Президент Федерации лыжных гонок России Елена Вяльбе одной из первых в стране заявила, что выступление в нейтральном статусе — это предательство. В интервью РИА Новости трехкратная олимпийская чемпионка рассказала, как Международный олимпийский комитет своими жесткими условиями допуска помог российским атлетам, почему Александру Большунову не скучно без конкуренции, когда безболезненно уходить лыжницам в декрет и почему она не смогла бы влиться в группировку 90-х.
— В начале сезона были опасения, что этапы Кубка России останутся без лидеров сборной — Александра Большунова и Натальи Терентьевой. Можно ли сейчас, по прошествии половины сезона, подвести небольшие итоги?
— У мужчин очень высокая конкуренция. У женщин есть небольшие проблемы, лидеры по ряду объективных причин не выступают, одна Вероника Степанова во главе. Но и остальные борются, не всегда есть понимание, кто будет вторым и третьим. И Вероника не все этапы выигрывала.
— У Саши не тот характер, чтобы ему было скучно. Этот человек выходит на любой старт с желанием победить. Это очень важно для спортсмена любого уровня. Когда входишь во вкус, когда только выигрываешь, скучно не становится. Если он выиграет все этапы в году, это тоже будет определенный рекорд. Хоть кому бы к этому подойти.
— Летом он получил серьезную травму. Переживали, что он не выйдет на старты в этом сезоне?
— Я так не думала, потому что у нас очень хороший медицинский штаб, с ним сразу же работали медики, и сейчас работают. Проблема спины — это проблема вообще любого лыжника, это наша профессиональная болезнь, поэтому нужно всегда дружить с головой, чтобы не было таких моментов. Он причину знает, думаю, он урок усвоил. Жалко, что только на своих ошибках учимся.
— Нет ли переживаний за олимпийскую чемпионку Юлию Ступак, что у нее уже не будет высоких результатов?
— Думаю, что Юля не будет показывать высокие результаты, потому что два года психологически она не может справиться с тем, что должна выступать внутри страны. Возможно, это даже последний сезон, пока не вижу огня в ее глазах, хотя считаю, что это большая ошибка.
— Вы с ней разговаривали по этому поводу? Поддерживали ее?
— Конечно, но я не могу все время поддерживать. Считаю, что это сейчас уже глупость с ее стороны. У нас хорошие соревнования, хорошая команда. Сейчас бегай и занимайся своим любимым делом, пока не нашел себя в другом.
— В плане физической подготовки вы верите, что у нее есть потенциал?
— Да, безусловно. Она свой талант еще не раскрыла даже на 60%. Она очень сильная спортсменка, у нее очень большие перспективы, но без труда результат никто не сможет показать.
«Если Терентьевы сообщат о беременности, я их благословлю»
— Наталья Терентьева (Непряева) с начала сезона не участвует в гонках. Переживаете за нее? Держите с ней связь?
— Обязательно, я за всех спортсменов переживаю. Почему-то все думают, что я только за сборную команду переживаю. Я со всеми общаюсь, поддерживаю отношения. И с теми, кто уходит из сборной, у кого дети уже бегают. Как не переживать? Перед отъездом в Казань заезжала к ним с Сашей. Да, к сожалению, заболели. Сначала заболел Саша, потом Наташа. Я рискнула, хотя у них уже прошел этот момент, когда температура и так далее. Кашляют как собачки оба (смеется).
— Есть ли надежда увидеть ее на старте в этом сезоне?
— Я очень на это надеюсь.
— Есть ощущение, что в этом сезоне ей просто не везет. Сначала одно, потом другое.
— Как у женщины одно из главных ее мероприятий прошло — у них была замечательная свадьба. Потом какие-то спортивные неудачки, болячки ее посетили, но все это временно. Нам надо набраться терпения, и мы увидим Наташу во всей красе. Увидим уже нового лидера с новой фамилией. Зная Наташу, зная ее характер, все будет хорошо.
— Она стала семейным человеком, как думаете, может ли она в ближайшее время уйти в декрет?
— Мое глубокое убеждение, что у женщины главное предназначение — быть мамой. Поверьте мне, никакие медали никогда не заменят детей. Поэтому, если вдруг они сообщат о том, что готовы уйти в декретный отпуск, я это поприветствую и благословлю. Буду ждать этого прекрасного момента. Потому что беременность — это не болезнь, это состояние души, после этого люди возвращаются в спорт и показывают прекрасные результаты. У нас сейчас очень много мам соревнуется.
