После очередной неудачной гонки на этапе Кубка мира сезона-2014/15 в Ханты-Мансийске Дмитрий Малышко говорил столь трогательные слова, что на стадионе будто специально включили музыку. Под минорную мелодию олимпийский чемпион Сочи рассказывал о годах, которые не вернуть, о тяжести, не позволяющей бороться с лучшими биатлонистами и о тренере Касперовиче, с которым больше не хочется работать. В нынешнем сезоне Малышко принял участие в четырёх гонках, пока ни разу не попал в призы, но всё равно чувствует перемены к лучшему.
— Вы приехали в Хохфильцен из туманного Эстерсунда. В обоих городах было серо, но в Австрии из-за дождя приходится костюмы выжимать.
— Погода и правда оставляет желать лучшего, но мы начинаем к ней привыкать. В Эстерсунде был ветер, в Хохфильцене – ливень. Конечно, уже хочется увидеть снег и солнце.
— Снега почти нет, зато есть проблемы с трассой.
— Организаторы действительно изменили круги, потому что мало снега. Когда мы приехали, дождь только начинался, и за полчаса трасса сильно разбилась. Делали скоростную работу. Конечно, было очень тяжело – даже после Эстерсунда трасса в Хохфильцене не самая лёгкая.
— В Эстерсунде вы очень уверенно провели гонку преследования, переместились с 34-го места на седьмое.
— Я уже говорил, что в спринте получилась лотерея: кому повезло на стрельбе при плохих погодных условиях, тот и смог подняться высоко. Мне с пятью штрафами там было нечего делать. Зато уже в первой гонке — смешанной эстафете – я понял, что самочувствие у меня хорошее. К гонке преследования погода наладилась, и результат не заставил себя ждать.
— Полгода назад в Ханты-Мансийске вы говорили, что сезон дался тяжело. Сейчас, после четырёх гонок, вы можете сказать: работа с новым тренером проходит не зря?
— Точно не зря. В прошлом году много гонок давались тяжело, через мучения. Я даже не хочу вспоминать, как плохо было. Сейчас – другое дело. В гонке преследования в Эстерсунде мы работали с Тарьеем Бё — так стало понятно, что я могу соперничать с лидерами. Это ощущение силу придаёт и мотивацию. Да и концентрация другая, она не уходит.
— Раньше уходила?
— На полсекунды отвлечёшься – и всё, допускаешь промахи и не понимаешь, как это произошло. Это ощущение сложно объяснить, нужно просто иначе себя настраивать на гонки.
– Удалось ли наладить отношения с Касперовичем?
— Сейчас он главный тренер и отношения нормальные. Недопонимания хватало, но после тех интервью в Ханты-Мансийске у нас был большой разговор по душам. Мы поняли друг друга, поэтому сейчас проблем нет.
— Что изменилось в вашем тренировочном процессе?
— Летом тяжёлые тренировки чередовались с днями расслабления, поэтому нагрузки не воспринимались так болезненно. И не было усталости. Плюс через каждый третий день у нас футбол был. Рикко Гросс в нападении играл. Причём лучше, чем многие.
— Сами за футболом следите?
— Сейчас только за «Зенитом». Иногда получается матчи смотреть.
— Кто нравится?
— Халк – он очень сильный. Ну и Дзюба – он один из самых серьёзных игроков сезона не только в России, но и в мире.
— В биатлоне пока удивляет Бьорндален.
— Это, конечно, уникальный спортсмен. Даже Свендсен и братья Бё шутят: «Сколько лет этот дед нас будет обыгрывать?».
— На каком языке сейчас говорят в сборной России?
— Гросс успешно изучает русский. На тренировках может говорить: «Влево поправка, вправо». Гонки ведёт только на русском языке. У нас полное взаимопонимание, да и лето было очень позитивным.
— Гросс показывал вам Рупольдинг?
— Окрестности! В этом году ездили в замок Гитлера — он на огромной высоте стоит, было очень интересно. Ещё были трёхчасовые велосипедные заезды – очень неприятные тренировки. Приятно, что Рикко ездил с нами.
— Легков и Черноусов говорили, что главная деталь тренировок Рето Бургермайстера в том, что он может работать наравне со спортсменами.
— Плюс в том, что Рикко недавно был спортсменом и разговаривает на понятном языке. Даже когда у меня летом были проблемы со стрельбой, он объяснял это дыханием, жестами — это огромный плюс, потому что он всё это помнит, смотрит технику. На фоне усталости наблюдает, не на одном месте.
— Ваш сын уже понимает, что папа биатлонист?
— Да, когда я держу календарь, то он смотрит на меня и чувствует подвох.
— Хотите сделать его биатлонистом или футболистом?
— Дорого это — футболистом. Футбол — такой вид спорта, где, мне кажется, даже таланта бывает мало, чтобы спокойно куда-то пробиться. Но сын мой всё-таки будущий мужчина – так что пусть ведёт здоровый образ жизни, хотя бы в мини-футбол на паркете играет, нежели ходит по дискотекам и зависает в соцсетях.
Александр Круглов, «Чемпионат»
