С нетерпением ожидая начала олимпийского сезона, Biathlonrus.com встретился с «русским голосом биатлона» Дмитрием Губерниевым. Известный комментатор признался, что Игры в Сочи станут ключевым моментом не только в карьере спортсменов, но и в его собственной, и несмотря на то, что за его плечами уже семь Олимпиад, предстоящую он ждет с большим волнением.
Прогноз на Игры, слезы от фото с Фуркадом, 30–летний роман с биатлоном, собственная популярность и многое другое – в откровенном интервью Губерниева..
— Дмитрий, не будем называть вас по отчеству в силу давнего знакомства, в это биатлонное межсезонье вы пошли на повышение. Каково быть главным редактором спортивных каналов ВГТРК?
— Я никогда не стремился быть руководителем. Если на каких-то мероприятиях меня спрашивали: «Дмитрий, как вас представить? Может быть, через заслуги? Лауреат ТЭФИ или премии Правительства России, или просто герой перерыва футбольного матча?», — то я обычно отвечал: «Скажите, что я просто комментатор». Теперь ответственности стало в разы больше. Если раньше можно было действовать по принципу: раззудись, плечо, размахнись, рука, то сейчас уже нужно больше думать. Я благодарен руководству ВГТРК за всецелую поддержку — не хочу разочаровать. Сейчас творческой работы так много, что едва успеваю руководить, но все-таки успеваю.
— Главный старт сезона – Олимпиада в Сочи. Какие это для вас по счету Игры?
— Для меня это будет уже седьмая Олимпиада, четвертая из зимних. Первая была в 2002 году, в Солт-Лейк-Сити. Мне везло, честно говоря. Я пришел на телевидение и сразу сел в кадр. Ехал на Олимпиаду дебютировать, но знал, что буду комментировать основные биатлонные и лыжные репортажи. За это хочу сказать большое спасибо Василию Кикнадзе, моему многолетнему руководителю. Василий мне первый предложил вести закрытие. Я тогда очень волновался, три ночи не спал. Но когда узнал, что на церемонии выступают KISS и Bon Jovi, сразу успокоился. Мы провели с Василием Александровичем закрытие, и с тех пор я комментировал все открытия и закрытия Олимпийских игр. Надеялся, что меня поставят вести открытие в Сочи – так и произошло. Партнершей будет Настя Чернобровина – с ней мы очень удачно откомментировали открытие Универсиады в Казани. Поедет с нами редактор Григорий Шестаков – человек, который работал шеф-редактором и в Казани, и на церемонии «Евровидение». Это была моя идея, поддержанная руководством. Параллельно церемонию будут показывать несколько каналов, в частности «Первый». Я хочу призвать любителей биатлона смотреть телеканал «Россия», потому что уровень подготовки с моей стороны и со стороны Насти будет максимальным. Как обычно, с одной стороны, непринужденно и весело, а, с другой, с осознанием ответственности. Наверное, этот репортаж будет ключевым в карьере. Он будет без перерыва, поэтому мне тут будет нечего бояться (смеется).
— Вы сказали, что очень сильно нервничали во время первого репортажа. Это волнение уменьшается с каждым разом?
— Если волнение уменьшается, то нужно бросать работу и переходить в управдомы. Но в сфере ЖКХ сейчас все занято, поэтому я продолжаю работу на ТВ. Я по-прежнему волнуюсь. Даже сейчас перед смешанной эстафетой в Остерсунде. Хоть ты вроде бы и комментировал уже миллион раз, но волнение все равно есть. Оно помогает и несет как на крыльях – мандража я не чувствую. Я очень люблю зиму! В Казани во время Универсиады, когда шел с плавания, у меня просили автографы и четверо из пяти говорили: «Дима, спасибо за биатлон!» Я им: «Ребят, ну мы же плавание смотрим», а в ответ: «Да, это клево! Но когда там у нас биатлон уже?». Это удивительная история. Мне кажется, что этим летом огромная масса людей скучала по биатлону. Просто невозможно зайти в самолет или еще куда-то – все время вопросы про биатлон, бабушки расспрашивают про личную жизнь биатлонистов. Я буду продолжать помимо эмоциональной стороны сообщать какие-то интересные вещи, факты. Хочу передать моим поклонникам из города Интернет-троллингска, что, конечно, друзья вы знаете гораздо больше, чем я. Поэтому не буду стремиться кого-то удивлять, просто стану сообщать ту информацию, которую считаю нужной.
