Юбилей Федерации биатлона Украины, разумеется, не мог не привлечь внимание прессы и болельщиков к одной из самых ярких звезд украинского биатлона — Елене Зубриловой, которая сейчас работает тренером в Беларуси. Предлагаем нашим читателям два интервью, в которых Елена вспоминает свои победы, без горечи говорит о поражениях и называет свой спортивный жребий счастливым. Выдающаяся биатлонистка, подарившая своим болельщикам немало счастливых минут, а затем вынужденная искать спортивного счастья в другой стране…
Я слишком хотела выиграть олимпийскую медаль
С самой титулованной украинкой в истории чемпионатов мира мы встретились наутро после церемонии «Золотая десятка биатлона», в ходе которой к Елене невозможно было подступиться. Казалось, страсти, связанные с ее переходом под белорусский флаг, давно улеглись. Более того, прошло почти три года с тех пор, как она зачехлила винтовку и работает тренером в Белоруссии. Но интерес к ее персоне только вырос.
КАРЬЕРА ВЕСОМ В ПЯТЬ КИЛОГРАММОВ
Наша беседа состоялась неподалеку от ее дома возле метро «Минская».
— Признайтесь, вы специально выбрали район с таким названием? — поинтересовалась у Зубриловой корреспондент «СЭ».
— Наверное, это судьба! — улыбнулась она в ответ. — Я переехала сюда еще до того, как стала выступать за Белоруссию. Кстати, там живу возле станции метро «Московская».
— А где вы себя больше чувствуете дома — в Киеве или в Минске?
— Сложный вопрос. В Минске у меня работа, за семь лет я очень привыкла к этому городу. Киев ни с чем нельзя сравнить, он единственный и неповторимый. Правда, в связи с напряженным графиком мне мало времени удается проводить в Украине. Чтобы принять участие в праздновании юбилея украинского биатлона, даже пришлось отпрашиваться с работы. Мои подопечные сейчас на сборе.
— А где хранятся награды Елены Зубриловой?
— В Киеве. Правда, я все никак не сделаю специальный уголок для них. Кубки там уже стоят, а медали пока хранятся в ящиках. Недавно ко мне приходили с телевидения, и я впервые за долгое время снова их примерила. Было очень тяжело. Когда взвесили, оказалось, что около пяти килограммов.
— Кто в ваше отсутствие занимается воспитанием дочери?
— Таня через пару лет станет совсем самостоятельной, и ее можно будет оставлять одну. А сейчас с ней мои родители. Пока идут занятия в школе, они живут в Киеве. Моя младшая сестра, .которая , раньше присматривала за Таней, вышла замуж и переехала в Белоруссию.
— Как считаете, чего не хватило вашей сестре, чтобы добиться в спорте таких же успехов, какие были у вас: таланта или трудолюбия?
— Знаете, каждому человеку свое. Наташа, наверное, была создана не для спорта, или, по крайней мере, не для биатлона. Она домашний человек, очень любит готовить. Давно хотела детей — и вот у них с мужем родился мальчик. Спорт — это очень короткий отрезок жизни, который быстро пролетает — и потом наступают будни. Посмотрите на девчонок из нашей команды, каждая хочет иметь семью, детей, мечтает, чтобы ее уважали и самое главное — любили.
МАМА, МЕНЯЙ РАБОТУ!
— Таня не хочет начать тренироваться, чтобы быть поближе к маме?
— Тренироваться она точно не хочет. У нее тяга к рисованию, музыке, но не к физическим нагрузкам. В этом плане ее природа обделила. Многие выдающиеся спортсмены пытаются приобщать своих детей к спорту, но не у всех это получается. Спорт — это не физкультура, требует большого труда и часто вредит здоровью. Я предпочла дать дочери возможность самой выбирать, чем она хочет заниматься в жизни. Меня в биатлон привела судьба. Я родилась и выросла в обычной рабочей семье, где никто никогда профессионально спортом не занимался. Весь наш класс пошел в секцию лыжных гонок к моему первому тренеру Игорю Бушмелеву. Но в итоге в большом спорте осталась только я одна. Кстати, сначала была не идеальной ученицей, пропускала тренировки. Только потом, когда поняла, что хочу чего-то достичь, стала более профессионально подходить к занятиям.
