Уже завтра смешанной эстафетой в шведском Остерсунде стартует олимпийский сезон в биатлоне. Перед первой гонкой один из лидеров мужской сборной России Антон Шипулин рассказал корреспонденту «Спорт-Экспресс» о грядущей Олимпиаде, результатах контрольной тренировки, желании участвовать в открытых соревнованиях и нетерпении в ожидании открытия сезона.
— Как оцените результаты, показанные вами, Антон, на контрольных стартах нашей сборной?
— Конечно, я недоволен (в спринте Шипулин остался 13-м, а в индивидуальной гонке — 6-м. — Прим. Е.К.) Да, это были всего лишь контрольные старты, но все равно начинаешь себя терзать: почему показал такие результаты? С другой стороны, я понимал, что сильных результатов и не должно было быть. Готовимся-то мы к другому. А до этих гонок провели, наверное, всего-то одну контрольную тренировку. Сделано это было специально, чтобы не провоцировать ранний выход на пик формы. Будем набирать ее постепенно. Постараемся разогнаться через старты в Кубке мира, чтобы уже на Играх показать действительно хороший результат.
— В прошлом году вы ставили перед собой весьма амбициозные задачи. Но из суеверия рассказали о них только по окончании сезона. С тех пор ваша позиция не изменилась?
— Нет. Я по-прежнему суеверен. Вообще мало кто из спортсменов готов заранее говорить, какие у него планы. Для меня это уж точно плохая примета. Пока могу только пообещать, что сделаю все возможное. Речь, разумеется, не о Кубке мира. Скорее всего, надо будет чем-то жертвовать, чтобы максимально хорошо подвести себя к главному старту сезона.
— Уже знаете, какие этапы можете пропустить?
— Пока нет. Мы с тренерами решили не загадывать. Будем смотреть по самочувствию, по конкретным гонкам, исходя из моих результатов в Кубке мира. Если все пойдет хорошо, это как раз и будет означать, что нужно что-то пропустить. Уйти на время от соревнований в подготовку. Но пока рано об этом говорить. После первого-второго старта, думаю, все станет уже понятнее.
— У сборной России был свой закрытый отбор. А не хотелось пробежать, например, на норвежских стартах, где помимо хозяев были и немцы, и французы, и другие соперники?
— Конечно, хотелось. Сравнить себя с будущими соперниками, посмотреть на их готовность к сезону. Это интереснее, чем обычные внутрикомандные старты. С другой стороны, у нас в сборной конкуренция тоже была хорошей. В заключительной гонке в 30 — 40 секундах уместились чуть ли не 10 человек. А за стартами в Норвегии мы следили по интернету.
— О чем результаты, показанные в контрольных гонках, говорят вам как профессионалу?
— Могу сказать одно: там каждый решает свои задачи. Одному нужно показать себя, а другому — просто разогнаться. Кто-то к контрольным стартам специально готовится, а кто-то воспринимает их просто как тренировку. Потому и относиться к ним нужно соответственно. Не стоит заострять на них внимание.
— В середине осени вы приняли решение уйти из группы Лопухова на самоподготовку. Понятно, что основная база на сезон к октябрю уже была заложена. Что же хотели получить от самостоятельной работы в заключительный период?
— С Николаем Петровичем мы ни в коем случае не ругались, как многие думают. То, что у нас были плохие отношения, — неверно. Решение уйти на самоподготовку далось непросто, мы с моим личным тренером Владимиром Путровым долго его обсуждали. Основная причина в том, что мне не подходила та горная подготовка, которую наметил Лопухов. И мне очень понравилось работать в группе Польховского, или, как ее называют, группе Черезова.
Мы никуда не торопились, не форсировали нагрузку, спокойно провели вкатку. Очень повезло со снегом: мы уехали в Финляндию, потом в Норвегию и спокойно набрали нужный километраж. К тому же в маленькой группе каждый получает больше внимания — после коллектива из 10 человек это чувствуется. Думаю, будущее как раз за такими маленькими группами.
— Ребята из основной команды, с которыми вы провели все лето, вас поняли?
— В общем, да. Удивились, конечно. Дима Малышко, с которым мы вместе жили на сборах, вообще был в шоке. Как и Евгений Устюгов. Но я принимал это решение не один, а с личным тренером. Мы долго думали и в итоге решили, что так будет лучше. Сейчас нельзя однозначно сказать, было ли это правильным. Результат покажет. Но я не жалею. Если бы пришлось выбирать снова, поступил бы точно так же.
— Вы всегда очень тепло отзывались о Черезове и признавали, что в команде вам его не хватает. Это повлияло на выбор, где именно проводить самоподготовку?
— Ваню я люблю как брата. Всегда прихожу к нему за советом. Он был и остается для меня авторитетом. Много чему можно поучиться и у Максима Чудова, и у Максима Максимова. Знаете, в этой команде я снова ощутил себя таким… юниорчиком (улыбается). Многому как будто заново учился. Ребята очень мне помогли. Эмоции от того, что мне удалось поработать с ними, — самые позитивные. Плюс я получил возможность покопаться в себе, по-своему что-то организовать. Именно это мне и было нужно.
