16 лет назад владелец сети тюнинг- и детейлинг-центров из Екатеринбурга Сергей Мишкин вообще не был похож на биатлониста, весил 100 кг и предпочитал застолье тренировкам. Но в какой-то момент решил все изменить.
Сейчас на его счету несколько медалей чемпионатов мира среди мастеров, в том числе золотых.
Он тренируется под руководством Андрея Крючкова, мечтает о золоте ветеранской Олимпиады и просто радуется жизни.
«Когда в 2003-м я сидел в баре и болел за Рожкова, выпивая ведрами пиво и танцуя на столе, не мог представить, что буду его обыгрывать»
— Я начал заниматься биатлоном в 1989 году. В училище олимпийского резерва в Свердловске работала сестра соседа. Я попросил отца, чтобы он поговорил с этой женщиной, и меня туда взяли в лыжные гонки. Но мне объяснили, что мест нет, да и результаты оставляли желать лучшего. Однако была возможность попасть в биатлон, который тогда был еще не так популярен. Я поставил себе цель и стал реально готовиться: бегал по полям, ездил на велосипеде, с учителем физкультуры составляли странные планы. В итоге на просмотровых сборах показал высокий результат, и меня взяли к тренеру Павлу Алексеевичу Бересневу. Там я проучился три года. На первенстве СССР был девятым-десятым, становился чемпионом и призером первенства Свердловской области.
— С кем-то из будущих звезд биатлона тогда пересекались? В это же время с Бересневым должен был работать Виктор Майгуров.
— Да, мы у одного тренера занимались. Когда я пришел в 89-м, он впервые стал чемпионом мира среди юниоров. Все ходили и об этом говорили. А я занимался в группе с его младшим братом. В то время к нам в училище периодически приезжали Попов, Кашкаров, Чепиков.
— Майгуров сильно отличался от всех остальных?
— Конечно, сильно. Мы его практически уже и не видели. Как только он выиграл чемпионат мира по юниорам, то стал ездить по сборам с основным составом. Я у него как раз купил свои первые лыжи Fisher. Они стоили сумасшедших денег. Тогда машины продавали в пределах 7 тысяч рублей. А эти лыжи стоили 2-2,5 тысячи. Уговаривал родителей. Лыжи у меня до сих пор хранятся.
— Почему в итоге с биатлоном тогда не получилось?
— После общеобразовательной средней школы составляли список тех, кто будет дальше заниматься в училище олимпийского резерва и получать специальное тренерское образование. Меня из этого списка убрали как неперспективного, как спортсмена, который не показывает высокий результат. Я просто не подошел. Поступил в сельскохозяйственную академию. Побегал еще полгода-год за ДСО «Урожай», попробовал кому-то что-то доказать, поучаствовал в биатлонных соревнованиях, и все — история с юношеским спортом закончилась.
— Чем занимались дальше?
— Сначала работал в автосервисе — ремонтировал и мыл автомобили. Потом — водителем. И в 21 год запустил собственный проект по продаже дополнительного автомобильного оборудования. 23 февраля 1996 года — мой первый день, когда я начал продавать аксессуары на нашем местном авторынке. На сегодня у меня самая большая собственная сеть тюнинг- и детейлинг-центров в России.
Никогда не переживал и не заморачивался по поводу того, чем заниматься, где и кем работать. Поэтому были в моей жизни такие перевороты сознания, как в 2003 году. Видели мои фотографии из того времени? Я весил 98-100 килограммов, размер одежды — 54-56. Когда в 2003-м я сидел в баре и болел за Рожкова, выпивая ведрами пиво и танцуя на столе, мне было сложно представить, что наступит время и я смогу не только на равных биться с Рожковым, но и весьма серьезно его обыгрывать.
Два года назад в Контиолахти мы с Рожковым бежали эстафету. Он у своей команды на последнем этапе, я — у своей. Ему передали эстафету третьим, мне — пятым. Мое отставание от лидера на старте этапа было полторы минуты, его — 20 секунд. Тогда дул сильный ветер. Я один из немногих, кто отстрелял лежа с одним доппатроном. Когда пришел на стойку, смотрю — стоит Рожков, и стрельба у него не ладится, будут штрафные круги. С рубежа он ушел за мной с отставанием в 8 секунд. А на последних двух километрах я ему еще 20 секунд привез. Если бы мне кто-то в 2003-м сказал, что это будет именно так, то я бы реально не поверил.
«Шипулин познакомил меня с Крючковым. Уже три сезона подряд мы с ним сотрудничаем»
— Из-за чего произошел этот переворот сознания?