— Тем более нет международных соревнований. Удачное время?
— Да, очень удачное. Всегда девчонкам говорила: «Девочки, мы безболезненно рожаем через два года после Олимпийских игр, потому что у нас в это время нет чемпионата мира и после этого есть возможность год тренироваться, чтобы попасть на Олимпиаду». Сейчас у них есть время и возможность безболезненно все это пройти. На эти темы писались диссертации, я сейчас сама учусь в поволжском университете спорта в Казани, и тема моей дипломной работы будет про возвращение спортсменок после беременности. Для циклических видов спорта, мне кажется, это, наоборот, хорошо — новая кровь, обновленный организм. Первые два-три месяца очень хорошее состояние у спортсменок, это естественный допинг, скажем так.
«Могла узнать раньше, чем родители, что спортсменка ждет ребенка»
— Когда я разговаривала с Натальей Терентьевой в Ханты-Мансийске, она сказала, что относится к вам как ко второй маме. Как вам удалось выстроить такие отношения в сборной?
— Не знаю, я как вторая мама или просто человек, которому можно доверять какие-то секреты, с которым можно говорить на разные темы. Если мне кто-то из спортсменов говорит, что какая-то информация только для меня, это всегда останется только со мной. Мне кажется, это самое главное — доверие. Все думают, что я очень злая и все время только ору, на самом деле со спортсменами это происходит не просто крайне редко — я не знаю, что должно произойти, чтобы я наорала. Я, наверное, по-настоящему орала только один раз в жизни, и это была Алена Баранова. Я потом переживала, что было так сильно и жестоко. К сожалению, когда человек не понимает вообще нормальных слов, ты, конечно, переходишь на нервный срыв какой-то. Надеюсь, наши отношения с Аленой не стали хуже, она все поняла, и сейчас мы общаемся. Я крайне редко кричу.
Я хочу, чтобы люди в нашей команде были честны по отношению ко мне. Конечно, я требую дисциплины, это нормально. Этого я требую и от тренеров, и от смазчиков, и от медицинского штаба. Бывают разные моменты, но я не такая злая, как все думают.
— Рассказывали, что вы можете и на ужин пригласить ребят, приготовить что-то вкусное.
— Были моменты, когда снимали дом и я готовила, вся команда приходила ко мне на обед и на ужин. Это было и на Олимпиаде, и на чемпионате мира. Такое было каждый день. Куда-то съездить, кого-то встретить, накормить, напоить — я все организую. Я не ставлю себя выше всех, знаю, что меня уважают в нашей команде, наверное даже боятся, и это тоже правильно.
— С вами лыжницы советуются при выборе жениха?
— Нет, у меня никогда не спрашивали советов такого рода. Был момент, когда я могла узнать раньше, чем родители, что спортсменка ждет ребенка. Это для меня такой признак доверия. Я очень люблю наших спортсменов и кайфую от своей работы.
«Спасибо МОК, что не оставил выбора спортсменам»
— Вы наблюдаете за «Тур де Ски» и Кубком мира?
— Ни за чем не слежу.
— Можно сказать, что они потеряли интерес без конкуренции?
— Честно, мне вообще по фигу, что у них там происходит, бегают они или не бегают, живы и здоровы ли. Не хочу знать, потому что по отношению к нам они поступают как трусы и предатели.
— Вы в диалоге с Международной федерацией лыжного спорта и сноуборда (FIS)?
— Да, у нас есть контакты, мы общаемся. Если нам нужно задать какой-то вопрос, мы задаем, нам отвечают. Мы получаем всю информацию после заседаний совета. Нас никто не вычеркивал из этой семьи, но таких отношений, как раньше, нет.
— Как вы думаете, в самой федерации заинтересованы в возвращении российских спортсменов?
— FIS на руку, чтобы мы вернулись, потому что они теряют интерес зрителей. Мир уже так не смотрит лыжные гонки, они теряют спонсоров из-за этого. Они несамостоятельные люди, поэтому сделать ничего не могут. Я даже не хочу думать ни о каких прогнозах. Пускай наши спортсмены наслаждаются своей страной, у нас новые центры открываются и все прекрасно.