— Ваше решение остаться в большем спорте в качестве тренера дочка восприняла спокойно, как взрослый человек, или же имела место детская обида?
— Да, иногда ребенок мне говорит: мама, меняй работу. В то же время она понимает, что это довольно нелегко сделать. Кроме того, со дня рождения она видела меня очень редко. Наверное, привыкла.
— Дочка у вас бойкая. У нее мамин или папин характер?
— Думаю, она от каждого из нас что-то взяла. Бойкая она только в знакомой обстановке или когда хочет себя показать. Таня на самом деле стеснительная девочка, которой приходится несладко. Пусть даже она это скрывает. Все знают, кто ее мама и это накладывает свой отпечаток. С одной стороны, ей приятно, а с другой — очень тяжело. Ее сравнивают со мной и в школе, и дома. А ведь она — уже личность со своими амбициями.
— Вы для дочки мама — праздник или, несмотря на то, что видитесь редко, ведете себя с ней строго?
— На данный период — праздник. Таня говорит, когда я приезжаю, вся школа об этом знает.
ГОВОРЯТ, Я ЖЕСТКИЙ ТРЕНЕР
— Вы часто ставите себя в пример своим ученикам?
— Нет, потому что я начинала заниматься спортом во времена СССР. Сейчас другая эпоха, другое отношение к спорту. Буквально с детского возраста начинается ряд соревнований, на которых нужно не просто выступать, а еще и занимать призовые места. Ведь зарплата тренера напрямую зависит от результата спортсмена. Ребенок пришел в секцию, его обучили азам и сразу на амбразуру. Нет времени, чтобы заложить ту функциональную базу, которая позволит потом пробежать большое количество соревнований. Так что нет смысла ставить себя в пример.
— Вы всегда очень тщательно вели дневники. Своих подопечных тоже заставляете это делать?
— Конечно, потому что с помощью дневников, спустя несколько дней, и даже месяцев можно проанализировать, как чувствовал себя спортсмен на равнине или в горах на второй, третий или шестой день. Каждый ученик — это индивидуум, он по-своему воспринимает тренировки и подходит к соревнованиям.
— А свои дневники храните?
— Последние — точно есть, насчет всех не уверена. Я никогда их не перечитывала, просто складывала один за другим. Кажется, припоминаю, где они лежат.
— Роман Зубрилов и Роман Бондарук производят впечатление очень жестких людей. Вы переняли их методы или наоборот стараетесь избегать диктаторских проявлений в работе?
— Буквально перед отъездом мне сказали, что я очень жесткий тренер. Хотя никогда такого за собой не замечала. Я считаю, что действовать нужно по ситуации. Спорт любит, чтобы все было разложено по полочкам. На тренировке нужно работать, а чаепитие можно устроить вечером. Хороший тренер должен быть психологом, менеджером, мамой, папой, врачом, методистом. Одним словом, совмещать в себе много профессий.
— Вы часто повышаете голос на своих подопечных?
— У меня вообще голос тихий. Поэтому очень громко говорить просто не получается.
— Вилюс Репшис, с этого сезона работающий с украинской мужской командой, как-то сказал, что когда тренеру попадается такая спортсменка, как Магдалена Нойнер, главное — не мешать. Вы согласны с литовским специалистом?
— Когда тренеру попадается талантливый ребенок, который от природы хорошо развит функционально, то ему действительно достаточно дать азы и потом только помогать. А порой даже останавливать. И очень важно прислушиваться к нему. Такие люди обычно очень хорошо себя чувствуют и знают, что им нужно. Магдалена Нойнер мне самой очень импонирует. В этой молодой немецкой биатлонистке есть что-то особенное, она светится изнутри. Да, она иногда не может справиться со стрельбой стоя. Но в ней все равно чувствуется такая сила, что заставляет обращать на себя внимание.
