Екатерина Носкова – главное открытие биатлонного сезона.
До него Носкова всего трижды стартовала на этапах Кубка мира и не входила в главную команду.
А теперь 27-летняя спортсменка – вторая в рейтинге Союза биатлонистов России, следом за Викторией Сливко.
Еще Носкова запомнилась тем, что стала единственной из всех участниц, кто пробежал все гонки на главных турнирах – Кубке Содружества и Кубке России. Единственная пропущенная гонка – заключительный марафон на чемпионате России в Увате.
Всего получилось больше 35 стартов!
Но и этого Носковой показалось мало: у нее в активе есть еще два выступления на лыжном чемпионате страны (в том числе серебро в командном спринте) и 4 место на Югорском лыжном марафоне.
Знакомимся с самой трудолюбивой биатлонисткой сезона.
Носкова много лет повторяла одну и ту же ошибку в стрельбе, и только Норицын понял, в чем дело
– Ты единственная спортсменка, кто не пропустил в этом сезоне практически ни одной гонки. Как так вышло?
– Чем больше стартов – тем больше возможностей себя проявить. Судя по тому, что я помимо биатлона, решила еще две гонки пробежать с лыжниками – мне нормально, ха-ха. Не считаю, что в календаре был перебор с количеством стартов. Совсем тяжело было только в январе, когда подряд шли три этапа и получилось 10 гонок за 15-16 дней. Это колоссальная нагрузка на организм.
Были мысли, конечно, от чего-то отказаться. Но с другой стороны, я понимала, что есть возможность побороться за Кубок России. И каждый раз, когда я думала что-то пропустить, смотрела на зачет в этой дисциплине и понимала, что шансы есть. Это перевешивало, и я выходила на старт.
– Итогами довольна?
– Конечно. Это был мой самый стабильный сезон, когда я улучшила статистику по стрельбе и в целом выступала довольно ровно. Были не совсем удачные гонки, но гораздо меньше, чем в прошлые годы. Радует, что, несмотря на большое количество стартов, удалось сохранить силы до самого конца.
– Ты готовилась к сезону с группой Истомина. Как это было?
– Это расхожее выражение, что спортсмену нужно найти своего тренера. И вот с Артемом Евгеньевичем и с Виталием Викторовичем Норицыным, который с нами работал по стрельбе, мне удалось наладить такой контакт. Норицын вроде бы не говорил ничего кардинально нового, чего я до этого не знала. Но именно ему удалось до меня достучаться.
Конечно, моя стрельба все равно не идеальна. Есть ошибки, которые закреплялись годами, и вот так в один момент все изменить нельзя.
– Что это за ошибки?
– Проблема была в том, что в тренировках я всегда стреляла хорошо. И я несколько лет не могла понять, почему же на соревнованиях не могу попадать так же. Копалась в голове, спрашивала тренеров, но никто не мог понять, что со мной.
С Виталием Викторовичем мы обнаружили, что у меня быстрый ход оружия, то есть я быстро перевожу винтовку с мишени. В тренировках мне хватает концентрации, чтобы вовремя остановить оружие и сделать выстрел. А в гонке – не справляюсь с колебаниями, и так как время нахождения на мишени очень маленькое, я просто не успеваю в нужный момент нажать на спуск.
Если притормозить себя и удерживать винтовку на мишени чуть дольше – процент попаданий сразу растет.
«Слова Вяльбе смотивировали. Хотела доказать, что биатлонистки не слабые девчонки»
– В детстве ты, как и большинство биатлонистов, начинала с лыжных гонок?
– Нет, я сразу пришла в биатлонную секцию. Но поначалу дети в любом случае больше бегают, а стреляют мало. Лыжный ход, функциональная подготовка куда важнее работы с оружием.
Как ни странно, в юношеском, юниорском возрасте я стреляла лучше. Потом начала набирать ход, и чем быстрее бежала, тем хуже становилась стрельба. Последние несколько сезонов я хорошо чувствовала себя на лыжне, но статистика стрельбы была плохой. И только в этом году удалось ее подтянуть.
