Biathlonrus.com открывает летний спецпроект «Без винтовки»: интервью со звездами сборной России — о веселом, но не всегда беззаботном детстве. Это будут необычные и откровенные истории. На старте проекта один из главных героев минувшего сезона, призер чемпионатов мира Антон Шипулин вспомнил, как списывал конспекты у старшей сестры Насти, заваривал «Доширак» с майонезом в поездах и играл в карты на желания.
Спортом я стал заниматься благодаря родителям. Они у меня работали тренерами по лыжным гонкам. С 3–4 лет брали меня на сборы, потом потихоньку учили технике, координации, выносливости. Правда, время было непростое – начало 90–х. В спорте денег платили мало, и родители занялись бизнесом. Я же пошел в секцию к Надежде Дмитриевне Коврижных. На другом конце города, далеко. И если первый год нас с сестрами – Настей и Аней — возили мама с папой, то потом мы ездили на автобусах с двумя пересадками. В пути – минут 40, наверное. Каждый день в две стороны.
В детстве любые тренировки нравились. Помимо лыж, ходили с Настей полтора года на каратэ. График был убийственный: с утра – лыжи, потом – школа (вторая смена), заходили домой поесть и переодеться, и топали на каратэ. Долго не протянули:)
Тогда инвентарь в лыжной секции совсем простенький был. И когда приходили «обновки», тренеры устраивали контрольные. Разыгрывали между нами лыжи, ботинки или шапочки. Поверьте, лучшей мотивации победить не было.
Первые лыжи… У меня Karjala, Jarvinen, Tisa были. Простенькие, но пластиковые. Сейчас, конечно, это совсем древние лыжи с громоздкими креплениями. Ботинки были на два-три размера больше, приходилось надевать дополнительные носки, чтобы ноги не «хлюпали».
Самый дорогой подарок мне родители на 12 лет подарили. Это были лыжи Fischer. Сказка! Те самые, на которых каталась олимпийский призер Ольга Мельник. Счастье было неописуемое – бегал по квартире, чуть ли не спал с ними. Берег их, никому не давал – щетками по пять раз на день обрабатывал, пылинки сдувал.
Бросить тренировки никогда не хотелось – ну разве что после лета немного ленился. Но потом я нашел свою компанию друзей: нам везде было интересно – и на тренировках, и во дворе. Мы хулиганили, играли в футбол, настольный теннис, ножички…
Соревнования любили больше всего. Ездили поначалу в область – Упорово, Заводоуковск, бегали по коровникам. В Упорово вообще жили недалеко от кладбища. На спор со «старшаками» пошли ночью, как сейчас помню, с Женей Чижовым проверять: не сияют ли там зеленые огоньки. На обратном пути в гостиницу над нами «издевались» — пугали, из кустов выпрыгивали. Но было весело!
Добирались до Новосибирска, Екатеринбурга, Красноярска и Перми только на поездах. Винтовку, чехлы для лыж и тяжелую сумку загружали в вагон, потом перескакивали на другой поезд, ехали на автобусах. Я не помню, чтобы кто-то роптал, или тренеры за нас баулы таскали. А в Адлер вообще два дня на паровозе тряслись.
Но мне до сих пор поезда нравятся. Доширак с майонезом, чай с вафлями… И обязательно верхняя полка! Внизу неудобно – постоянно кто-то присаживается, уходит, приходит. А наверху хорошо – забрался, слушаешь музыку в наушниках и спишь до победного часа. Пока не надоест.
Самое счастливое время года – лето, когда мы уезжали в пионерские лагеря. Линейки, сборы, походы, рыбалка… Жили по 7–8 человек. Спали на пружинных кроватях, где одна ножка частенько была сломана.
До 15 лет я был маленького роста, щуплый, сестрам по плечо. А потом пошел в рост, окреп, и результаты появились. Как раз в биатлон перешел из лыжных гонок. Два месяца позанимался, только-только научился держать в руках винтовку, и мы выиграли эстафету на первенстве России.