— Насколько поменялся биатлон с 2002 года? Был ли он тогда настолько «сочным» видом спорта, чтобы комментаторы выстраивались в очередь?
— Нет, тогда биатлон был практически никому не нужен. Все трансляции были в записи. Я безумно переживал, что в 2003 году не поехал на чемпионат мира в Ханты-Мансийск. Мы делали программу на телеканале «Россия», меня тогда не отпустили. Я комментировал несколько гонок из Шаболовки. Несмотря на многочисленные письма, биатлон тогда стоял в записи на Москву и в прямом эфире по-моему шел только по орбитам. Никакого ажиотажа тогда не было совсем. Биатлон тогда был на завалинке.
— А когда вы ощутили, что биатлон – это не завалинка?
— Я понял это еще в начале 80–х, когда посмотрел свой первый чемпионат мира. Ну а среди широких масс он стал набирать популярность, когда мы его купили и начали ставить в прямой эфир. Наверное, это было в году 2004–2005 перед Олимпийскими играми в Турине. У биатлона вообще феноменальная история популярности. На днях заходил в продуктовый магазин и две девушки продавщицы сказали, что знают меня: «Ой, а вы ведь известный футбольный вратарь». Я не стал их разубеждать, сказал, что являюсь обладателем Кубка Химкинского района среди семиклассников (смеется).
— Какие самые яркие воспоминание о биатлоне 80–х?
— Вообще, началось все с лыж. Я бы сейчас покривил душой, если б сказал, что лыжи мне нравятся больше. Биатлон занимает такую часть моей жизни… Биатлон – это женщина, которую ты любишь, с ней ты живешь. Ну, а лыжи – это, как твоя мама. Поэтому я не делю их. Ведь в 86–м году грандиозные медали Валеры Медведцева не вызывали такого ажиотажа, как победы лыжников в те годы. Не хочу говорить про политику международных федераций по продаже прав, но, конечно, биатлонисты в этом деле преуспели больше – хвала Бессебергу. Сейчас вот Сергей Кущенко очень грамотную работу в IBU ведет, в том числе и по продвижению вида спорта. Для России много сделано – одних только лицензий на стадионы штук 5–6, наверное, выдали. Тюмень одна чего стоит! Не стадион, а сказка. Там и лыжники, и биатлонисты себя чувствуют как дома.
— В начале 80–х вам было совсем немного лет, неужели детские воспоминания о биатлоне настолько сильны?
— Я еще помню белую шапочку Аликина или кудри дяди Толи Алябьева а-ля солист группы Uriah Heep. Честно скажу, что не помню Александра Ивановича Тихонова в гонках на трассе. На днях зашел в кабинет к главе Федерации легкой атлетики Валентину Балахничеву, а через две минуты туда постучал Александр Иванович. Я понял, что нам не жить друг без друга. Он сейчас пишет книгу – обещал, что напишет и про меня. Александр Иванович сказал: «Пришли мне свою фотографию и напиши, какой я, Александр Иванович». Я ему ответил, что если начну писать, то не смогу остановиться. И это правда! Если бы Тихонова не было, то его стоило бы выдумать. Он, к счастью, есть, и мы должны быть довольны. Эти милые перебранки с СБР – это ведь действительно здорово. Я только расстраиваюсь, что у Михаила Прохорова не хватает времени, чтобы парировать реплики Александра Ивановича.
— 30 лет с любимой женщиной, это много! А какой у вас с ней сейчас период?
— Период влюбленности, период ожидания. 24 ноября случится смешанная эстафета на этапе Кубка мира в Остерсунде. У меня так каждый сезон. Я соскучился по биатлону. Мы с биатлоном, как те супруги, которые все время в разъездах. Как Ростропович с Вишневской – великие люди любили друг друга и по полгода жили не вместе. Вот и мы с биатлоном также. Мы с ним несколько месяцев вместе, а потом бац и изменяем с плаванием или с футболом!
