— Я чуть ли не единственный в команде, кто не завоевывал до сих пор личных медалей. Была цель — попасть в призы. В ходе сезона был очень близок к ней, не хватало нескольких секунд. А сегодня хватило! — сказал вчера после завоевания первого личного подиума в карьере бронзовый призер мужской гонки преследования.
— А как насчет цели на чемпионат мира?
— Наращивать мастерство и набираться опыта. Это даст хороший результат.
— Что для вас — хороший результат?
— Пьедестал.
— Слева направо: Мартен Фуркад, Магдалена Нойнер, Оле-Эйнар Бьорндален, Кайса Макарайнен, Дмитрий Малышко, Дарья Домрачева. Именно в этом порядке сидели воскресные призеры на совместной пресс-конференции. Как чувствовали себя в таком цветнике?
— Если бы дело было в начале сезона, испытал бы очень острые чувства. Все-таки этих людей видел раньше только по телевизору. Иконы, идолы биатлона. Но от этапа к этапу стал привыкать. Теперь они для меня просто соперники, которым ни в чем не собираюсь уступать.
— Соперники или враги?
— Нет, не враги, конечно.
— Майк Тайсон в лучшие годы видел в оппоненте жертву, ненавидя ее всеми фибрами души. У вас не бывает такого?
— Биатлон — не бокс, здесь больше тактики и холодного расчета. Кулаками махать бесполезно.
— На пятом круге не вспоминали, как обошли идущего впереди Мартена Фуркада на последнем этапе хохфильценской эстафеты?
— Не вспоминал. Последний круг дался тяжело, да еще на пятках, как мне сказали, сидел Свендсен с очень сильной компанией. Потом, когда узнал отрыв, немного успокоился: понял, что полкруга как-нибудь дотерплю, доработаю.
— Сзади шел Гараничев. Не было мысли: «Вот бы он Свендсена и остальных немного придержал!»?
— Не было и не могло быть. Думал только о своем отрыве.
— Похоже, гонки с четырьмя рубежами получаются у вас лучше.
— Согласен. Бывает так, что люди форсируют события, начинают мощно работать с первого круга и ошибаются в конце. А я сегодня бежал в паре с Антоном Шипулиным. Получилось все гладко, никуда не торопились, настраивались на стрельбу.
— Четыре нуля случались когда-нибудь в карьере?
— Пока нет. В Холменколлене был один штраф в масс-старте — лучший результат.
— Что такое конкуренция в мужской сборной? Насколько высок градус соперничества?
— После гонок никакого соперничества нет. Да и в гонках зачастую тоже. Нормальная атмосфера, работаем вместе, помогаем друг другу, толкаем на спусках, если у кого-то лыжи хуже едут.
— Когда в Норвегии делили с Гараничевым бронзу, тоже толкали друг друга?
— У меня там лыжи не очень хорошо работали. Я предполагал, что Женька убежит.
— Как такая взаимопомощь сочетается с личными амбициями?
— Пока одно с другим уживается. Хотя настанет, наверное, день, когда возникнет противоречие — спорт есть спорт.
— И вот тогда станете Тайсоном?
— Точно!
— Кто персонально болел за вас в Контиолахти?
— Приехали друзья из Питера, где живу, из города Сосновый Бор, в котором родился, из Карелии… Наконец-то увидел их всех первый раз за полгода. Заметил огромный флаг, адресованный мне персонально. На трассе была неимоверная поддержка, нигде такой до сих пор не ощущал.
— Все друзья мужского пола?
— Ну почему, подруги тоже приехали. Девушка? На данный момент у меня ее нет. Но есть та, с которой рассчитываю завязать серьезные отношения.
— Какие планы на период до чемпионата мира?
— Едем на сбор в Хохфильцен, будем устранять ошибки, которые выявил сезон. На чемпионате мира их быть не должно, в Рупольдинге надо отработать идеально.
— Мартен Фуркад, отвечая на вопрос о своих планах перед Рупольдингом, сказал, что первым пунктом значится грандиозная вечеринка, которую он закатит в воскресенье по случаю перерыва в выступлениях. Присоединитесь?
— Поскольку мы живем в одном отеле, где-нибудь, надеюсь, пересечемся.
— Придется прятаться от тренеров?
— Не думаю, что все будет так уж серьезно: ограничимся ужином или посидим немного после. В понедельник — переезд, потом опять работа.
Евгений Дзичковский, Спорт-Экспресс