С РОМАНОМ ЖИЛИ В РЕЖИМЕ ТРЕНИРОВОК
— Когда тренер и спортсменка — одна семья — это хорошо или плохо?
— Одни считают, что хорошо, другие, что плохо. У нас с Романом Зубриловым был неплохой тандем. После рождения дочери мы вместе начинали с нуля, работали сообща и поднимались ступенька за ступенькой. Поэтому и достигли успеха. Многое зависит от людей: если у них есть общая цель, и они понимают друг друга, то результат будет хороший.
— Вы умели разделять работу и семейную жизнь или дома супруг продолжал оставаться тренером?
— Мы жили в режиме тренировок. И дома, и на сборах на первом месте была работа. Мы так стремились к результату, что на первых порах ничего не замечали вокруг себя. Только по истечении нескольких лет начали все это понимать.
— А почему женщины никогда не тренируют своих супругов?
— Потому что мужчина очень плохо воспринимает женщину-руководителя в любой отрасли, не только в спорте. Прежде чем женщину признают как руководителя, ей нужно сделать гораздо больше, чем мужчине.
— Как вас воспринимают нижестоящие по рангу мужчины?
— По-разному. Только начала работать, еще и полгода не прошло, как я вступила в должность старшего тренера по резерву сборной Белоруссии. Конечно, хочется, чтобы твоя команда поднялась на высшую ступень пьедестала, почувствовала то же, что и ты. Сейчас непосредственно со спортсменами работаю мало, больше занимаюсь административной деятельностью. Не всегда нужно делать так, чтобы все были довольны. Самое главное создать условия для работы тренеров и обеспечить спортсменов всем необходимым, чтобы они могли спокойно идти к своей цели.
ПЕРВЫЙ ЧЕМПИОНАТ ВЫИГРАЛА НА ЛЫЖАХ ЛЕМЕШ
-Как считаете, почему белорусские болельщики часто проводят параллели между вами и новой звездочкой сборной Дашей Домрачевой?
— Может быть, потому, что она еще будучи юниоркой, попала в состав национальной сборной, так же как и я когда-то в Украине. Домрачева сразу заняла лидирующие позиции и стремится завоевывать медали. Она целеустремленная, не боится работать, как бы ни было тяжело, всегда улыбается и идет на контакт.
— Признайтесь, на чьей стороне ваши симпатии, когда идет борьба между украинскими и белорусскими биатлонистками?
— Переживаю и за тех и за других — и пусть победит сильнейший, как говорится. Конечно, я радуюсь успехам украинской команды. Очень болела на чемпионате мира за Оксану Хвостенко.
-В Эстерсунде сразу несколько спортсменок промахнулись мимо финишного створа. Помнится, у вас тоже такое случалось?
— Да, только не в Швеции, а в Канаде. Я шла на золото и проехала финишный створ. Пришлось пятиться, чтобы никому не помешать. А шестое место — это не первое.
— Это самая драматичная гонка в вашей карьере?
— Нет, их было много. Особенно мне запомнилась 15-километровая гонка на чемпионате мира-2003 в Ханты-Мансийске. Я побежала на дистанцию в числе первых, когда шел снег. К концу гонки он прекратился, и спортсменки, стартовавшие последними, оказались в более выгодных условиях. Но, несмотря на это, здорово отработав на рубежах, я шла на золото. Остается сто метров, я спуртую, палка попадает между ног — и я падаю. Сил уже не было, вставала я долго. На ровном месте потеряла драгоценные секунды и меня обошла чешка Катерина Холубцова.
-Считаете себя невезучей?
-Раньше считала. А когда закончила спортивную карьеру поняла, что это не так. Часто обстоятельства складывались не в мою пользу, и если бы фортуна не была на моей стороне, у меня не было бы столько прекрасных результатов. Вспомните, как я завоевала свое первое золото на чемпионате мира. Я стартовала в последней группе. Уже все девчонки ушли на старт, а я еще откатывала лыжи. Ни одна пара не ехала. Тогда мне предложили взять одну из тех, которая не подошла Нине Лемеш. Я выигрываю, впервые в истории чемпионата мира в классической гонке финиширую с флагом. А ведь перед стартом обстановка была очень нервная, ничего не получалось.