— Не было ли момента, когда показалось, что биатлона в вашей жизни слишком много?
— Я вроде бы почувствовал это на церемонии закрытия последнего сезона в Хантах. Но потом ко мне подошел Мартен Фуркад и сказал, что у него нет ни одной фотографии со мной. Мартен предложил сфотографироваться вместе. Тут я заплакал! Приятно, что иностранцы, черти такие, следят за тем, что мы делаем. Бьорндален мне говорил, что ни черта не понимает чего я там ору, но звучит зашибись. Иностранцы не жалеют комплиментов.
— Если есть роман с биатлоном, то может быть есть и любимые дети в биатлоне?
— Нет, я ко всем отношусь одинаково (смеется). Ну, я не могу сейчас никого выделить, это будет неправильно. Или будет странно, если я кого-то из ветеранов назову детьми. Конечно, когда Слепцова проигрывает, то мне хочется ей по-отечески всыпать ремня. Такое ощущение, что это твой ребенок не сделал уроки… Света, прости! (смеется)
— Многое ли изменилось в биатлоне с ростом его популярности?
— Видели меня молодого тогда? (улыбается) Конечно, многое изменилось. Сейчас не убежишь, не угонишься за эксклюзивом. Мы с Алексеем Львовичем Поповым, есть такой комментатор, разговаривали на тему эксклюзива. Я ему говорил, что бесполезно блистать каким-то суперэксклюзивом. В интернете его столько, что болельщики будут знать больше, чем ты. К этому нужно относиться спокойно – что-то ты знаешь, что-то – нет. Ну, а он мне говорил про полное погружение, мы ведь такие… Конечно, я буду полно погружаться, но нет нужды лишний раз заходить в команду. Где-то пообщался с тренерами, посмотрел в глаза народу, пожал руки парням, улыбнулся девчонкам и уже понимаешь, какое настроение. Ведь всех уже изучил за годы. Вот Ольга Зайцева очень сильно скучает по мне в те минуты, когда не видит. На первом этапе в Остерсунде или на сборах она всегда улыбается мне, а потом в Оберхофе уже совсем другим голосом: «А, это ты… Ну, привет…».
— Каковы творческие планы на сезон?
— Мы будем делать много для «Большого спорта». «Биатлон с Дмитрием Губерниевым» тоже сохранится – этот бренд терять нельзя. В олимпийском сезоне будет 12 полноценных программ. На Играх буду комментировать не только биатлон, но и лыжи. Лыжи – это святое. Я счастлив, что на Олимпиаде биатлонные трансляции разведены с лыжами, потому что лыжи будут днем, а биатлон — вечером. Всюду буду успевать. Плюс к этому буду вести открытие-закрытие и дневники на телеканале «Россия». Дай нам Бог здоровья.
— Как складывается комментаторская подготовка к сезону? Качаете ли биатлонную мышцу?
— По мере сил подкачиваю, но, конечно, не так, как зимой. У меня будет неделя перед стартом сезона – времени хватит, ведь голова у меня еще достаточно соображает. Был недавно на сборе с лыжниками в Валь Сеналесе. Кого-то знаю в лицо кого-то – нет. Но тут в кромешном тумане и снегу вижу одну согнутую фигуру – Бьорндален, его узнаю с закрытыми глазами. Я буду молить всех олимпийских богов, чтобы он выиграл олимпийскую медаль в Сочи. Мы с ним очень тепло пообщались в очередной раз. Он знает, что я за него очень болею. Думаю, что российская сборная меня простит, если бы одну золотую медаль отдадим Бьорндалену.
— Только не в эстафетах!
— Нет, не в эстафетах точно! Речь о личной гонке.
— Можете озвучить медальный план Дмитрия Губерниева на Олимпиаду в Сочи?
— Я надеюсь, что в целом у нас будет ситуация лучше той, которую прогнозировала Infostrada – пять золотых по всем видам спорта. Надеюсь, что биатлон выиграет свои две-три золотые медали, а Михаил Прохоров не оставит биатлон – он действительно в наш вид спорта много вкладывает. А главное, чтобы сохранила свой пост Мария Байдина. Столкнувшись сейчас со всеми зимниками по вопросам производства программ «Сборная-2014 с Дмитрием Губерниевым», я в восторге от работы пресс-службы СБР, потому что такой организации труда я не вижу нигде. Ребята, только не вырезайте это!
