Летний чемпионат мира, Уфа. Дмитрий Ярошенко дисквалифицирован в спринте за неправильное прохождение дистанции. В этой ситуации подспудно ожидаешь увидеть человека усталого, разочарованного, возможно, даже озлобленного, и однозначно не жаждущего общения с прессой, но все не так. Дмитрий светится и охотно соглашается на интервью.
— Дмитрий, что держит вас в биатлоне?
– Наверное, легкомысленно называть это хобби. Это смысл жизни; то, от чего я получаю удовольствие. Во время вынужденного перерыва, находясь вне сборной, я многое переосмыслил, произошла переоценка ценностей. Я понимаю прекрасно, что нельзя жить одним спортом. Мне приятно осознавать, что помимо биатлона есть вещи гораздо более приятные, более важные. Обычная жизнь, в которой ты получаешь удовольствие от каждого мгновения. Она только называется «обычной», на самом деле она яркая, замечательная, и такой ее делаешь только ты сам. Даже здесь, в спринте, я бежал финишный круг, и думал… как обидно! Понимал, что меня, скорее всего, дисквалифицируют. Но один умный человек сказал «забудь!» Никогда не думай о том, что ты чемпион или, наоборот, аутсайдер. Выходи на каждый старт с желанием всех разорвать, победить.
Я очень хочу реализоваться в этот период, до Сочи. Когда принималось решение по допуску к Олимпиаде, столько было по-человечески пережито. Сны снились такие… очень тяжелые, философские. Слава богу, решение оказалось положительным. Я очень хочу показать результат – не для себя лично. Хотел бы, чтобы мой тренер получил удовольствие, моя семья.
— Ощущение, что усилия должны вознаграждаться…
– Именно! Единственно достойная награда – это стоять на пьедестале! Только в этот миг забываешь пахоту на тренировках, пот… Слезы, это, конечно, утрированно. Но, честно скажу, и до этого доходило. Это очень тяжело.
— В Уфу приехала девушка, которая раньше болела только за Катю Юрьеву. Теперь, говорит, будет поддерживать каждого. Уж больно биатлон – тяжелый труд.
– Я бы хотел, чтобы у зрителей была культура боления. Иногда люди сидят перед телевизором и говорят, вот, как он мог бросить бороться?! Спортсмены никогда не бросают бороться. Просто иногда тебя «выключает». По сути, организм таким образом не дает тебе умереть на дистанции. Но каждый спортсмен делает все, чтобы как раз умереть. Такие вот психи!
Раньше читал комментарии «он уже старый, он ничего не может». Обидно. Хочется предложить таким комментаторам пробежать хотя бы раз в жизни 400 метров по стадиону. Понять, насколько ноги не поднимаются на последних ста метрах. 400 метров – наверное, та самая программа, которая показывает, на что ты способен. Бежать всего минуту, но это катастрофически тяжело. К счастью, мы не бегаем 400 метров. Иначе я бы давно из спорта ушел (смеется). Кто хочет рассуждать по поводу «слил/не слил», пробегите в полную силу от начала и сколько сможете, а потом сядьте и напишите комментарий.
— Вы ощущаете, что есть еще запас, что еще можно вернуться?
– Тогда, год назад, у меня была такая эйфория, чувствовал, что я в очень хорошей форме, я могу! А потом пришлось опускаться на землю. Я понимаю прекрасно, что надо быть в обойме, находиться с теми людьми, которые являются основными конкурентами. Невозможно заочно соревноваться. Ребята вернулись с гор, мы готовились внизу. Чтобы составить им конкуренцию, надо выделяться. Нет смысла занимать непризовые места. Не то, чтобы место в десятке позор, но для меня это блеклое выступление, и я отлично это осознаю.
— Вы поддерживаете отношения с Катей и Альбиной, которые тоже пережили допинговую дисквалификацию?
– Да, мы общались. Я видел, как переживает Катя Юрьева, как хотела Альбина вернуться. Она готовилась до конца, но потом навалилось: травмы, усталость. Может, она и выглядела спокойной, но я-то знаю, вернуться хотел каждый. Я рад, что у нее любимый человек рядом – Максим Максимов. Это самое главное. Когда ты один, любое поражение воспринимается как трагедия. Есть один критерий: востребован – не востребован. С семьей все иначе.
— На Камчатке в четвертый раз прошли детские соревнования на ваши призы…
– Да, один мой хороший друг, бизнесмен с Камчатки Олег Бузыцков, предложил: мол, давай проводить соревнования твоего имени. Пока ты живой, пока дети могут на тебя настоящего смотреть, а не на портрет… Я говорю, Олег, мне неудобно. Мы привыкли, что там рамка стоит с черной ленточкой. Все! Нет живых примеров.