— Из-за внутреннего понимания, что-то, что я имею, не делает меня радостнее. Тогда было модно ходить по ресторанам, веселиться, тусоваться. Были квартиры, машины, деньги, но я не считал себя счастливым. Возникало огромное количество вопросов к самому себе, на которые я не мог найти ответ. Потом попал на тренинг, где нашел ответы на 60 процентов своих вопросов. Мое сознание сильно перевернулось. Я пересмотрел отношение ко всему. Начал ограничивать себя в еде, худеть, потом немного заниматься физкультурой.
В 2013-м подумал: «А смысл заниматься просто так?» Поставил себе цель для начала подготовиться к первенству России. Потом все дальше и дальше. Было прежде всего огромное желание жить. Если бы я не поменял свое отношение ко всему, то было бы гораздо сложнее. Все в жизни зависит от нашего выбора. Сейчас я люблю постоянно экспериментировать над собой. Например, стою на гвоздях. Попробовал — понравилось. Теперь каждый день минут по 10-20 стою. Много разных экспериментов делаю со своим сознанием и телом.
— Как происходила перезагрузка биатлонной карьеры?
— Я обратился к своему старому тренеру — Бересневу. Он, конечно, посмотрел на меня скептически, но решил попробовать. Начал писать небольшие планы, я стал по ним готовиться методично и целенаправленно. В первый биатлонный сезон уже делал по 4-5 тренировок в неделю.
— Где взяли винтовку?
— Винтовку я приобрел.
— А разве ее можно покупать физическим лицам?
— У меня был охотничий билет. На тот момент уже имел опыт пользования гладкоствольным оружием. Тогда не было винтовки БИ-7-2. Ижевский завод стоял на коленях. Съездил туда и специально купил охотничий карабин, переоборудовал его в биатлонную винтовку: убрал предохранители, поменял ложе. И начал тренироваться.
— Переделывали у себя в мастерской?
— Ложе заказывал в Ижевске, а все остальное переделывал у себя в гараже.
— Сейчас тоже стреляете из ижевской винтовки?
— Да. Купил новый ствол. Спасибо за помощь другу — Ивану Черезову. На сегодняшний день это лучший ствол по кучности и другим характеристикам. Меня он на все сто процентов устраивает.
— Как попасть на чемпионат мира по ветеранам? Или как это правильно называется?
— Раньше называлось «по ветеранам», сейчас посовременнее — «по мастерам». Чтобы попасть в мастера, нужно по международным правилам минимум три года не выступать на профессиональном уровне. Дальше — приезжаешь, платишь регистрационный взнос и выступаешь. Никакого отбора нет. В этом преимущество биатлона над лыжными гонками. У лыжников конкуренция гораздо серьезнее. Чтобы попасть на чемпионат мира, надо пройти отбор в своей федерации. А у нас ограничений нет. Оплатил взнос — и пожалуйста.
— Тренерский штаб сборной мастеров существует?
— Нет. Мы в прошлом году встречались с новой главой СБР. Нам сказали, что спортивное движение мастеров важно и нужно. Даже Константин Бойцов (руководитель медиа-службы СБР) мне сейчас отчитывался — показывал, что сегодня должны запустить сайт, где будет вкладка «ветераны». Создали координационный совет. Включили туда меня. Нас там четыре человека. Но кроме разговоров пока ничего. Поэтому ни финансовой, ни моральной поддержки, ни экипировки у нас нет.
В 2015 году мы ездили на вторые ветеранские Олимпийские игры в Канаду. Тогда я писал письмо Кравцову. Они помогли, выделили единую форму — комбинезоны, разминочные костюмы. В этом году мы обратились зимой с просьбой, чтобы помогли с экипировкой. Не то чтобы даже помочь, а чтобы все хотя бы выглядели одинаково. Нам сказали определить количество, и тогда сделают специальную цену. Мы это количество обозначили. Та цена, которую нам сказали, была выше, чем стоит этот комплект в интернете.
Вообще биатлон сам по себе недешевый вид спорта. Взять те же патроны, на которые уходит порядка 100 тысяч рублей в год.
— Сколько стоит поездка на чемпионат мира среди мастеров?
— Регистрационный взнос — 150 евро. Перелет и проживание обходится от 500 до 1000 евро. Плюс платишь на месте за подготовку лыж. Биатлон — более технически сложный вид спорта, он требует больше финансовых затрат, чем лыжные гонки.
— Кроме медалей на чемпионате мира еще что-то получаете?
— Ничего. Все бегают за интерес. Единственная ценность — медаль. Также и на российских соревнованиях: медаль, грамота и в лучшем случае подарки от спонсоров. Вот и все. Финансовая часть не является основополагающим мотиватором. Это удовлетворение личных амбиций, не более того. Потому большинство спортсменов — это реализовавшие себя в бизнесе люди. Это хобби, которое требует постоянных инвестиций.
— Кто-то из победителей и призеров этапов Кубка мира в таких чемпионатах участвует?