— Группе Черезова в межсезонье помогал Владимир Королькевич. Вам удалось с ним пересечься?
— Да, мы встречались, общались. Он очень хороший человек и грамотный тренер. Всегда подскажет — в какое время дня и ночи к нему не обратись. Мне было очень интересно, я узнал от него много нового.
— Вам бывает страшно, что что-то в этом сезоне может не получиться?
— Всем спортсменам бывает страшно. Тем более что у нас в команде громадная конкуренция — нужно постоянно держать себя в тонусе. Иногда хочется немного сбавить обороты, чтобы потом снова прибавить. Но такой возможности нет.
— О чем думаете, глядя сейчас на того же Оле Эйнара Бьорндалена, который на стартах в Шушене обошел куда более молодых соперников?
— Бьорндален был и остается моим кумиром. Раньше — потому что выиграл все. Доказал миру, что он великий спортсмен. А сейчас он удивляет и поражает тем, что, несмотря на свой немаленький для биатлона возраст, продолжает находить мотивацию. Готовится к стартам, где уже выигрывал или завоевывал медали. Казалось бы, давно уже должен был успокоиться. Но нет! Он постоянно что-то в себе ищет, какие-то резервы. Собирает волю в кулак и идет против природы. А ведь когда все хорошо, когда у тебя уже все есть, находить мотивацию куда сложнее.
— Вас удивило, что Бьорндален заранее объявил: после Игр в Сочи он уйдет?
— Нет. Это было предсказуемо. Все-таки возраст у него уже не биатлонный. Надо понимать, что Игры — основная цель для любого спортсмена. Очень многие нацелены именно на них и хотят уйти красиво. После Сочи так наверняка поступит не один Бьорндален.
— Вы отличаетесь грамотным подходом к медийной составляющей спорта. Даже о своем решении уйти на самоподготовку написали сами, в блоге, не дожидаясь, пока эта информация просочится откуда-то еще…
— Я всегда любил общаться с болельщиками. Такая у нас работа — мы должны пропагандировать спорт. Редко когда отказывался и от общения с прессой. Но сейчас олимпийский сезон, и нужно определиться. Собрать все в кулак, от многого отказаться, не распыляться. Сейчас все боятся сглазить, сказать что-то лишнее. Особенно русские. Европейцы в этом смысле более раскованны. Лично для себя я принял решение поменьше общаться с журналистами. Хочу за это извиниться. Да и на страничках в соцсетях писать перестал.
— Как вы, кстати, решали для себя вопрос: что можно показывать и рассказывать в соцсетях, а что — нет?
— По-прежнему считаю, что можно и нужно показывать практически всю свою жизнь. Никогда этого не стеснялся. Мне кажется, что болельщики должны видеть спортсмена не только на трассе, но и знать его увлечения, характер, образ жизни. Для этого я и выкладывал фото из отпуска, с рыбалки, с родителями. Чтобы болельщики знали не только Шипулина-спортсмена, но и человека.
— Как дела у вашей сестры Анастасии Кузьминой?
— Все хорошо. Жду не дождусь, когда мы уже увидимся. Мы с ней очень любим гулять в Остерсунде — по часу, а то и по два. Настя — родной человек, с которым можно обсудить то, что не расскажешь даже тренеру и другу. Тем более что мы так давно не виделись. Последний раз пересекались в апреле. Есть о чем поговорить.
— Домашнюю Олимпиаду можно воспринимать как своего рода звездный час? Ведь о вас узнает куда более широкий круг людей, чем раньше.
— Для меня Олимпиада — это точно не премии, смокинги, деньги, квартиры-машины, слава и т.д. Игры — это мечта всей спортивной жизни. Выиграть на Олимпиаде или завоевать медаль — большего счастья для меня не придумать. Деньги и слава — все приходящее. А олимпийский чемпион — это пожизненно.
— Тем не менее получить, к примеру, личного спонсора в олимпийском сезоне — это своего рода признание.
— На самом деле, с компанией «Мегафон» мы работаем уже не первый сезон. Мне очень нравится, как там относятся к спортивным проектам. Например, в 2012 году я проводил с их помощью соревнования «Звездный биатлон» в Екатеринбурге с участием лучших спортсменов мира. Помню, был приятно удивлен тем, что, как только заговорил об этой идее, в компании меня тут же поддержали. Надеюсь, таких совместных проектов у нас будет еще много.
Они вообще молодцы: устраивают много пресс-конференций, мероприятий для болельщиков. Я даже на Олимпиаду в Лондон летал по приглашению «Мегафона». Первый раз был на Играх в роли зрителя, а не спортсмена. Проникся олимпийским духом. Мне очень понравилось. Ведь когда ты приезжаешь на Олимпиаду выступать, то всего этого праздника вокруг не видишь.
Екатерина Кулиничев,
«Спорт-Экспресс»
