько моментов, когда девочки из группы Падина завышали ее чуть ли не в два раза. Это было на сборе в Сочи, в Рамзау – лактат доходил до 10, а это уже соревновательная интенсивность. То, что Падин – жесткий тренер, давно прослеживается и по девчонкам, и по ребятам.
Поэтому было общее решение с руководством: работать должны те, кто готов присутствовать в нашей системе.
– Одна из главных претензий Падина: ему никто не сообщил об увольнении, он все узнал из интернета.
– На момент тренерского совета решения не было, вопрос только поднимался. А что ему никто не позвонил – я не буду вдаваться в перипетии по этому поводу.
***
Шеф женской команды Виталий Норицын рассказал Sports.ru про дружбу с Куваевым и возможность протекции:
– Правление СБР единогласно было за Куваева – это о чем-то говорит. У меня есть друзья в жизни, но нет в спорте, в работе. Я никого не буду толкать на место, если специалист не соответствует моим взглядам. Можно дружить, но если не отвечаешь требованиям современного спорта – извини, нам не по пути.
– Так Куваев вам друг?
– Друг – такое понятие… У нас очень хорошее общение, мы вместе работаем четвертый год: когда я зашел в женскую команду, он был там аналитиком. До этого мы даже знакомы не были.