ДВА ШАГА ДО БРОНЗЫ ТУРИНА
— А какую взятку нужно дать судьбе, чтобы выиграть медаль чемпионата мира так, как это сделал белорусский лыжник Леонид Корниенко?
— Такой лотерейный билет выпадает крайне редко. Вполне возможно, что это был его первый и последний успех на соревнованиях такого ранга. Лилия Ефремова ведь тоже не без помощи погоды выиграла свою олимпийскую бронзу в Турине. К старту последней группы в спринте снег перестал идти. Трасса заглянцевалась, она буквально пролетела по ней и завоевала медаль. Олимпиада — это вообще особенные соревнования. Чем больше я в спорте, тем отчетливее понимаю, что это скорее политические соревнования, чем спортивные. Кому-то суждено было взойти на олимпийский пьедестал, а кому-то — нет. Конечно, обидно завершать карьеру без самой престижной награды, но ничего не поделаешь.
— Вы бы променяли три золота чемпионата мира на одну медаль Олимпиады?
— Нет. Есть много спортсменов, которые один раз выстрелили на Олимпиаде, но потом о них больше никто не слышал. Я не имею олимпийского золота, но меня знает весь мир. Я была очень близка к пьедесталу в Турине. До бронзы в спринте мне не хватило всего две с половиной секунды, я заняла пятое место.
— А о чем свидетельствует тот факт, что вы выигрывали гонки сразу после Солт-Лейк-Сити и Турина?
— О том, что я была готова подняться на пьедестал Олимпиады. Что именно мне помешало? Однозначно сказать сложно, имели место быть какие-то просчеты в подготовке. Кроме того, на меня давил огромный груз ответственности. Я должна, я обязана, я могу. Наверное, я слишком сильно хотела олимпийскую медаль.
ТАК НИКТО И НЕ ИЗВИНИЛСЯ
— За какую страну вам было психологически комфортнее выступать?
— Я делала свою работу, делала в полную силу, выступая что за Украину, что за Белоруссию. Просто расцвет моей карьеры пришелся на то время, когда я бегала в сине-желтой форме. Завоевывала медали и для Белоруссии. Но уже не так часто, да и золота чемпионата мира у меня не было. Я очень сильно переживала свой переезд в Белоруссию. Мне нелегко было решиться на этот шаг. Но я еще на один олимпийский цикл продлила свою спортивную карьеру, увеличилось количество моих болельщиков. И главное — я доказала сама себе, что умею и могу многое в биатлоне. Доказала, что руководители иногда ошибаются.
— В Белоруссию вы уехали с чувством обиды. По истечении семи лет оно прошло?
— Жизнь продолжается. Я не тот человек, который копит в душе злость. Я общаюсь со всеми, хотя передо мной никто так и не извинялся. Большинство считают, что я сама во всем виновата. В Белоруссию я поехала, чтобы продолжить свою жизнь в спорте, а вовсе не за зарплатой, как тогда говорили. То, что белорусы наобещали мне золотые горы — ничем не подкрепленные слухи. Просто таким способом наши функционеры решили снять с себя вину за то, что в какой-то момент я оказалась никому не нужной в Украине.
— Женский биатлон попал в немилость, когда вы покидали Украину. Если бы вы знали, что через несколько лет он вернет себе прежние позиции, все равно переехали бы в Белоруссию?
— Мы живем методом проб и ошибок. Вернуть время назад нельзя. Решение принималось на тот момент. А я тогда не находила общего языка с руководством и мне было тяжело оставаться в Украине. Я не жалею, что последние годы провела в Белоруссии. Я рада, что сейчас в украинской сборной снова появились спортсменки, которые могут бороться за медали. Думаю, скоро на место нашей команды, которая блистала в девяностые, придет новая, не менее сильная, в которой биатлонистки дополняют друг друга. В ближайшие четыре года они принесут не одну медаль Украине.
