По уже сложившейся традиции в конце сезона в редакцию «ОГ» пришёл олимпийский чемпион, чемпион мира, и, пожалуй, самый известный спортсмен России Антон Шипулин. Мы обсудили прошедший сезон, который был едва ли не самым трудным в карьере спортсмена. Также биатлонист рассказал о главных юмористах мирового биатлона, проблемах в подготовке юниоров и спортивных планах Шипулина-младшего.
«В этом сезоне будет жёстко»
— Антон, давайте подведём итоги прошедшего сезона — что удалось, какие задачи остались невыполненными?
— В принципе сезон прошёл неплохо, но мои амбиции не удовлетворены полностью. Да, у меня теперь есть золотая медаль чемпионата мира, о которой я давно мечтал — это плюс, но не хватило личных медалей чемпионата. В этом году на Кубке мира у меня девять личных подиумов — тоже неплохо, но я понимаю, что два года назад было чуть лучше, и мне ещё, безусловно, есть к чему стремиться. Когда смотрю на результаты Фуркада, Бьорндалена, которые завоёвывают невероятное количество медалей, понимаю, что отработал не на максимум.
У меня два очень хороших тренера, на мой взгляд, лучших. Андрей Крючков отвечает за функциональную подготовку, Андрей Гербулов — за стрелковую. Мы с ними много разбирали удачные и неудачные гонки. Я видел, что где-то подвела психология, где-то плохой настрой, где-то неважное самочувствие. Они не хотят с этим мириться и в любой неудачной гонке ищут выход, придумывают, как мы должны справляться с этой ситуацией. Например, у меня бывало, что я подходил к стрельбе в комфортном состоянии, но слишком хотел стрельнуть на ноль и ошибался, попадал в габариты, как я люблю (смеётся). И они придумали несколько специальных тренировок, благодаря которым я эту ошибку исправлял. В этом плане мне очень нравится с ними работать, они подготовили программы, которые должны нас спасти в каких-то ситуациях. И потом, тренеры уже сказали мне: «В этом сезоне будет жёстко, готовься, отступать некуда — будем очень серьёзно работать как над мелочами, так и над фундаментальными вещами».
— Впереди — Олимпиада. Но, насколько мы знаем, пик формы у вас приходится на декабрь, а не на февраль, когда пройдут Игры…
— Мы сделали очень большой объём циклической работы, функциональной, силовой — но не для того, чтобы блистать в этом году. Мы нацеливались сразу на год олимпийский. Достаточно сложный в этом плане был тренировочный процесс, но в этом сезоне, в отличие от прошлого, мы не просели, а на следующий год ещё добавим, и будем стараться выводить пик формы как раз на Олимпиаду. Мы просто обязаны это сделать.
— Насколько известно, подготовку к олимпийскому сезону начнёте гораздо раньше?
— Обычно мы уезжали на сборы в конце мая, сейчас начнём в конце апреля. Вместе с семьёй мы поедем в Грецию. Там сейчас не так жарко, море не такое тёплое, чтобы купаться, но климат очень благоприятный, чтобы тренироваться, а семье подышать воздухом. Беру с собой шоссейный велосипед, у меня будут тренировки по три-пять часов. Кроме велосипеда — каждый день будут кросс-походы, силовые тренировки. Валовая нудная работа, которая должна проходить в начале каждого сезона, будет сдвинута на месяц раньше, чтобы более качественные скоростные тренировки начать уже в июне-июле.
«Соперники нас закалили»
— Прошедший сезон был очень непрост в эмоциональном плане — допинговые скандалы, конфликты на трассе. Как справлялись с этим, не влияло ли это на результат?
— Это влияло, не отрицаю. Тут многое зависит от человека, как он сумеет с этим справиться, как сумеет настроиться на соревнования. Я не справился на 100 процентов с этой ситуацией. Конечно, неприятно, когда идёт такое давление на спортсменов без доказательств. У меня много друзей, попавших в такую ситуацию — Александр Петухов, Александр Легков, многие другие спортсмены, которые не выходят на старт из-за чьего-то мнения, чьего-то решения. Спортсмены в этой ситуации, к сожалению, бессильны. Сейчас ситуация такая — мы вынуждены смириться и смотреть, что же будет дальше. Но мы надеемся на функционеров, которые должны нас защищать.
— В олимпийский год всё может быть ещё хуже…
— Мы закалились, спасибо соперникам. Я уже не думаю, что может быть ещё хуже, но подвоха можно ожидать любого. Мы готовы к этой ситуации, какая бы она ни была.