– Как ты оказалась на лыжном чемпионате страны? Это уж совсем необязательное для биатлонистки мероприятие.
– У меня давно было желание попробовать себя с лыжниками. Попросила Артема Евгеньевича поискать мне старт, который бы не пересекался в календаре с нашими гонками. И так получилось, что это был как раз чемпионат России.
Уровень там, конечно, серьезный. Наталья Непряева – вообще вне конкуренции, топ не только в стране, но и в мире.
– Непряева не бежала коньковую разделку, а ты там заняла 21-е место с проигрышем больше полутора минут Екатерине Смирновой.
– Та гонка откровенно не получилась. Мы с Лизой Каплиной стартовали в последних номерах, по сильно разбитой трассе. Изначально я думала, что точно должна проиграть меньше минуты. Но не получилось реализоваться.
А вот командный спринт доставил массу приятных эмоций. Борьба – огонь, много зрителей, я прямо зарядилась. Мне кажется, после серебра получила больше поздравлений, чем после каких-то биатлонных побед.
– После «разделки» Елена Вяльбе сказала, что по движениям вы с Каплиной ей не понравились. Это раззадорило?
– Ее интервью разошлось по всему интернету, конечно, его сложно было не заметить. Не скажу, что я обиделась, но ее слова очень смотивировали. Согласна, что движения у меня были затянутые. Но нужно же учитывать нюансы: плохое скольжение, выпал снег. Мне было очень важно хотя бы в командном спринте показать, что я могу лучше. И на самом деле, биатлонистки – не слабые девчонки.
Тут же еще надо учитывать, что для лыжниц это был главный старт сезона. Они к нему готовились, старались подойти в лучшей форме. А мы приехали просто между своими стартами, без всякой подводки.
– Вы дружите с Елизаветой Каплиной и Натальей Гербуловой. Откуда это пошло?
– С Лизой мы уже много лет тренируемся вместе в команде ХМАО. Как-то сразу сошлись и стало понятно, что мы на одной волне. А с Натальей познакомились уже потом, в сборной. С ней близко дружим уже года три.
Мне кажется, дружба между соперницами вполне возможна. Когда в команде хорошая атмосфера, то и результат показывать проще. Наша команда в этом сезоне это доказала. Наверное, есть и другие примеры, когда никто между собой не общается, а результаты все равно есть. Но лично мне комфортней, когда все на одной волне и друг друга поддерживают.
– В Сочи ты прыгнула с тарзанки с высоты 69 метров. Расскажи об этом?
– Мы приехали в Skypark вместе с Настей Поршневой. План был просто погулять, посмотреть, как другие прыгают.
Мы ходили-ходили вокруг, думали… Сначала пришла идея прыгнуть вдвоем. Потом решили: если уж прыгать, то по-одному, чтобы прям полностью все прочувствовать. Купили билеты, Настя пошла первой. Она в Таиланде уже прыгала, правда, с вдвое меньшей высоты. И вот, когда подошла моя очередь, я шагнула к краю, и на счет «три» нужно было прыгнуть. Если сама не прыгнешь – инструктор не будет толкать.
И вот мне говорят «три», я качаюсь – а прыгнуть не могу. И говорю себе: «Катя, если ты сейчас не прыгнешь, то не прыгнешь никогда». И сама не поняла как, но прыгнула! Сердце замирает, ты летишь, выброс адреналина нереальный. У меня потом еще часа два руки-ноги тряслись.
– Как ты впервые встала на сноуборд?
– Лет в 17-18 мне мама подарила сноуборд. Ну, я взяла доску и пошла учиться. Но сейчас кататься получается нечасто, даже не каждый год. По ходу сезона я это не практикую. Все-таки травмоопасно, даже простой ушиб может долго заживать. Не скажу, что я прям профессионально катаюсь, но стою на доске неплохо.
– Вейкбординг – тоже необычное хобби.
– Вейкборд я впервые попробовала, когда мы большой компанией отдыхали в Таиланде. Там были ребята-биатлонисты, они нашли вейкборд-парк. Получилось у меня далеко не с первого раза, даже по сравнению со сноубордом – это совсем другое.