— Ваша команда была дружной?
— Разве женщины могут жить очень дружно (смеется). Мы соперничали между собой, боролись за право считаться лидером. Думаю, именно внутренняя конкуренция способствовала высоким результатам. Но в эстафете мы были одной командой, поддерживали друг друга. Если одна из нас пробегала плохо, остальные брали ответственность на себя и вытягивали команду.
— Встреча с подругами по команде была теплой?
— Очень, но, к сожалению, обстоятельно поговорить не удалось. Я очень рада была видеть девчонок, они совсем не изменились. Приятно слышать, что все нашли себя, уйдя из спорта. Лена Петрова, как и я, стала тренером. Правда, нам совсем не хочется говорить о работе, больше о птичках, о цветочках. Нина Лемеш очень красиво сказала о том, что она только сейчас поняла, что раньше у нее была совсем другая жизнь. Ей повезло, она повстречала любимого человека, который ее поддерживает, второй раз стала мамой. Валентина Цербе завершила карьеру раньше нас всех, попробовала несколько профессий, и сейчас занимает руководящую должность. Кстати, в последний раз я видела ее еще в 2002 году. С Татьяной Водопьяновой мы как-то столкнулись в метро, но после этого не созванивались. Телефон — хорошая вещь, но он не заменит живого общения.
СПОРТ НАУЧИЛ БЫТЬ ТЕРПЕЛИВОЙ
— Когда вы еще выступали, Владимир Брынзах предлагал вам вернуться в Украину. А на тренерскую работу президент национальной федерации вас не приглашал?
— Нет, только как спортсменку. Но бегать из одной страны в другую некорректно. Тем более вся документация проходит через Международный союз биатлонистов. С одной стороны, может, мне и хотелось бы поработать тренером в Украине. А с другой — я очень ценю свою работу в Белоруссии. Там меня очень поддержали, когда я решила уйти из спорта.
— Решение было спонтанным?
— Нет, я знала, что это мой последний сезон. Во-первых, возраст, во-вторых, травмы, которых за годы выступлений насобиралось немало. Но к завершению карьеры я не готовилась. Да и как можно к нему подготовиться, если у тебя все мысли об Олимпиаде. Больно было уходить. Больно от того, что когда спускаешься с пьедестала, не понимаешь, кто ты в этом мире и что из себя представляешь. Будто летишь в пропасть и не знаешь, когда остановишься. Ты не спишь, не ешь, не можешь себя представить без биатлона.
— Привычка соблюдать режим у вас осталась?
— Тренерская работа не располагает к этому. Обычно не знаешь, во сколько ты поешь, во сколько ляжешь спать. Первый год после завершения карьеры осенью снова начала тренироваться для себя. А дальше у меня пропало желание двигаться. Я понимаю, что нужно поддерживать форму после таких тяжелых физических нагрузок, но заставить себя не могу.
— А когда вы в последний раз стояли на лыжах?
— В этом году выступала на «Майской лыжне» в России. Кстати, там также бежали Лена Петрова и Олег Рыженков. Конечно, мы уже не те, проигрываем. Но ничего страшного, главное — участие и общение.
— Спорт — это очень яркий отрезок жизни. Чем вы восполняете недостаток острых эмоций после завершения карьеры?
— Я их не ищу. Сейчас у меня спокойная размеренная жизнь. И потом нельзя ничем заменить тот ритм, то волнение, которое испытываешь, стоя на пьедестале, слушая гимн своей страны и понимая, что на сегодняшний день ты сильнее всех в мире. Вне спорта такие ощущения получить сложно. Я разделила жизнь на две части. Одна, где я стремилась быть сильной и побеждать. Вторая, где моя задача помочь возвыситься другим. Конечно, не все сразу. Нужно закусить губы и работать, не обращая внимания на других. Благо спорт научил меня быть терпеливой…
Анна САВЧИК, газета «СЭ в Украине»
Я не оправдала ожидания чиновников, и мне указали на дверь
Елена Зубрилова покинула родину в мае 2002 г. Биатлонистку, по сути, выгнали из команды после провала на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, где высшие спортивные чиновники страны ждали от нее золотых медалей. Зубрилова в беседе с «24» впервые назвала фамилию чиновника, ныне народного депутата, который стал виновником ее отъезда.
