На следующий день Глазырина и Харватова снова оказались рядом, и не просто на соседних, а на одной, первой, ступеньке пьедестала, разделив золото в спринте. Организаторы ЧМ изящно вышли из ситуации с двумя золотыми медалями. Чешский гимн играл первым, но российский флаг повесили посередине, а чешский на флагшток второго места.
После финиша спринта мы пообщались с Екатериной, все еще находящейся в процессе возвращения после двухлетней дисквалификации, завершившейся 10 февраля 2019 года. Начали хронологически, с суперспринта.
— В суперспринте последнего рубежа вы уходили третьей, проигрывая лидеру 7,9 секунды, как удалось достать Семеренко на таком коротком круге?
— Да, длина круга очень небольшая, но у меня получилось включить какую-то турбо-скорость. Я понимала, что с каждым шагом приближаюсь к лидерам и достать их реально. В итоге догнала, но тактически финиш проиграла.
— На выкате перед финишем были силы?
— Были, но нужно было за кем-то садиться и в конце выкатываться из-за спины. Проиграла позиционную борьбу.
— Как вам дебют суперспринта на летнем чемпионате мира?
— Мы бежали эту дисциплину на отборочных соревнованиях, поэтому мы понимали, что нас ждет здесь, как время между квалификацией и финалом распределить, и в итоге, видимо, сделали все правильно. Силы на финал остались. Этот ЧМ для меня первый среди летних, и теперь могу сказать, что не зря сюда приехала, медаль теперь есть.
— Что про золото спринта скажете?
— Сегодня была чистая стрельба, и только поэтому я разделила это первое место. Для меня непринципиально было, в какой группе бежать, хотя, возможно, смогла бы зацепиться за кем-то. Но шла одна, и чистая стрельба придала ускорения на финиш.
— За счет чего можно было выбрать хотя бы 0,1 секунды?
— Сейчас проведу аналитику, и можно много чего узнать, и, конечно, резерв кроется в скорости стрельбы. Там можно выбрать не только одну-две десятых секунды.
— Следили за ходом Харватовой на последнем круге?
— Нет, я пошла переодеваться и поэтому не видела, что происходит, а когда вышла, то увидела, что первых мест уже два.
— Медаль полноценная, или то, что разделили ее, немного скрадывает?
— Нет, для меня полноценная, гонка прошла лучше, чем вчера, лучше отстреляла, я очень довольна.
— Сережки в виде короны помогли стать королевой спринта?
— Они у меня уже давно, а вот помогать что-то только сейчас, получается, стали (смеется).
— Для вас это все-таки больше соревнования или хорошая тренировка?
— С мыслями о том, что это будет хорошая тренировка, я ехала сюда, но сейчас могу сказать, что мы же бежим эту гонку, а не просто выходим отработать на 70-80%. Здесь рядом соперницы, выступающие зимой на Кубках мира, и это своего рода промежуточный этап, на котором можно сравнить себя с ними.
— А получается ли сравнить, ведь роллеры и лыжи это несколько различающиеся по требованиям к спортсмену вещи?
— Наоборот, именно на роллерах сравнить получается лучше, потому что они в принципе у всех одинаковые, отсутствует фактор сервиса, который очень актуален для лыж. А тут у всех все едет одинаково, и лучше видно, кто как готов именно функционально. Бежишь именно ты, не сервис, а ты, со своей головой, плюс твои палки и твоя винтовка.
— Возвращение из дисквалификации, которое произошло минувшей зимой, оказалось довольно тяжелым. Сейчас уже окончательно вернулись в тот ритм жизни и тренировок, который был до паузы?
— Нет, еще не вернулась. Зима впереди. И ментально и физически вижу недочеты, над которыми нужно работать. Да, собственно, над всем всегда нужно работать, это бесконечный процесс. Сегодня — функциональная сторона, завтра — тактика, послезавтра — стрельба. Каждый день над чем-то работаю, не бывает такого, что вышла на тренировку — и все идеально.
— Когда выходили на первый официальный старт — потряхивало после такой большой паузы?
