Екатерина Юрлова-Перхт выиграла две личные медали чемпионатов мира – золото в 2015-м и серебро в 2019-м – в самые сложные для нашего женского биатлона годы.
Владеет иностранными языками, замужем за физиотерапевтом сборной Австрии по горным лыжам Йозефом Перхтом – но при этом выбрала жить в Санкт-Петербурге.
Не попала по разным причинам на четыре (!) Олимпиады подряд – и все равно в 38 лет продолжает карьеру.
Мы поговорили с Катей о том, что до сих пор ее держит в биатлоне.
Почему не переехала в Австрию? На каком языке говорят ее дочки?
– Сейчас я прежде всего – мама. Мое самое любимое – наблюдать, как растут дети, как меняются, как учатся общаться между собой. У меня никогда не было опыта общения между родными сестрами. И тут мне безумно интересно, как они коммуницируют. Кире в этом году семь, младшей Арине в конце июня исполнилось два года, она уже интересный маленький человечек.
– У меня всю жизнь спорт был на первом месте, все остальное крутилось вокруг него. Но сейчас – другие приоритеты. На первом месте – семья, а спорт – по мере возможности. Хотя это не значит, что я бросила тренировки. Если все идет по плану, дети не болеют, Кира в детском саду, то я работаю в полную силу. Но если возникает форс-мажор в связи с болезнями – моими или детей, неважно – то я решаю в пользу семьи.
– Давай для начала проясним, где ты сейчас живешь?
– Это сложный вопрос, где-то между. Муж большую часть времени находится у себя на родине, а мы с детьми путешествуем туда-сюда. Сейчас стало сложно с перелетами, дорога по времени удлинилась раза в четыре, если не больше. А если попадается вариант с удобными стыковками, то о его цене лучше промолчать.
Взрослым, в принципе, терпимо. Детям летать с такими пересадками, конечно, тяжело.
– В каком городе твои дети ходят в детский сад?
– В Санкт-Петербурге. Кира давно ходит, Ариша пойдет в сентябре.
– На каком языке они говорят?
– Когда мы в Австрии погружаемся в среду и ни с кем, кроме мамы, нельзя поговорить по-русски, там сразу на первый план выходит немецкий. Кира сейчас уже практически на сто процентов с папой общается по-немецки. Это такой смешной детский немецкий, но главное, что папа понимает. Причем мой набор слов он не понимает, а вот Кирин – пожалуйста!
У младшей сейчас как раз период активного развития речи, пошли первые слова, небольшие предложения… И вот она удивительным образом умеет сочетать русские и немецкие слова. Абсолютно четко по смыслу может сказать одно слово по-русски, другое – по-немецки, или несколько слов на русском, а потом вставить немецкое. Было забавно, когда мы вернулись в Санкт-Петербург и мои родители поначалу не понимали, о чем она говорит.
– А ты сама говоришь по-немецки?
– Я его долго учила, сдавала языковые экзамены и здесь в России, и уже в Австрии. Но чтобы по-настоящему говорить, мне нужна практика. Потому что иначе в голову постоянно лезут английские слова. А когда я пытаюсь с кем-то поговорить по-английски, то наоборот, откуда-то всплывают те слова, которые были мне нужны в немецкой речи.
Наверное, это пока процесс адаптации. Все-таки во взрослом возрасте учить языки несколько тяжелее. Но все равно, когда я в Австрии, стараюсь со знакомыми мужа и его семьей говорить по-немецки.
– А с супругом ты на каком языке общаешься?
– Когда только познакомились, мы говорили на английском. Сейчас уже процентов на 80 перешли на немецкий. Возвращаюсь к английскому, только если не знаю какого-то слова или ситуация экстренная и нужно, чтобы меня быстро поняли.
– Ты говорила, что Йозефу сложно прилетать в Россию из-за проблем с документами.
– Уже лет пять-шесть у нас можно получить российскую визу по семейным связям. Мы пользовались этим вариантом и во время пандемии, и сейчас. Проблем с этим в Австрии нет.
– Как твоему супругу Санкт-Петербург?
– Мне кажется, ему гораздо сложнее в России, чем мне в Австрии. Все-таки здесь встает жесткий языковой барьер, и если я там могу с кем-то пообщаться, есть друзья, знакомые, то Йозефу здесь без меня сложно даже в магазин сходить. Если только это не магазин самообслуживания, ха-ха.
– Что тебя держит в России настолько, чтобы преодолевать все эти сложности и расстояния? Почему просто не перебраться в Австрию?
– Это вопрос, который мне задают почти все знакомые. Но я не готова пока говорить об этом в публичном пространстве. Есть определенные семейные причины, из-за которых мы вынуждены пока быть в таком положении, а не выбирать какое-то одно приоритетное место жительства.