— Среди иностранных спортсменов таких нет. Из российских постоянно выступают Сергей Рожков и Андрей Маковеев. Вот, пожалуй, и все. Конкуренция с каждым годом ужесточается. Самые сильнее биатлонисты-ветераны живут в России. На последнем ЧМ мы собрали наибольшее количество медалей, в том числе золотых. Самый сильный спортсмен планеты — Вадим Трефилов. Он как раз в моей возрастной группе. Я 1975 года рождения, он — 1976-го. Сильнее и быстрее Трефилова сейчас не бегает никто.
На следующие ветеранские игры, которые будут проходить в Инсбруке, появились ограничения. Организаторы смогли принять только 100 заявок. Было много возмущений. Но сейчас открылась новая регистрация — еще 100 квот. Оплата — 180 евро. Ажиотаж сумасшедший. Это для нас главный старт ближайших пяти лет.
Я в свое время хотел провести их в России. Встретился в Монако с организаторами этих мероприятий. Меня делегировало туда Министерство спорта России. Провели переговоры о проведении ветеранской Олимпиады в Екатеринбурге. Там требовался регистрационный взнос. Все думали, что будет бесплатно. В итоге развели руками — денег нет, решайте на региональном уровне. На региональном уровне сказали, что это не входит в сферу интересов губернатора. Но от той встречи в Монако остались связи. В результате мне гарантировали участие в соревнованиях в Инсбруке.
— На допинг вас проверяют?
— Нет. Я не исключаю, что кто-то пользуется запрещенными препаратами, потому что конкуренция растет. Теперь недостаточно 2-3 тренировок в неделю. У каждого сильного спортсмена есть полноценный четкий план подготовки. Те, кто показывает результаты, занимаются по 5-6 раз в неделю. Некоторые делают по две тренировки в день. Поэтому мне было необходимо переходить на другой уровень.
Антон Шипулин познакомил меня с Андреем Крючковым. Я обратился к нему, и уже 3 сезона подряд мы с ним сотрудничаем. На мой взгляд, это один из лучших специалистов в мире. Только с ним я почувствовал, что такое состояние спортивной формы, начал получать удовольствие от стартов.
— Крючков работает в Москве, вы — в Екатеринбурге. Планы вам он составляет удаленно?
— Да. Плюс два-три старта проходят в Рязани, куда я его приглашаю. Он смотрит на технику. По стрельбе мне планы пишет Сергей Богданов, который готовил к Олимпиаде в Сочи сборную России. С ним мы занимаемся 2-3 раза в неделю. На данный момент у меня полноценная подготовка — пять тренировок в неделю. Выходные дни — понедельник и пятница.
— Вы Крючкову присылаете свои показатели?
— Мы с ним каждую неделю по несколько раз связываемся. После каких-то интенсивных тренировок даю обратную связь, отправляю видео. Он смотрит правильность тех или иных упражнений, корректирует.
«Хованцев изумительно подготовил мне лыжи на чемпионате мира»
— Как вы так близко сошлись с биатлонистами сборной России?
— С Гараничевым мы познакомились в 2012 году на чемпионате мира в Рупольдинге, где он как раз дебютировал в эстафете и зашел на штрафные круги.
— То есть вы тогда еще сами не занимались биатлоном?
— Да, только встал на путь изменений, но любовь к биатлону оставалась — ездил на этапы Кубка мира и чемпионаты мира. В Рупольдинге я узнал, где проживает сборная, и там познакомился с Евгением. Оказалось, что у него есть страсть к тюнингу автомобилей. Завязались деловые отношения. С тех пор мы не только общаемся, но и дружим. Моя супруга является крестной матерью его старшего сына. Мы постоянно ездим друг к другу в гости. Он стал дополнительным катализатором моей спортивной активности.
— Был уверен, что первым был Шипулин, который тоже живет в Екатеринбурге.— Мы на том чемпионате мира только поздоровались. Потом он сам проявил желание. Встретились в Екатеринбурге, поговорили, пообщались. Затем начали встречаться на спортивных мероприятиях. Ездил в Тюмень на «Жемчужину Сибири», где мужики тренировались перед Олимпиадой в Сочи.
А с Хованцевым мы познакомились на чемпионате мира среди мастеров в Контиолахти. Он же там раньше работал. Анатолий Николаевич мне прекрасно подготовил лыжи, просто изумительно. Всем говорю: «Такого сервисмена потеряли».
— Вам на чемпионате мира готовил лыжи нынешний главный тренер сборной России?
— Да. И пристреливал перед гонкой. Он всегда это делал с душой. У меня есть куча видео, как он, присвистывая, готовит лыжи.
— В одном интервью вы говорили, что являлись спонсором Гараничева.
— Да. И Шипулина, и Волкова в свое время. У Гараничева до сих пор остаюсь спонсором.
ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ
