В 2013 она выиграла золото чемпионата мира в спринте, в 2014 – олимпийское золото в эстафете, а прошлый сезон пропустила, работая заместителем министра молодежи и спорта Украины. В ноябре 2015-го Елена вернулась в биатлон – и как будто никуда не уходила: победы на этапах Кубка мира, топ-6 общего зачета.
Корреспондент Sports.ru Вячеслав Самбур встретился в Холменколлене с капитаном сборной Украины, которая в жизни оказалась совсем другой, чем в новостях на российском телевидении.
— Всего год без биатлона – и вы вернулись. Почему так быстро?
– Брала паузу, чтобы родить – не получилось. Пришла весна, ностальгия по спорту победила. Я поймала себя на мысли: если останусь без гонок еще на год, то лучше уже забыть о биатлоне навсегда. Если возвращаться, то прямо сейчас.
— Учитывая перерыв, ваша форма в этом сезоне впечатляет, есть подиумы. Удивлены?
– Конечно. Хотя есть пример Мари Дорен, которая вернулась и сразу выиграла два золота ЧМ. У меня все сложилось: сильное желание, новый тренер, на первых стартах пошла стрельба, поехали лыжи, повезло со стартовыми группами.
— Как поддерживали форму, пока работали в министерстве?
– Двигалась как получалось. Тренажерный зал, танцы – там же не только танцуешь, это приличная нагрузка. Когда решение возвращаться было принято, взяла отпуск – на танцах присутствовала балетмейстер, бывшая балерина. Обратилась к ней – она профессиональный тренер, медик. Мне нужно было укрепить мышечный скелет, подготовить тело к серьезной работе.
Она заинтересовалась, захотела поработать с состоявшимся спортсменом – не с любителями. Для нее это новый опыт: все тренировки вовремя, по графику, работа молча. Это дало результат – она сделала то, что я просила. На первом сборе в команде тренер Урош Велепец сказал: думал, твоя форма намного хуже.
— Сразу работали наравне с остальной группой?
– Вообще без поблажек. Было сложно, но не запредельно – я не выпадала. В критические моменты скрипела зубами. Тренер-иностранец – это тоже мотивация, хочется учиться. У европейцев есть возможность выезжать на семинары, развиваться. У наших тоже есть, но не в таком количестве.
Самих тренеров у нас не так много – наверное, мы от них взяли все что можно. Не хочется говорить, что они исчерпались. Они тоже развиваются, но иностранцы – это абсолютно новый подход.
— Ваш президент Владимир Брынзак сказал, что вы вернулись в команду другим человеком. Что изменилось за год работы в министерстве?
– Увидела жизнь с другой стороны. Понятно, что с детства, кроме спорта, у тебя мало что есть: учеба, общение в семье. В министерстве жизнь поменялась. Повезло, что смогла быстро сориентироваться – не было проблем, что я что-то не умею, не понимаю.
Сейчас это помогает – раньше думала: на тренировках увильну, сачкану – теперь, наоборот, ищу тренеров, методики. Когда ты спортсмен, тебе все понятно: старт-финиш, победил-проиграл. В политике ты каждый день не знаешь, куда подует ветер, кто что скажет, кто как повернет ситуацию.
У меня было неолимпийское направление. Узнала, сколько разных видов спорта существует. Это не биатлон – в неолимпийских видах другая ситуация, другое финансирование, другие проблемы.
— Вас действительно обвиняли в коррупции, воровстве?
– Это слова, никаких фактов нет. Как я потом узнала, шли проверки – что-то смотрели, поднимали. Но я ни в каких коррупционных схемах не участвовала – даже понятия не имею, как это вообще делается. Но если людям нечего делать, пусть говорят.
— В России некоторые биатлонисты из-за сильного прессинга удаляют профили в соцсетях.
– После ситуации с горой Карачун я тоже удалилась откуда только можно (на российском ТВ сообщили, что Пидгрушная работает снайпером в зоне АТО на горе Карачун – Sports.ru). В этом году созрела на фэйсбук. Когда тебя цепляют, обзывают, какой смысл сидеть в соцсетях? С людьми я пообщаюсь и другими способами.