«Влезла в платье, которое купила в первый год тренировок с Пихлером. И не могла понять, почему на меня косо смотрят»
– Расскажи о своей австрийской жизни, какая она?
– Мы живем в маленьком городке Альтенмаркт-им-Понгау, это в 20 км от Рамзау. Земля Зальцбург очень красивая: там потрясающая архитектура, вспомните хотя бы сам Зальцбург, горы, водопады…
Одна из главных «спортивных» достопримечательностей нашего городка – фабрика по производству лыж Atomic. Последние годы мы туда приезжаем как в отпуск. Отсыпаемся, гуляем, много путешествуем. У австрийцев вообще очень принято перемещаться с большим количеством детей, для летнего отдыха в горах там есть вся инфраструктура. Допустим, в Шладминге наверху на горной системе – классный парк со всякими детскими развлечениями.
Старшая дочка к таким горным прогулкам уже привычна, младшую я либо сажаю в вездеходную коляску, либо беру в аренду специальный рюкзак. Ребенку оттуда все видно, при этом комфортно и он прикрыт от солнца. И мне польза – хожу с дополнительной нагрузкой.
Бывает, что путешествуем и на машине. У супруга много друзей, ездили к ним в гости – в Южный Тироль, в Италию, в Германию. Машина удобней самолета, потому что с двумя детьми масса вещей, а тут можно взять все необходимое и перемещаться в своем ритме.
– В детский сад дети там не ходят?
– Мы пытались отдать Киру, но видимо, попали на самый неудачный возраст. Ей тогда было около трех лет, она очень хотела играть с детишками, а ее не понимали… Да и сложно ей было привыкнуть за три-четыре месяца, что мы там проводили. Говорят, дети быстро привыкают, но я на своих детях увидела, что это происходит несколько позже, не в три года.
– Порекомендуй интересные непопсовые места: что посмотреть в окрестностях Зальцбурга?
– Так как это горный регион, там много красивых мест связано с природой. Есть городок Верфен – он как раз между нашим Альтенмарктом и Зальцбургом, рядом с Бишофсхофеном, где проходит «Турне четырех трамплинов». Так вот в Верфене есть уникальные подземные ледяные пещеры, которым миллионы лет.
В том же Верфене – огромный замок на горе, дважды в неделю там устраивают шоу с орлами. Орел – символ Австрии, к нему там относятся очень уважительно.
Еще мне очень понравилось в Лихтенштайнкламм. Там в ущелье горной реки проложены мостки, и можно идти по скалам вдоль воды. Ощущается мощь камня и воды одновременно.
У нас в Альтенмаркте каждое лето проводится фестиваль Sommerfest, он чем-то похож на более известный Oktoberfect. Там нужно быть в национальном костюме, для девушек это платье – диндль, а для мужчин – специальные кожаные шортики, которые называются ледерхозе. В этом году у нас состоялся семейный выход при полном параде!
– Ого, и как все прошло?
– Очень забавно. Я влезла в платье, которое мы покупали вместе с Яной Романовой, Женей Седовой и Аней Богалий еще в первый год тренировок с Вольфгангом Пихлером. Была такая довольная, так себе нравилась. И никак не могла понять, почему на меня все косо смотрят.
Спросила мужа, а он: «У тебя платье баварское, а нужно было – австрийское». Оказывается, они отличаются: узором, вышивкой, еще чем-то…
– Для тренировок в Австрии, наверное, тоже отличные условия?
– Конечно. Раньше я любила сюда приезжать между этапами Кубка мира. В Альтенмаркте накатывают лыжные трассы прямо по альпийским лугам, где летом пасутся коровы. Получается порядка 160 км бесплатных подготовленных трасс на высоте 1000 метров над уровнем моря. Это очень круто, мне бы хотелось, чтобы и в России тоже так было.
– Ты выросла в Санкт-Петербурге, культурной столице страны. Сложно было после этого привыкать к европейской провинции?
– На самом деле, я родилась в Санкт-Петербурге, закончила там первый класс, но с семи лет и до конца школы мы жили в поселке в 40 км от города. Так что мне это близко, и привыкать совсем не нужно было. Мне нравятся мегаполисы, но комфортней жить за городом.
– Ты сталкивалась в Европе с негативом по поводу того, что ты из России и говоришь на русском языке?
– Если честно, я сконцентрирована на семье и стараюсь не обращать внимания на то, что происходит вокруг. Но могу сказать, что недобрых взглядов или какого-то негатива я не ощущала. С кем я общалась из иностранцев – с теми и продолжаю общаться.