— Были ли в вашей карьере гонки, работу на которых вы бы назвали выдающейся. Если не считать памятную женскую эстафету на этапе Кубка мира в Сочи…
— Не может быть выдающейся гонка, где мы проиграли. Я абсолютно искренне переживаю за команду. Все это знают. Я надеюсь, что самая выдающаяся гонка у наших биатлонистов впереди. А мне даст Бог доведется ее прокомментировать! Того же я желаю нашим лыжникам. Видел, как тренируются Легков, Вылегжанин, Черноусов. Все они пахари!
— Понятно, что основной старт сезона – Олимпиада в Сочи. Есть ли этап Кубка мира, который в этом сезоне вы ждете больше всего?
— Я как-то скучаю по Остерсунду, по их прекрасному Арбату. Вообще, по каждому этапу отдельно скучаешь. В Австрии, например, отличные горнолыжные склоны, где мы усиленно готовимся к репортажам. Без горнолыжных склонов репортаж не может быть удачным. В Рупольдинге есть замечательная «Бабкина гора», где я тормозил метров 70, когда передо мной оказалась вереница немецких тетушек. Я в последний момент затормозил перед одной из них, засыпав ее снегом. На следующий день мы с нашим оператором Иваном Поповым решили, что нужно снова идти на ту гору, бабкину гору. Скучаю по тому моменту, когда коллега тебе приносит хороший справочный материал на позицию во время не самой удачной гонки. И вот уже сама гонка протекает хорошо – я про безалкогольный глинтвейн.
— Если бы была возможность записать гимн биатлона к Олимпиаде в Сочи, то кому бы вы доверили это право?
— Этот человек, к сожалению, уже умер. Речь о Ронни Джеймсе Дио солисте Black Sabbath, Rainbow и собственного проекта Dio. А из ныне живущих, можно было бы попросить Дэвида Ковердэйла или Пола Стэнли из группы Kiss. Но я боюсь, что они не знают о биатлоне. Поэтому пускай гимн биатлона напишет норвежец Йорн Ланде, о существовании которого не знает ни один норвежский биатлонист – позор им. А вот Петтер Нортуг прекрасно знает о существовании русской группы «Парк Горького». Мы с ним вместе даже пели под «Bang» в русском доме на Олимпийских играх в Ванкувере. Когда Петтер проходит мимо среди множества журналистов, то я напоминаю ему: «Петтер, ду ю ремемба рашн хаус ин Ванкувер?». Он сразу же бросается в объятья со словами «Бразер, ай нид ю!». Диск выходит сейчас «Ветер биатлона», обложка будет биатлонной. Эта обложка взорвет блогосферу абсолютно точно. Она будет в некоторой степени адово добропорядочной. Все благие намерения ведут сами знаете куда (смеется).
— На прощанье, что-нибудь пожелаете или посоветуете нашим спортсменам на пути в Сочи?
— Я хочу сказать словами великого Янковского из «Мюнхгаузена»: «Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!». Это же так здорово, вы ведь бесконечно любимы. Если про вас что-то говорят, то это от любви. Значит вы вызываете эмоции. Радость и даже огорчение, которые вы дарите, оно в любом случае позволяет народу быть лучше и чище. Лучшим средством от одиночества будет следующая гонка, где вы выиграете. Я верю бесконечно в команду. Желаю ребятам и девчонкам успеха. Все спортсмены нам одинаково дороги, но в эстафету попадают только четыре человека. Постараюсь сохранить объективность.
— Почему наши спортсмены, да и вообще жители России, так мало улыбаются по сравнению с иностранцами?
— Я поймал себя на мысли, что и сам мало улыбаюсь. У нас вечно какие-то проблемы, какие-то мы буки. Мы идем вперед – некоторые биатлонисты прислушиваются к нашим советам. Хотя мы не даем их шибко много, разве что на дружеских посиделках. Думаю, что ситуация меняется в лучшую сторону.
Татьяна Папова, Андрей Аносов,
Пресс-служба СБР