— Да нет, я же бегала контрольные тренировки в принципе знала, как я выгляжу на фоне остальных девушек. Просто не хватало соревновательной практики, там зимой получилось мало стартов, это чувствовалось в Тюмени на зимнем ЧР. А вот сейчас уже все более плотно в плане соревнований, мы сбегали летний чемпионат в той же Тюмени, затем приехали сюда, то есть понимание, как ведет себя организм под соревновательной нагрузкой, более четкое.
— Если сравнивать Екатерину Глазырину до дисквалификации и сейчас, что-то изменилось в части физической, функциональной готовности?
— Я сейчас иначе тренируюсь, и результаты показывают, что вроде бы что-то изменилось. Часто работаю одна, и в чем-то это легче, психологически мне несложно тренироваться именно без партнеров.
— Но с тренером?
— Да, тренер мой супруг, работаем с командой Екатеринбурга. Просто часть сборов я провожу одна, вот после этого ЧМ поеду на Алтай, где тоже буду работать одна.
— Чемпионка России в спринте работает одна на сборах?
— Конечно, я ждала, что после победы на зимнем чемпионате меня вызовут в команду. По предыдущим годам обычно так и происходило. Но когда в апреле этого не случилось, мы решили «ОК, работаем дальше сами». Видимо, у тренеров сборной другие планы и взгляды на состав. Есть цель, и что в команде, что вне ее я все равно добивалась бы этой цели. И где я готовлюсь — уже вторично, когда есть цель.
— Вторично, но в сборной лучше условия, согласитесь?
— Безусловно. Конечно, у тебя есть возможность лучше восстановиться, проводить сборы в лучших местах. Тренировки проходят в команде, есть спарринг-партнеры. Стрельба тоже проходит тоже в более конкурентной обстановке, есть какие-то тесты. А сейчас я одна, хотя с ребятами из региона мы тренируемся, конечно, но в команде было бы иначе. При этом никто не скажет, в итоге это дало бы результат или нет, но то, что было бы по-другому, — наверняка. Ничего плохого в том, что я готовлюсь одна, не вижу.
— Сказали, что подготовка изменилась. В чем?
— Она каждый год меняется, происходит какой-то поиск подходов. Конечно, есть база, которая всегда остается, но в отдельных тренировках мы ищем что-то новое. Меняются места сборов, в прошлом году одни, в этом другие, и это тоже определяет изменения. Так что тут, конечно, не так как в случае с Пихлером, когда он пришел, и все изменилось полностью. Нет, мы идем тем же путем, что и в прошлом сезоне, но немного меняем отдельные моменты.
— Учитывая, что вы спортсменка уже опытная, да и тренером является супруг, насколько решающим в планировании тренировочного процесса является ваш голос?
— Опыт играет мне на руку. Поэтому я могу поехать куда-то одна, без тренера. И я знаю, что мне нужно, буду работать одна, отталкиваясь от своего самочувствия.
— По себе знаю, когда работаешь один и нет возможности отдохнуть за спинами спарринг-партнеров, очень легко перетренироваться. Сдерживаете себя?
— В любом случае нужно вносить корректировки. Например, сократить вечернюю тренировку, если утром была большая. Где-то изменить часть нагрузки. И как раз то, что я одна, делает подобные изменения проще, не нужно их ни с кем согласовывать.
— А если по итогам этого ЧМ, который еще не закончен, придет вызов в сборную, поедете?
— Сложно сказать. Собственно, остался-то один сбор, который я проведу в среднегорье, на Алтае, затем летний ЧМ, а потом месяц вкатки. То есть времени до зимнего сезона, в принципе, уже мало.
— Когда зимой вы возвращались, было много критических высказываний. Они на вас как-то влияют, или не читаете комментарии в соцсетях, на спортивных сайтах?
— В основном не читаю, но мы живем в обществе. Я не посмотрю — так мне позвонят и скажут. Вчера позвонили и сказали, что где-то про меня в комментариях пишут не самые приятные вещи. Я-то не читаю, мне все равно — пишут и пишут. Если критикуют в интернете — уже хорошо, значит, кто-то к тебе неравнодушен. Но не будешь же сидеть и каждому отвечать? Я считаю, что каждый имеет право голоса, так что пусть пишут.