Например, моя подруга Фредерика Санфилиппо сейчас из биатлона перешла в лыжные гонки. Мы хотели летом встретиться, но не получилось: в тот момент, когда мы выбрались в Австрию, она уехала на сборы.
Рядом с нами в Радштадте живет Тереза Штадлобер – лучшая австрийская лыжница. Альтенмаркт соединяет с Радштадтом целая сеть велодорожек, и она там нередко тренируется на роллерах. Мы гуляем с девчонками на велосипедах, а тут – Тереза: «О, привет, какая у тебя компания классная!»
«Если с третьего раза не получилось – то уже и не получится». Как это – пролететь мимо четырех Олимпиад?
– В минувшем сезоне ты вышла на старт только под самый конец. Почему – ведь были интересные гонки, хорошие призовые?
– Я не хотела выходить на старт только ради галочки. За столько лет научилась понимать, когда мой организм готов к стартам, а когда лучше подождать. На тот момент после рождения второго ребенка прошел всего год, и я чувствовала, что еще не до конца восстановилась. Поэтому главной целью было подготовиться к чемпионату России.
– Через год после рождения Киры ты вовсю выступала на этапах Кубка мира.
– Хоть и говорят, что после родов организм обновляется, но мы не молодеем. Между детьми пять лет разницы, и я это очень хорошо почувствовала. С первым ребенком во время беременности я активно тренировалась. Естественно, под наблюдением специалистов, но выполняла необходимые нагрузки. И изначально готовилась к тому, что сразу после родов вернусь в спорт.
А со второй дочкой мне все это давалось куда сложнее. Поэтому я в основном просто гуляла, в начале срока – в легком темпе каталась на роллерах… В итоге получилась растренированность, которую потом было сложно так же быстро нагнать, как с первой дочкой.
– Насколько болезненным для тебя стало непопадание на Олимпиаду в Пекине?
– Есть поговорка, что если с третьего раза не получилось – то уже и не получится. А Пекин для меня, получается, уже четвертая Олимпиада, которая прошла мимо. Честно скажу, что первые разы это воспринималось трагично. Но потом прошел юношеский максимализм, появился ребенок. И когда судьба подарила мне возможность перед Пекином второй раз стать мамой, я даже не сомневалась.
Но кстати, в феврале, во время Олимпиады, я ощущала себя в неплохих кондициях. Конечно, это была не топ-форма, но если бы мне вдруг позвонили и сказали, что срочно нужна замена, я бы поехала.
– Но ты же всерьез тренировалась и надеялась принять участие в отборах?
– Изначально у меня просто было огромное желание вернуть физическую форму. После стольких лет в спорте резко бросать нельзя. Возможно, кто-то умеет – раз! – и переключиться на другую деятельность, но я так не могу. Мой организм просит движения, и если я его не даю – не хватает энергии и сил не только для спорта, даже для обычной жизни.
Кому-то нужно делать зарядку, кому-то – заниматься йогой, а мне вот нужно было вернуться к тренировкам.
Юрлова-Перхт застала в сборной еще Зайцеву и Богалий. «С тех пор биатлон стал другим»
– За эти годы в команде сменилось несколько поколений девчонок: ты начинала еще в одной команде с Ольгой Зайцевой и Анной Богалий. Чувствуешь себя старожилом?
– Костяк нынешней команды я застала, пока еще сама активно бегала весь сезон. Катя Носкова, Тамара Дербушева, Ира Казакевич, Женя Буртасова, Лариса Куклина, Вика Сливко – всех их я прекрасно знаю. Не знакома только с совсем молоденькими девчонками, которые только вышли из юниорского возраста.
Чувствую ли я себя старожилом? Ну, на «вы» меня пока никто не называл. Ха-ха, надеюсь, такого не будет!
– Современные биатлонистки – другие люди по сравнению с теми, кто выступал 10-15 лет назад?
– Изменились не только спортсмены, стал другим и сам биатлон. Гораздо быстрее стала стрельба. Если раньше между биатлонистами и лыжниками была очень большая разница в скорости по дистанции, то сейчас топовые биатлонисты обгоняют некоторых лыжников. Катя Носкова на чемпионате России по лыжным гонкам, собственно, это доказала.
Стали ли другими спортсмены? Безусловно. Сейчас все ведут соцсети, стали более открытыми, выкладывают моменты не только из тренировочного процесса, но и с отдыха или времени с семьей. Это нормальный инструмент взаимодействия с аудиторией.