— Что мешает вернуться в Украину? Старые обиды?
— Никаких обид нет. Я нормально общаюсь с президентом Федерации биатлона Владимиром Брынзаком. Сейчас тренирую в Беларуси молодежь, а приезжать сюда и искать себе место, где приткнуться… Федерация пока не зовет.
— И не звала?
— В 2004-м, когда еще соревновалась, Брынзак звал назад в сборную. Но у меня есть имя, и я не могла вот так ездить туда-обратно.
— О вашем уходе из сборной и отъезде в Беларусь не так много информации.
— Просто после всех этих событий я год не давала интервью журналистам. Все склочные беседы проходили за моей спиной, и я не хотела встрявать в эти разборки.
— Можно ли говорить, что вас выгнали из команды?
— Можно и так сказать. (Улыбается.) Ну вот, скажут, что я вспоминаю старые обиды. В конце сезона-2002 Брынзак сказал, что если я хочу остаться в спорте, то должна делать это за свой счет, а команде не нужна. Я провалила Олимпиаду, а на мою подготовку были затрачены очень большие деньги.
— Как-то вы сказали, что Брынзак развалил команду?
— До сих пор так считаю. После Олимпиады-2002 быстро уволили Нину Лемеш, Таня Водопьянова срочно ушла в декретный отпуск. Моя первая реакция: да, мы ошиблись, не смогли достойно выступить, но мы же люди… Мне один чиновник сказал: «Ничего страшного, станешь домохозяйкой». Но друзья убедили, что еще могу выигрывать.
— Брынзак нарубил дров сгоряча?
— Понимаете, возле него есть и другие люди. Тот же Корж (Виктор Корж – народный депутат от Партии регионов, президент Федерации гимнастики Украины, на тот момент – первый заместитель председателя физкультурно-спортивного общества «Динамо». – «24»). В принципе, это он подбил Владимира Михайловича. Все было сделано руками Брынзака, но он и сам не понял, как люди раскрутили эту ситуацию. Корж и меня хотел уволить, но у меня другое руководство (Зубрилова была майором СБУ. – «24»), которое не подчинилось ему.
— Чем вы так насолили Коржу?
— Большие деньги были затрачены, большие обещания были даны… После моего ухода были серьезные разногласия между федерацией, Министерством спорта и даже университетом спорта. Я была в подавленном состоянии, от меня скрывали газеты, я ничего не читала. В принципе, это журналисты подняли клич: «Как? Отпускаете такую спортсменку?!!». Не знаю, как просочилась информация. Я уходила молча. Хлопнув дверью, но молча.
— Как возник вариант с Беларусью?
— Были предложения от нескольких стран. В Болгарию не поехала, потому что далековато, а у меня дочь в Киеве учится. Другие варианты тоже не подошли. Тогда позвонила Александру Попову, главному тренеру сборной Беларуси, и предложила свои услуги. Он даже растерялся. В Беларуси не верили, что я переезжаю. Думали, что хочу попросить чего-нибудь для себя. А мне просто нужны были условия для тренировок. Там не верили, что спортсменка с таким именем и опытом сама себя предлагает.
— Вы переехали в Беларусь вместе со своим многолетним тренером и мужем Романом Зубриловым. Но через два года он уехал.
— Мы официально развелись после Солт-Лейк-Сити. Но уезжать в другую страну в моем тогдашнем состоянии… мне была нужна поддержка. Я предложила уехать вдвоем. Потом взгляды на многие вещи разошлись. Наш тендем спортсмен– тренер распался. Он вернулся в Украину, а я осталась.
— Когда были спортсменкой, мужчины часто заигрывали с вами?
