На старте олимпийского сезона Евгений Гараничев докатился до сравнений со Светланой Слепцовой. Их перспективные карьеры валились кубарем, собирая по пути бесполезный сор из травм, болезней и критики. А сейчас Евгений занял второе место в спринте на заключительном этапе Кубка мира в сезоне, а в гонке преследования боролся за победу до последнего огневого рубежа. В интервью корреспонденту «Советского спорта» Евгений рассказал, как осенью его карьеру мог оборвать врачебный диагноз.
«ОКАЗАЛСЯ В ОБЫЧНОЙ СЕЛЬСКОЙ БОЛЬНИЦЕ»
– Евгений, проблемы со здоровьем у вас начались еще во время предсезонки: одна из тренировок закончилась в кабинете кардиолога.
– Приходилось много летать: менялись страны, климатические зоны, часовые пояса. Организм уставал, а нагрузка на занятиях, напротив, возрастала. На одной из тренировок почувствовал себя нехорошо, в глазах потемнело. Оказался в обычной сельской больнице. Врач делает кардиограмму и выдает диагноз: «Аритмия. Пульс не такой, как надо. Все серьезно. Вам, молодой человек, со спортом стоит повременить».
– Реакция – шок?
– Подумал: «Если биатлон угрожает здоровью – нужно с ним заканчивать». Но в депрессию не впал, скорее удивился. Ведь чувствовал себя всегда отлично, да и последствия небольшого сбоя быстро прошли. Поехал в Тюмень на углубленное обследование. Но в серьезной клинике лишь улыбнулись: «Молодой человек, у вас здоровье на зависть. Все хорошо».
– В сельской больнице ошиблись?
– Скорее преувеличили. Их смутил медленный сердечный ритм, который для спорта – норма. Не хватило практики у врачей. Ничего, не сержусь на них. Было бы хуже, если бы они чего-нибудь серьезное не заметили. После той истории стал работать с большим желанием, тем не менее не все получалось.
– Осенью, например, «встали» лыжи. Вы даже поменяли производителя – это странное решение перед Олимпиадой.
– Выбора не было: проблемы накопились. Лыжи катили совсем не так, как мне хотелось.
– И тут на помощь пришел Евгений Устюгов.
– Перед этапом в Анси новый инвентарь ещё не был готов. Женя, пропускавший те гонки, сказал: «Бери мои лыжи и делай, что хочешь: проверяй структуры, экспериментируй».
«ПСИХОЛОГ СТАЛ ДРУГОМ»
– Правда, что вам очень помог психолог?
– В нашей команде его называют иначе. Во всяком случае для меня – это друг, с которым можно пообщаться, высказать наболевшее. Он не применяет каких-то странных методов – просто слушает, причем под клятвой, что никому истории твоей души не перескажет. За полгода работы я научился расслабляться, перестал зацикливаться на проблемах и пережил несколько случаев, когда стоял на грани.
– Чем же тогда объяснить четыре промаха на «стойке» в олимпийском миксте, стоивших вам попадания в золотую эстафету?
– Мой этап ничего не решал – мы значительно отставали. Наверное, зря я согласился участвовать в той гонке, ведь уже значительно «наелся». Надо было передохнуть – в таком случае с большой долей вероятности я бы и впрямь проходил в мужскую эстафету. Но послушайте, хорошо, что так получилось. У меня есть медаль на дебютной Олимпиаде, а ребята взяли золото именно таким составом, без Гараничева.
«Советский Спорт»