Когда я только пришла в команду из юниоров, смотрела на Олю Зайцеву или Аню Богалий квадратными глазами. Пыталась проанализировать их подготовку, понять, что пригодится мне тоже. Первое время безумно волновалась перед каждым стартом. Ночами не спала, думала…
Это все от отсутствия опыта. Со временем стало спокойней, я уже четко знала, как и что нужно делать. В принципе, подготовка к соревнованиям – это рутина, процесс, который ты многократно повторяешь по ходу сезона. Конечно, непосредственно на разминке я обычно очень сосредоточена и ко мне лучше не подходить. Но у меня не было такого, чтобы я за два дня до старта закрывалась от всего мира. Лично для меня это лишнее.
– Ты общаешься с тренерами, с которыми работала по ходу карьеры в сборной?
– Конечно, со всеми! Мне кажется, нужно уметь разделять отношения спортсмен–тренер и обычную жизнь. Как бы у нас ни складывалось в команде, нам есть что вспомнить, какая-то часть жизни прошла рядом. Я стараюсь не цепляться за обиды или упущенные возможности.
Ничего уже не исправить, но есть возможность поддерживать партнерские или дружеские отношения.
– Даже с Пихлером, который называл тебя бесперспективной?
– Эти слова давно в прошлом. Я написала Вольфгангу, когда у него были проблемы со здоровьем. Пожелала здоровья, но после этого мы не общались.
– Ты почти всегда подводилась к главным стартам карьеры – чемпионатам мира – в лучшей форме. Как тебе это удавалось?
– К каждому чемпионату мира, где я брала личную медаль, я подводилась с разными специалистами. И наверное, каждый из них добавлял мне чего-то своего. Кардинально никто меня не ломал, но добавлял определенные нюансы. Плюс база, которая у меня была накоплена с детства – и все вместе вылилось в такой результат.
Как долго еще будет выступать? И когда успела получить три высших образования?
– Ты возглавила комиссию спортсменов СБР. Это такой мостик в послеспортивную жизнь?
– Прежде всего мне очень импонирует идея создания такой комиссии. Это большой шаг к тому, чтобы к мнению спортсменов прислушивались. Не зря к нам хотят присоединиться даже спортсмены из Белоруссии. Мне очень интересно, опыта пока немного, но буду стараться расти. Может ли это быть шагом к дальнейшей карьере в этой области? Посмотрим. Мысли есть, но озвучивать их не буду, боюсь сглазить.
– Ты явно не из тех мам, кто готов полностью посвятить себя детям и забыть про собственную карьеру?
– Конечно, кочевая жизнь оставляет след. Когда ты столько лет постоянно перемещаешься по миру, общаешься с массой людей, сложно потом запереться дома. У меня есть такая приятная ностальгия по тем временам. Люблю вспоминать вместе с друзьями какие-то места, гонки, но головой понимаю, что все это осталось в прошлом. Сейчас у меня другая жизнь, не менее интересная.
Я жду только момента, когда дети станут чуть более самостоятельными. И дальше, думаю, с профессиональной точки зрения у меня тоже все будет хорошо.
– Правда, что у тебя три высших образования?
– Да. По первому образованию я спортивный психолог. Потом закончила магистратуру академии Лесгафта в Санкт-Петербурге по направлению «тренер-преподаватель». И наконец, благодаря моей подруге Ольге Подчуфаровой, попала на экономический факультет МГУ на курсы дополнительного образования и получила диплом в сфере спортивного менеджмента.
– Как ты совмещала все это с активной спортивной карьерой?
– Абсолютно спокойно. Возила с собой электронную книгу, лекции смотрела онлайн. Летом было чуть сложнее, а по ходу сезона, наоборот, классно отвлекалась таким образом перед гонками. Когда у тебя день расписан, на волнение просто не остается времени.
– Как долго ты еще хочешь выступать?
– Непростой для меня вопрос. Пока мне нравится выступать в том формате, который сложился в последние годы. Не ездить по всем подряд стартам, а готовиться конкретно к главным соревнованиям и там быть конкурентноспособной. Тогда каждый старт – это для меня большой праздник. Скажем, в этом сезоне я вряд ли успею подготовиться к летним соревнованиям, но к главным стартам зимы хочу быть в форме.
Сколько так может продолжаться? Не уверена, что это продлится долго. Все может закончиться очень быстро, а может тянуться еще какое-то время. У меня сейчас нет четкого плана на карьеру, максимум – на ближайший сезон. Получится выступить на всех стартах, которые я запланировала – супер. Смогу подготовиться хотя бы к одному из них – тоже нормально.
У меня нет такого, как раньше, когда все крутилось вокруг спорта. Если по семейным обстоятельствам мне нужно будет пропустить какие-то соревнования – без проблем. Я точно не готова бросить детей и кровь из носу ехать на какой-то старт. Это время в моей жизни прошло.