— Бывало. Наверное, как и у любой женщины. Приятно, когда есть легкий флирт. А сейчас… сейчас у меня растет дочь, я пока не замужем. Все может измениться, но пока не хочется ничего говорить.
— Есть желание во второй раз стать матерью?
— Во всяком случае, было. Оно ведь приходит и держится определенное время. Когда не осуществляешь его, уходит на второй план. Желание было очень сильное, и не так давно. Буду надеяться, что оно еще вернется.
— У вас часто возникает внутренний вопрос: а хорошая ли я мать?
— Наверное, плохая. Я слишком мало провожу времени с ребенком. Хотя Таня и привыкла уже.
— Вам не предлагали работу за рубежом?
— Мужчины всегда не очень хорошо воспринимают, когда у них в начальницах женщина. Нужно сделать очень много хороших дел, чтобы тебя признали. Моя промашка, что я не выучила иностранный язык. Сейчас редко выезжаю за рубеж, чтобы можно было подтянуть мой немецкий.
— Вы обеспеченный человек?
— Те премиальные, что получала в Украине, облагались 40% подоходного налога и, по сути, я возвращала государству половину своего заработка. Зарплаты тогда были очень маленькие – $70. И только после моего ухода Леонид Кучма, пообщавшись с Лукашенко, ввел президентские стипендии. Спортсмены потом благодарили за то, что мой уход изменил отношение государства к спорту.
— Часто приходилось общаться с Лукашенко?
— Нередко. Очень сильный лидер. Строит стадионы, катки, в центре Минска каждый год ложатся 5 км искусственного снега, чтобы люди могли кататься бесплатно. Может пошутить, но если дает деньги под что-то, обязательно спросит.
— Он даже покритиковал вас за то, что на Олимпиаде в Турине не удержали третье место в эстафете.
— Вначале я даже обиделась. Высказал на всю страну, что я, дескать, не дотерпела. Но он видел гонку по телевизору и не знал, в каком состоянии я бежала, что я вообще еле дошла до финиша.
— У вас ни одной медали на Олимпиадах. Нашли ответ, почему так получилось?
— В 2002 г. у меня были 50-ые, 60-ые места. И я не могу объяснить почему. Где-то на 3–5 километре все отключалось. Чтобы сделать шаг, чтобы просто «пешком» дойти до финиша, невероятные усилия приходилось прикладывать. Ничего не видела, не помнила. Может, обезвоживание, может, потому, что соревнования проходили на высоте 1800 м. А может, стресс – от меня ведь ждали медали. После первой же неудачной гонки начались разборки, тренеров стали отправлять по домам, дурдом творился. Для меня та Олимпиада прошла как в тумане, ничего конкретного и вспомнить не могу. А в 2006 году здоровье было уже не то.
— Неудовлетворение от поражений на Олимпиадах осталось?
— После каждой Олимпиады приезжала, как черная. Всегда чего-то не хватало для медали. Сразу после окончания карьеры горечь была. Но сейчас понимаю, что карьера в целом была успешной. Мне кто-то из болельщиков сказал: ты на трассе – как в театре, ты не просто бежала – ты играла, по твоим движениям было видно и боль, и переживания, и радость. В последние годы карьеры мне говорили: нам не важны твои результаты, нам нужно, чтобы ты просто выходила на старт и показывала, как ты живешь этим миром.
Справка:
Елена Зубрилова. Родилась 25 февраля 1973 г. в Шостке (Сумская обл.). Биатлоном занималась с 1991 по 2006 годы. Трехкратная чемпионка мира-1999. На чемпионатах мира 16 раз подымалась на пьедестал (три золотых медали, пять серебряных, восемь бронзовых). Одержала 20 побед на этапах Кубка мира. Стала первой биатлонисткой, которая выиграла индивидуальное «золото» чемпионата мира, позволив себе финишировать с национальным флагом в руках. Участница трех Олимпиад: в Нагано (1998), Солт-Лейк-Сити (2002) и Турине (2006).
Евгений Швец, портал «24»