Могу представить, каково было Кате Шумиловой. Я понимаю болельщиков, это их эмоции. Через месяц они остынут и попросят прощения. Мама мне говорит: за моей работой никто так следит, никто не комментирует каждую мою ошибку. Я ошиблась – я исправила. Ты ошиблась – тебя проклинает полстраны. После истории с Карачуном я стала крепким орешком.
— Как узнали о том, что пошла информация?
– Помощницы на работе сказали: мол, в сети гуляют слухи. Думаю: ну ладно, кто-то плохо пошутил. Через день-два это набрало сумасшедшие обороты. Звонили журналисты, друзья, родственники. Причем тон был таким: нет, Лена, это, конечно, вранье, но все-таки?…
Тогда стало страшно мне и моей семье – в тот период я ходила с охраной. Открываю интернет – вижу свое фото, свой адрес и подпись: «Эту тварь нужно убить».
— Что в этой ситуации можно сделать?
– А что сделаешь? Просто пришлось принять, пережить. Пыталась найти что-то смешное: артисты платят деньги за интервью, за пиар, пусть и черный. А тут бесплатно тебя пиарят на весь мир, хотя ты ничего для этого не делаешь. Не понимаю, чем я такое заслужила?
— Наверное, политической позицией.
– Я и политика – разные полюса. Я не состояла и не состою в партии, в митингах не участвовала. Кому наступила на мозоль, не знаю. Но кто-то решил меня уничтожить.
— Находясь на сборах, соревнованиях, реально следить за ситуацией в деталях?
– Я бы сказала так: нереально не следить за той страной, в которой ты живешь. Передают родственники, бывшие коллеги. Не хочется погружаться глубоко – хочется отстраниться, но это сложно.
— Поедете на финальный этап Кубка мира в Ханты-Мансийск?
– Да, никаких проблем. Там много задач: общий зачет, Кубок наций, рейтинг. Мне надо делать свою работу.
— Вы же понимаете смысл вопроса.
– У меня нет негатива к России и к русским людям. В том, что происходит меду нашими странами, виновато малое количество конкретных людей. Война всегда кому-то нужна. Это горько и больно. Столько ребят возвращается инвалидами, с поломанной психикой.
Я вижу, что меня и команду поддерживает масса русских болельщиков. Нас встречают возле стадиона, ловят за руки: Леночка, мы за вас болеем, вы нам как родные. В фэйсбуке люди пишут много хорошего. У нас куча родственников в России. Есть непонимание между людьми, и пройдет немало времени, пока раны залечатся. Я очень надеюсь, что спорт в этом поможет.
— Ваш муж все еще в армии?
– Идет демобилизация, это довольно долгий процесс. Сейчас работает заместителем мэра Ивано-Франковска.
Слава Богу, недавно выкарабкался после аварии. В Киеве был гололед – чтобы не ударить пешехода, вырулил и слетел в кювет с моста. Врачи сказали: родился в рубашке. Машина ремонту не подлежит, он жив-здоров – только травма колена и сотрясение мозга.
— Объясните, какова основная идея их партии?
– Партия «Свобода» борется за жизнь всей страны. Про них рассказывают: фашисты, убийцы и так далее. Это совершенно не так. Они националисты – в это слово во всем цивилизованном мире вкладывается значение «патриотизм». «Свобода» хочет строить общество на национальных ценностях: традиции, вышиванка, язык, культура. Вот какой национализм должен развиваться и процветать.
Каждый украинец должен знать культуру страны, историю, достопримечательности, песни – у нас прекрасные песни. Вот стремление и желание партии.
Главный враг страны – не внешний. Враги – коррупция, невежество, междоусобица. До событий на востоке я никогда не слышала от мужа о противостоянии с Россией. Был один разговор: Украина, Украина, Украина. Это наше достоинство и наше богатство, и мы должны развивать свою страну.
— Летом-2014-го вы поучаствовали в Ice Bucket Challenge. Не смущала должность?