В Таиланде ты ездишь по кругу на таком специальном тросе, а потом я еще каталась в Екатеринбурге и там уже ехала за катером. Это очень сложно, но я кайфанула.
«Врачи обнаружили перелом и наложили гипс. Но что-то внутри меня подсказывало: нужно перепроверить»
– Четыре года назад ты ругала российскую медицину за то, что врачи перепутали ушиб пальца с переломом. Что за история?
– На вкатке в Тюмени я неосторожно упала. Выглядело не страшно, но я приземлилась всем телом на большой палец левой руки. Он сильно опух, не шевелился, я поехала в больницу. Там сделали рентген, сказали, что это перелом, и наложили гипс. Но что-то внутри меня подсказывало, что надо перепроверить.
Через знакомых мы поехали на КТ в другом месте, и там мне тут же сняли гипс. Оказалось, что это не перелом, а сильный ушиб, который лечится просто мазями и компрессами. Но кстати, видимо, ушиб был действительно очень сильным. Палец долго меня беспокоил, и даже сейчас при сильном напряжении он немного опухает.
– На Кубке мира ты выступала всего в трех гонках и не поднималась выше 50-го места. Почему так?
– У меня было не так много шансов, потому что очень много отборов я провалила из-за проблем со стрельбой. Удалось попасть на Кубок мира всего дважды, последний раз – два года назад. Очень сложно было адаптироваться, абстрагироваться от волнения. Конечно, реализовать свою подготовку тогда не получилось.
– Кажется, ты в целом на российских стартах выступаешь лучше, чем на международных?
– У меня были неплохие гонки на Кубке IBU, есть оттуда медали с личных гонок и с эстафеты. Есть три медали с Универсиады. Нельзя все-таки сказать, что я хорошо бегаю только в России.
Но в целом, я считаю, все приходит с опытом. Да, я могла бы показать себя лучше на том же Кубке мира, но значит, на тот момент была к этому не готова. В этом сезоне стала чуть иначе относиться к себе и к тренировочному процессу.
– Ого, в чем это выражается?
– Не скажу, что я раньше была несерьезна, но сейчас стала лучше понимать собственный организм, больше анализировать. Скажем, сопоставлять, как после определенных тренировок меняются мои ощущения. Или какие тренировки лучше делать на заключительном этапе подготовки, чтобы в оптимальном состоянии подойти к гонке… Раньше я настолько досконально в этом не копалась. Больше слушала, что говорит тренер.
– А сейчас тренеры к тебе прислушиваются?
– Чаще всего мы находим компромисс. План не догма, и я всегда могу подойти к тренерам и обсудить конкретную тренировку. Радует, что к спортсменам прислушиваются.
Что Носковой не нравится в Ханты-Мансийске? А как она познакомилась с мужем?
– Ты выступаешь за ХМАО, хотя родом ведь не оттуда?
– Родилась я в Свердловской области, в городе Березовский. Мама и папа – мастера спорта по лыжным гонкам.
Потом мы жили какое-то время в Екатеринбурге, а когда мне было 11 лет, маме предложили работу в Ханты-Мансийске, и мы перебрались сюда. Здесь я уже стала заниматься биатлоном.
– Ханты-Мансийск за эти годы стал родным?
– Конечно. Хотя как и везде, тут есть плюсы и минусы. Из плюсов – это очень чистый, уютный, спортивный город. Главный минус – погодные условия. Очень холодные зимы и очень жаркое лето, к этому невозможно привыкнуть. Да и жара переносится тяжело, потому что вокруг болота и высокая влажность.
– Твой супруг Алексей Носков – по совместительству менеджер команды ХМАО.
– В прошлом он лыжник, бегал спринты, показывал неплохие результаты. После карьеры стал работать менеджером нашей ханты-мансийской команды. Когда попала в сборную и ездила по международным стартам, мы совсем редко виделись.
Поддержка мужа мне очень важна. Тут два в одном: Леша меня поддерживает и как близкий человек, и как специалист тоже, бывает, что-то подсказывает по технике. Нет худа без добра: благодаря тому, что сезон был российским, мы с мужем почти все время были вместе.