Самое любимое мое место – учебно-спортивная база «Динамо» в Екатеринбурге. Там часто проходили юношеские соревнования по биатлону. В свободное время мы с ребятами лазали в огороды через заборы, срывали яблоки, ходили по ночам в простынях и пугали девчонок, рассказывали друг другу страшилки. Однажды, помнится, проиграл в карты на желание. И меня нарядили в девочку, накрасили губы, надели парик. И я должен был пробежать по улице и что-то прокричать. Мне, конечно, было дико стыдно, но раз уж проспорил…
Биатлон в моей жизни возник благодаря Насте. Она уже занималась в секции, а я увидел ее винтовку и загорелся… Не отходил от мамы с папой: «Хочу-хочу». Батя пошел в тюменскую секцию, но там в 14–15 лет не брали из-за проблем с оружием. В итоге мама договорилась с Ханты-Мансийском. Там я и начинал у тренеров Муралеева и Новикова. Вместе со Светой Слепцовой. Вообще, я, конечно, бредил оружием, но в 15 лет менять город – страшновато. Я даже опешил, когда родители сказали: «Через неделю ты должен быть в Хантах».
В Ханты-Мансийске, конечно, было дико интересно. Каждый месяц ездили на сборы, много и разнообразно тренировались. Школу я там закончил. И потом передо мной стал выбор: куда поступать? Пошел опять по стопам Насти – в Тюменский юридический институт. Вернулся домой, родители переговорили с Гурьевым и Шестовым, и я стал заниматься биатлоном в родном городе.
Лежа научился стрелять быстро. Вообще проблем не было. А вот «стойку» подтягивал года полтора-два.
Первая загранпоездка – 2005 год, юношеский олимпийский фестиваль в Швейцарии. Перед соревнованиями заехали на двухнедельный сбор – высота 1600–1700 метров над уровнем моря. Непривычно, Настя помогла советами, как себя вести на высоте, как не перегрузиться, не «закислиться». Для меня все удачно сложилось – выиграл золото в спринте и пасьюте.
Раньше на Кубках России давали бытовую технику – магнитофоны, плееры, чайники, тостеры. Приезжал домой и радовал маму. Она всегда говорила: «Молодец, сынок, добытчик».
У родителей до сих пор лежат все мои грамоты. С самого детства. Года два назад приехал, посмотрел – ностальгия. Хорошо, что все осталось, не растерялось.
В года 4–5 отец пристрастил меня к рыбалке. Уезжали с ночевкой, спали в палатках. В такие места ездили, что где-то добирались только на тракторах или пешком. Он меня научил вялить рыбу, готовить уху. Ну и вообще рыбалка – это в первую очередь удовольствие, спокойствие. Остальное – не так важно.
Мы с сестрами росли неприхотливыми, не любили просить у родителей деньги. Помню, у друзей были приставки Dendi и Sega, а у нас не было. Но я даже как-то и не думал: как это — подойти и попросить? Мне было стыдно. Да и деньги, если давали на карманные расходы, всегда складывал в тумбочку. Так, чтобы в кино сорваться и сразу выбросить 200 рублей – нет, такого себе не позволял. Первые деньги потратил на мобильный телефон. Потом стал копить на мотоцикл, но родители не разрешили. В итоге через два года накопил на машину. В 19 лет купил Мицубиси галант! Правда, она была меня всего на 6 лет младше – 1993 года выпуска:)
К учебе родители всегда строго относились. Проверяли дневники, держали нас в тонусе. Был даже такой опыт: за каждую пятерку они нам давали 5 рублей, за четверку – 3 рубля, за тройку – наоборот, забирали 2 рубля, за двойку – вообще забирали 10. Для нас каждая плохая оценка была поражением.
Настя была серьезной, а я – наоборот, разгильдяй. Мне все легко давалось – спорт, учеба. Мог домашнее задание на переменке сделать или вовсе прогулять урок, чтобы с друзьями из рогаток пострелять. Сестра-двойняшка Аня тоже часто со мной хулиганила. Я ее сильно отвлекал от учебы.
Все конспекты, учебники Настя нам оставляла. Я же и в одну школу с ней ходил, и в один институт, и у одного тренера занимался. Если уезжал на соревнования, пропускал две математики, всегда подходил к Насте. Она помогала, объясняла, решала вместе. Да вообще всегда обо мне заботилась: на сборах вещи стирала, гладила. А мне удобно было:)
Веселое время. Сейчас даже кажется, что это было давно и не со мной.
Пресс-служба СБР