– Да, журналист сделал мне приятное. Должность должностью, но я спортсменка. Пыталась не стать классическим чиновником, чинушей – и, наверное, мне удалось. Это отмечали спортсмены, руководители федераций. Говорили: вы единственный начальник, который знает всех пофамильно, разобрался, где какой вид спорта и у кого какие правила.
Обсуждали с преподавателем по танцам: если поможете – давайте сделаем. Посмеялись и пошли снимать. Самое сложное было – найти лед: то ли помощница принесла, то ли преподаватель.
— Занятия танцами – это серьезно или просто вид отдыха?
– Я с детства занималась бальными, эстрадными. А в 2014-м так совпало: федерация попала под мое руководство. Нашла в Тернополе преподавателя, пару – занимались втроем. Это для души. Когда переехала в Киев – пришлось искать новых.
Спортсмен не может без движения. А танец – это позитив. После работы трясешься от нервов, стресса. Два часа танцев – и все в порядке, домой едешь счастливый.
— Десять лет вы заболеваете зимой без явной причины – теперь вроде бы нашли ее?
– Это стечение обстоятельств, плюс помог новый доктор, который пришел из футбола – он все проанализировал.
Это мононуклеоз. Очередной – в биатлоне он у одного, второго, третьего. Единственный симптом – температура. Сейчас у меня 37, в Америке бегала при 37,5. Если вирус не контролировать – цепляется любая бацилла, болячка.
Каждый год ситуация одна и та же: закончился триместр – я болею. Следующий триместр – опять болею. Отбегала все гонки месяца, иммунитет на нуле – вирус активизировался. Надеюсь, после сезона мы найдем выход. До конца это все равно не излечить, вирус останется в крови. Все зависит от того, как укрепить иммунитет.
— Слышали свист на финише эстафеты в Рупольдинге?
– Да, это расстроило. Сначала даже не могла понять, в чем дело. Обыграла Дальмайер в Германии – чего меня обижать? В повторе увидела маневры, как это выглядело со стороны, и все поняла. Думаю, она хотела объехать меня до коридоров и занять лучшую позицию.
Каждая из немок сразу извинилась за болельщиков: мы ничего сделать не можем, наши болельщики неправы. Тогда решили вместе сфотографироваться, сказать что-то в микрофон на стадионе.
— Вас действительно называют в команде по имени-отчеству?
– Аня Кривонос называет, а я думаю: когда-то была самой младшей, а теперь Елена Михайловна. Стараюсь Ане что-то подсказать, посоветовать. У нее большое будущее, после сборов со мной – сто процентов.
— Несколько лет назад вы сказали, что отказались бы тренироваться у Пихлера. Почему?
– Сказано было одно, интерпретация была другая. Я помню журналистку, которая задавал вопрос. Как раз на Sports.ru по мне тогда проехались по полной программе. Это был негативный урок, как не надо общаться с журналистами.
Пихлер хороший тренер. Так же, как Королькевич, Шамрай, Велепец. Каждая методика правильная – просто она либо подходит спортсмену, либо не подходит. Пихлер знает очень много, умеет много. Если спортсмен готов открыться, Пихлер сделает из него ласточку.
— Между стартами находите время на вышиванку?
– Уже нет, последний раз бралась на вкатке. Вожу с собой в надежде, но она так и лежит. Не знаю, почему так, вроде тренировок больше не стало. При любой возможности учу английский, пока меня окончательно не раскритиковали за незнание. Болельщики пишут, просят и пальчиками грозят: давай уже разговаривай на английском. Жизнь подталкивает к иностранному языку – надо учить.
— Какой вышивкой особенно гордитесь?
– Темный фон, луна, скалы, по ним течет ледяная вода. И снежный барс сидит сложа лапки. Размер примерно полтора метра на метр, вышивала год. Дома она висит на самом центровом месте. Очень красивая.
— Каким будет дом вашей мечты?
– С одной стороны море, с другой – горы. Во дворе зеленый газон, в доме стеклянные стены, тренажерный зал. Даже в мечтах я не вижу себя без спорта. Главное, чтобы была возможность находиться на природе. В Киеве этого не хватало.
Sports.ru
Фото: plus.google.com/ВО Свобода; РИА Новости/Александр Вильф, Евгений Биятов, Алексей Филиппов