— Вы вошли в список доверенных лиц Владимира Путина на предстоящих выборах. Насколько важно это для вас?
— Я бы хотела ответить коротко. Для меня это очень большая честь, потому что я его очень уважаю, была ранее в его предвыборном штабе, тоже доверенным лицом. Это большая ответственность.
— Вы согласны с мнением Владимира Владимировича о том, что спортсмен сам должен выбирать, ехать ему на соревнования или нет?
— Я, безусловно, согласна с этим мнением, каждый спортсмен должен сам решать. Но я думаю, что задача руководителей федераций и главных тренеров — помочь спортсменам не совершить непоправимые ошибки. Мне кажется, Международный олимпийский комитет своим «приглашением» на Олимпиаду создал нам очень хорошие условия. Он сделал так, чтобы никто не смог поехать на Олимпиаду, вот и все. Поэтому им за это огромное спасибо. Наши спортсмены не будут терзаться и мучиться в догадках, ехать или нет, стать предателем страны или нет. Для меня в данной ситуации была бы предательством поездка спортсмена на Олимпиаду в нейтральном статусе.
— В международном регистрируемом пуле тестирования российских лыжников больше, чем норвежцев. Как вы к этому относитесь?
— Я к этому вообще никак не отношусь. Пусть тестируют, раньше тоже тестировали. И вообще это уже игра в одни ворота, потому что мы знаем, что WADA тоже не самостоятельный орган. Мы готовы, пусть тестируют, мы не против.
— Сейчас идет суд над бывшим президентом Международного союза биатлонистов (IBU) Андерсом Бессебергом. Следите за этим?
— Я даже не в курсе. Я думала, что у него все уже закончилось. Бедный Бессеберг. Я вообще никогда не видела вживую этого человека, я очень мало интересуюсь жизнью IBU, поэтому я вообще не в теме.
— Ранее USA Today сообщила, что российский шпажист Сергей Бида, а также российский саблист Константин Лоханов намерены выступить за сборную США на Олимпийских играх 2024 года в Париже. Это их личное дело или они подставляют наш спорт?
— Во-первых, я вообще не люблю предателей. Они нигде не нужны, и их никто не любит. Это все не надолго. Даже если что-то для них сделают, это не будет значить, что они станут американцами. Главный спонсор для любого спортсмена — это государство. Позорно бежать, просто дураки.
Конечно, я понимаю любого спортсмена, как им тяжело во всей этой ситуации. Но нужно любую ситуацию с честью и достоинством принимать. Надо же понимать, что конкретно здесь мы живем и будем жить. Мы должны миллионам людей в глаза смотреть и быть примером не только на лыжне, но и в поступках. Мы должны быть патриотами.
«Мы реально дрались, но чтобы научиться защищаться»
— Вы сериал «Слово пацана» смотрели? В Магадане такие же порядки были?
— В это время я бегала на лыжах, ничего не видела и ничего не слышала. Может, что-то было, но я не согласна с тем, что это нужно было в такой форме преподносить. Я смотрела передачу Никиты Михалкова, где он защищает режиссера и говорит, что нужно такое показывать. Да, нужно такое показывать, но в более мягкой форме. Сейчас жестокости и так хватает, особенно среди молодежи. В интернете мы видим, как они бьют друг друга и издеваются, зачем это еще больше показывать? Да, это история, но эту историю можно было показать намного мягче и с еще большим понимаем.
— Вы рассказывали, что дрались даже со своей подругой в детстве.
— Нет, это было другое. Мы не дрались из-за злости или чего-то подобного. У нас было такое чувство, что мы учимся защищать самих себя, хотя на самом деле у нас очень мирный город. У нас не было каких-то бандитских группировок, стрельбы в 90-е. Да, наверно, какие-то кланы были, но никого не убивали, это я точно знаю. А у нас с подругой началось все с простой беседы — что будет, если нападут. Мы приходили после школы во двор, ставили портфели на пенек и начинали. Мы реально дрались, но чтобы научиться защищаться, но не знаю от кого, к нам никто не приставал даже. Мальчишки максимум могли бант развязать на косичке. Мне кажется, эти драки были прикольные, так даже характер как-то проявлялся.
— Смогли бы влиться в группировку, будь вы тогда в Казани?
— Мне кажется, нет, я не бандитка. Я больше хочу накормить, напоить, позаботиться.