— Кажется, Андре Агасси говорил, что мог бы и не называть школу своим именем, но под «обычное» заведение не дают денег спонсоры. То есть это не вопрос скромности…
– Да! Олег меня переубедил. Действительно, никто бы не вкладывал денег, если б это называлось «первенство Камчатского края», к примеру. Я благодарен администрации спортивной школы в Елизово, они просто включили эти старты в календарь соревнований. Турнир очень популярен, потому что таких призов, как там, нет даже у взрослых. Победителю достаются лыжи. За второе место – палки, которые стоят минимум 6-8 тысяч рублей. Даже за шестое место спортсмены получают экипировку, причем не низкосортную, а, действительно, элитную. И вообще, все дети, которые финишируют, получают коробку конфет! Я реально себя маленького вспоминаю! Это же классно прийти домой и принести коробку конфет! Сказать, я заработал! Был момент, когда парень, который выиграл в основной категории, оказался лучшим снайпером! Ему помимо лыж, подарили смартфон тысяч за 20. Он приехал домой, и весь поселок, наверное, неделю говорил, что человек за день заработал призов на 40 тысяч, когда у его мамы зарплата 20 тысяч в месяц.
— Уже после возвращения, выступая на Кубке Мира в Рупольдинге, чувствовали какую-то их агрессию со стороны иностранных спортсменов?
– Не агрессию, но я ощущал себя не в своей тарелке. Было такое. Я старался не читать интернет, не интересовался мнением других спортсменов, но мне рассказывали, конечно, этот то сказал, тот другое…
— А внутри сборной…
– Состав обновился, некоторых я даже в лицо узнал не так давно. Сейчас мне не очень важно, с кем жить в одной комнате, например. Я не заморачаиваюсь по этому поводу. Какие-то связи оборвались. Не то чтобы я этого ожидал, но воспринял достаточно спокойно. И в то же время есть люди, которые даже в период дисквалификации оставались друзьями. Андрей Маковеев, Женя Устюгов, который является крестным моего сына, и Максим Чудов. Я встречался с ним год назад, когда он уже болел, и он желал мне удачи. Видно было, что это искренне. Сейчас я очень рад, что именно он выиграл спринт. Думаю, ему эта победа даже нужнее, чем мне. Он возвращается, ему надо чем-то подпитываться: победами, вниманием!
— Когда не важно с кем в номере жить, не так много времени уходит на общение. Чем занимаете свободное время?
– Книгами! Никогда раньше этим не увлекался. У моих родителей очень большая библиотека, и они поражались, почему мы, трое детей, так мало читаем. Сейчас же я читаю взахлеб! По принципу, увидел, умные люди в передаче разговаривают и начинают оперировать цитатами, приводить пример различных литературных героев. Я стараюсь записать. Чехов, покупаю. Читаю. Многое не нравится – не читаю. Достоевский. Почитал, показалось тяжело – не читаю. Кто-то рекомендует – читаю, класс. Супер! Вот Веллера недавно порекомендовали! Я в восторге просто. Мне понравилось, что у нас мысли совпадают. Веллер считает, что Высоцкий – поэт! Я обожаю Высоцкого! Далее, он сказал, что Ремарк хорошо о первой мировой войне написал – читаю Ремарка. Я реально в восторге, так сильно написано!
— Этим летом у вас родилась дочь… В спорт ее отдадите?
– Я негативно отношусь к женскому спорту. Конечно, красивая, стройная спортсменка – очень классно! Но у нас тяжелый вид спорта. С художественной гимнастикой я бы, пожалуй, смирился, но у нас кризис тренерского состава. Куда ее отдавать, кому? Только везти в Москву, в Волгоград. Есть школы и поближе, но там параллельно занимаются тысячи маленьких девочек. Это к слову о перспективе. Я не хотел бы, чтобы моя дочь бесперспективно отдала спорту десять лет своей жизни, которые могла бы потратить на учебу, например. А впрочем, это в любом случае, ей решать. Захочет петь – пусть, она сейчас так громко кричит, что у меня уши режет (смеется). Захочет стать биатлонисткой – я ей тренера хорошего найду.
— Не планируете сами в будущем тренировать?
– Я максималист и боюсь, что «убью» своих подопечных нагрузками. Помню, когда впервые попал в юниорскую команду, для меня это был пионерский лагерь по сравнению с теми нагрузками, которые давал мой первый тренер.
— Но вы же «выжили»…
– Да. Наверное, это фанатизм, плюс… да нет, только фанатизм! Я очень хотел тренироваться, я этим грезил. Я хотел быть на Тихонова похожим.
— А сейчас, когда идете с Тихоновым по одному стадиону, отношение…
– Трепетное! Ничего не изменилось. У нас должны быть ценности. Я никогда не «тыкаю» девушкам, и мне очень тяжело перейти на «ты» с незнакомыми мужчинами в такси, например. Это вопрос воспитания.
– Если не тренером, то кем вы себя видите в будущем?
– Это самый коварный вопрос. Я бы с удовольствием ответил, но я не знаю. Наши желания не так часто исполняются. Хотелось бы, конечно, ходить в костюме! Надоело уже в «спортивках»! Это же мечта – ходить в классическом костюме с галстуком, в хороших туфлях, заниматься интеллектуальной работой. Ребята, я свободен! Сделайте мне предложение, пожалуйста! Может, мы разместим на Sports.ru резюме? (смеется) У меня два высших образования, я не курю, пью умеренно, самообучаем, если я что-то делаю, то готов делать это хорошо, самокритичен, пунктуален… А?
Ирина Тюжина,
www.sports.ru
