Пятикратный олимпийский чемпион Мартен Фуркад написал книгу Mon rêve d’or et de neige, которая будет скоро доступна на русском языке.
В прошлом сезоне развернулась большая дискуссия на тему допинга. Речь шла в том числе о российском биатлонисте (Александре Логинове – прим. автора), который вернулся после двухлетней дисквалификации за использование ЭПО, и это произошло как раз тогда, когда Ричард Макларен обнародовал доклад о государственной системе допинга и сокрытия положительных допинг-проб в России.
Мне часто говорят: нужна смелость для того, чтобы иметь собственное мнение о проблеме допинга. Не думаю, что я особенный смельчак, и, конечно, не для того, чтобы показаться смелым, я высказываюсь на эту тему!
Спорт был мечтой моего детства, и в течение последних лет он стал для меня гораздо большим. Это профессия, которой я посвящаю львиную долю времени, но также это фильтр, через который меня видят другие.
Все то, что я выиграл или проиграл, чем я горжусь и что я пережил – это не может быть построено на лжи, иначе весь мой мир разобьется вдребезги. Я не смогу жить, зная, что все это обман, что мои успехи были результатом действия искусственных веществ, а то, что составляет мою силу – не более чем хитрый трюк. Я бы не смог смотреть в глаза близким, зная, что я совсем не тот, за кого они меня принимают.
Уже 8 лет, с первой олимпийской медали, меня сопровождают ваша поддержка и признание. Со временем, благодаря спортивным успехам и вниманию прессы, эта поддержка вышла за пределы лыжной трассы и переместилась в мою повседневную жизнь. Сейчас не бывает и дня, чтоб меня не узнали, одного или с семьей, в супермаркете, на каникулах или за рулем. Для меня это огромная честь, но также и ответственность – не разочаровать моих болельщиков.
Именно для того, чтобы защитить свое доброе имя, я так яростно выступаю против допинга и возможных обвинений в том, что я не делал.
Как еще я могу убедить людей, что честно выиграл у тех, кто принимал допинг? Я бы хотел дать ответ, но, к большому сожалению, не могу. Долгое время я думал, что если тебя контролируют больше 35 раз за год, это служит надежной гарантией твоей честности. Но велосипедист Лэнс Армстронг показал всем, и мне первому, что это не может гарантировать ничего. Сейчас все спортсмены вынуждены жить под грузом подозрений.
Со временем я научился жить с этим недоверием к себе, научился принимать тот факт, что моя работа и все, что я создал, воспринимается некоторыми людьми совершенно по-другому. Достаточно зайти на любой спортивный форум после гонки, чтобы прочитать, что эти храбрые анонимы обо мне думают.
Но я пишу эти строки не для них, это ничего не изменит. Я обращаюсь к вам, к своим близким, к ребенку, которым я когда-то был, и к другим детям, которые смотрят на меня как на супергероя!
Я убежден, что можно участвовать в «Тур де Франс» без допинга, как это и делает большая часть пелотона. Конечно же, можно стать олимпийским чемпионом без обмана и выхода за флажки. Я тому доказательство, как и многие другие.
За всю карьеру я ни разу не имел дела с допингом. Чтобы быть полностью откровенным перед лицом скептиков, я никогда не запрашивал терапевтических исключений, которые разрешают спортсменам принимать запрещенные препараты для борьбы с болезнью, либо в качестве допинга, с позволения контролирующих органов… Я бы хотел, чтобы терапевтические исключения стали публичными, это уберегло бы от злоупотреблений, которые, например, раскрыли русские хакеры Fancy Bears во время Игр в Рио.
Я бы также хотел, чтобы санкции за допинг стали более жесткими, чтобы всем было понятно, каковы правила игры: запрещено пользоваться допингом, а не попадаться на допинге.
Ни в коем случае не стоит делать санкции пожизненными, все имеют право на второй шанс. Но если ты вводишь в вену ЭПО, это не ошибка. И здесь недостаточно просто сделать штрафной круг и иметь возможность вернуться, как если бы ты всего лишь не закрыл мишень.
На борьбу с допингом я потратил много энергии с очень малым результатом, но здесь речь идет о моей чести. В глубине души я знаю, что выгоднее не говорить об этом, одиноко злиться в своем углу, чтобы не прослыть занудой. Но каждый раз это меня так задевает, что мне необходимо высказаться.
У меня есть только одно сожаление по поводу моих высказываний о допинге, это то, что люди реагируют на конкретный случай, а не на проблему, которая за ним стоит. Сегодня «Фуркад критикует Жалабера», завтра «Фуркад докапывается до русских»… В результате, я предстаю как вечный критикан, я это осознаю. Но я не могу говорить о допинге, не подкрепляя это примерами, ведь обычно он глубоко скрыт и его трудно ухватить.
Грустно это признавать, но дело движется плохо, и мы часто бьемся впустую. Меняются имена, но истории остаются теми же самыми. Может быть, я очень наивен, но я не понимаю, почему ситуация не улучшается! Не заинтересованы ли мы все в том, чтобы спорт был чистым? Спортсмены, организаторы, медиа, спонсоры… Это как с защитой окружающей среды: даже те, кто загрязняет природу, нуждаются в том, чтобы дышать чистым воздухом и пить чистую воду. Это должно заставить их задуматься, разве нет?
Но я никогда не отступлю. Знаю, что, к сожалению, для моего поколения мало что изменится, и наши достижения еще не раз поставят под сомнение. Но это не должно мешать нам бороться, для того чтобы молодежь когда-то увидела то, о чем нам приходится только мечтать: чистый спорт, избавленный от подозрений. Когда я закончу карьеру, я собираюсь использовать свои убеждения и свой опыт, чтобы внести вклад в борьбу с допингом.
