После пресс-конференции по итогам спринтерской гонки Дарья Домрачева охотно задержалась в пресс-центре: спортсменка была явно довольна третьим местом.
— Вы могли бы сравнить свое состояние в начале сезона с нынешним?
— Я уже привыкла к тому, что на протяжении всего сезона чувствую себя достаточно ровно. Так было и два года назад, и в прошлом сезоне. То же самое могу сказать и сейчас. Единственный вопрос, который реально меня беспокоит и который мы постоянно стараемся решить совместно с сервис-бригадой – это работа лыж.
— С чем конкретно связаны ваши претензии?
— Пока я склоняюсь к тому, что мне никак не удается выбрать перед гонкой «правильную» пару.
— По сравнению с прошлым сезоном у вас появились какие-то «другие» лыжи?
— Видимо, другой стала структура. Но я все-таки надеюсь, что это решаемая проблема. Все-таки периодически мои лыжи едут очень хорошо.
— А где в этом отношении пришлось тяжелее всего?
— Не отвечу, пожалуй. Давно взяла за правило: сразу после того, как та или иная неудача проговорена вслух, разобрана и проанализирована, я выбрасываю ее из головы и никогда больше не вспоминаю. Наверное, могла бы вспомнить, если постараться, но зачем?
— Бежать в Антерсельве было тяжело?
— Тяжело из-за того, что в самом начале гонки снова возникла проблема с лыжами. У нас так бывает: начинаешь бежать, кажется, что лыжи едут плохо. А по мере прохождения дистанции вдруг раскатываются. Но в начале-то ты не знаешь, раскатятся они или нет. В голове сидит лишь то, что лыжи не едут. Это накладывает отпечаток и на настроение, и на самочувствие и на настрой, и на концентрацию: приезжаешь на рубеж, а думать продолжаешь о лыжах. У меня, собственно, так и получилось. Поэтому и промахнулась на «лежке».
— Спринтерская гонка едва ли не впервые в этом сезоне прошла при ярком солнечном свете. Это помогало соревноваться, или мешало?
— На пристрелке я чувствовала себя немного необычно: успела отвыкнуть от того, что все может быть до такой степени ярко. Установки даже глаза слепили резкостью цвета. Но к началу соревнований глаза привыкли. Так что в самой гонке никакого дискомфорта, связанного с погодой, я не испытывала. Наоборот, задор появился. Предыдущие дожди всех нас порядком прибили. Антерсельва вообще как правило радует погодой.
— А как вы относитесь к высокогорью?
— Вообще-то в Антерсельве у меня обычно все складывается неплохо. Не скажу точно, сколько у меня здесь было подиумов, но достаточно много. Хотя бегать здесь непросто.
— В чем это выражается?
— Тяжело дышать, не хватает кислорода, приходится заблаговременно рассчитывать каждое движение. Спасает не очень сложный рельеф трассы. Будь здешние подъемы покруче, думаю, было бы не в пример сложнее.
— В этом сезоне у вас несколько изменилась стрельба. Стала, на мой взгляд, более эргономичной, без каких бы то ни было лишних движений.
— Вообще-то мы очень много работали над этим с моим тренером Клаусом Зибертом. Мы поменяли ложе винтовки, и теперь я действительно делаю меньше движений в поисках наиболее удобной позиции при стрельбе. Кроме этого я встречалась с олимпийским чемпионом по стрельбе Сергеем Мартыновым. Он дал мне ряд достаточно полезных советов. Поработать с ним мне, к сожалению, не удалось, но тема остается открытой.
— В связи с чем возникло желание привлечь к работе стрелка?
— Многие биатлонисты, знаю, сотрудничают со стрелками достаточно плодотворно. Вот и я решила попробовать. Хотя отдаю себе отчет в том, что стрельба и биатлонная стрельба – совершенно разные вещи. Работать со стрелком, который хотя бы в общих чертах не представляет себе специфику биатлона, бессмысленно.
— Какая из гонок вам больше по душе – спринт или преследование?
— Контактные гонки мне доставляют больше удовольствия. В них совершенно другая атмосфера. Так что субботней гонки преследования жду с нетерпением.
Елена Вайцеховская,
«Спорт-Экспресс»
Ещё в тему:
Елена Вайцеховская: «Юрьева упустила свой шанс» — отчет о гонке с места событий от обозревателя СЭ.