«Как мог звал Губерниева присоединиться»
— Каждый год задаём вам вопрос, нашли ли способ, как победить Мартена Фуркада, если это вообще возможно…
— Я думаю, где-то на небе было решено, что он станет великим биатлонистом. С такими уникумами очень сложно бороться. Такими были Бьорндален, Магдалена Нойнер. Он ещё раз показал, что на голову сильнее всех. Я смотрю, учусь у него чему-то, но, конечно, если бы я знал его секрет, использовал бы его. Сейчас есть Фуркад — и все остальные, это просто две разные категории биатлонистов. Биатлон для него — это наркотик, он постоянно находит сильную мотивацию. Не знаю, как с ним бороться, но делаю для этого максимум. Единственное — я ещё только из семьи не уехал ради спорта (смеётся). Но семью я всё-таки ставлю на первое место.
— Уже решили, в какой спорт отдадите Шипулина-младшего?
— То, что он будет в спорте — это я вам гарантирую как отец. Но не в профессиональном, пока не сделает свой выбор. Спорт нужен для ребёнка в любом случае — физическое развитие так же важно, как и умственное. Начнём с плавания, гимнастики, потом лыжи. Как родители мы будем намекать, подталкивать, но не навязывать. А вообще я будут рад, если он выберет, например, искусство, потому что в спорте я уже много медалей завоевал, и мне бы даже больше хотелось, чтобы сын реализовал нашу семью в другом направлении. Но поддержу любой его выбор, и чем смогу — помогу.
— Что касается искусства… Мы уже слышали, как вы поёте гимн России на чемпионате мира, когда внезапно включилась не та фонограмма и вы исполнили гимн а капелла. Что чувствовали тогда?
— На самом деле я очень сильно смущался тогда, потому что в детстве мне медведь на ухо наступил, поскакал, потоптался — нет ни слуха, ни голоса (смеётся), в отличие от жены — она, кстати, неплохо поёт. Я как мог звал Дмитрия Губерниева присоединиться, потому что знаю о его вокальных данных, он очень любит петь — он бы усилил наш тандем и очень помог бы нам на пьедестале. Знаете, хотя ситуация вначале была неприятная, сейчас мы с удовольствием её вспоминаем, даже шутим, что это специально было сделано, чтобы врезалось в память. Теперь к организаторам никаких претензий — вспоминаем, гордимся, что удалось не только послушать, но и спеть.
— Что касается вашей «биатлонной семьи», с кем чаще общаетесь, кто у вас главный шутник?
— Норвежцы всегда отличались юмором — Йоханнес и Тарья Бё, Свендсен — эти ребята вносят много позитива. Но сейчас, в связи с последними событиями, мы стали больше уходить в себя, в свою команду. А у нас в сборной тоже хватает весельчаков. Мы постоянно шутим и подкалываем друг друга. Надо всегда разряжать обстановку, чтобы на сборах ты не был роботом, заряженным только на тренировки. Собираемся, общаемся. Можем поиграть в приставку, посмотреть фильм, даже потанцевать, если это, конечно, не препятствует тренировочному процессу. Мы столько времени проводим с партнёрами по команде, что уже давно стали действительно одной семьёй. Мы приезжаем на этап и живём с кем-то по команде в одной комнате. В этом сезоне я жил с Антоном Бабиковым, и иногда бывает, что в номере стоит только одна большая кровать. Как-то я ему в шутку сказал: «Антон, я с тобой сплю в одной кровати даже больше, чем с женой» (смеётся).
— Но мы знаем пример настоящей биатлонной семьи — Уле Айнера Бьорндалена и Дарьи Домрачевой. На сборы они ездят вместе?
— Да, и дочку с собой на старты берут. С ними ездит русская няня (хотя, может быть, она белоруска?), она всегда очень приветлива с нами. Вместе они ходят в столовую, вечером на прогулку с дочкой. Мы смотрим — и, конечно, завидуем, что они находятся вместе, семьёй, а мы — порознь.
Насчёт завершения карьеры ничего не решил
— Талантливая молодёжь подрастает. Мы внимательно следим за выступлениями свердловчанки Светланы Мироновой. Как оцените её выступление?
— Всегда интересно, когда приезжает молодёжь, но почти ни у кого сразу не получается приехать на Кубок мира и выступить блестяще. Светлана Миронова ездила с нами вместе в Корею. Я за ней следил, переживал, видел, как она расстраивалась, когда что-то не получалось, старался её поддержать. Думаю, у неё неплохое будущее, желаю, чтобы она быстро преодолела этот переход от юниорского спорта к профессиональному. Потому что есть немало спортсменов, которые так и продолжают бегать на этапах кубка IBU — никак не могут выйти на новый уровень. Хочу пожелать ей быстрее освоиться и укрепить нашу команду.
— Есть мнение, что наша система подготовки молодых спортсменов уступает многим странам, потом эти пробелы видны и на уровне взрослой сборной…
— На мой взгляд, наша система подготовки немного устарела. Во многих ведущих странах пытаются что-то менять, привязывают спорт к новым технологиям. Очень много внимания этому уделяют Норвегия, Швеция. А у нас есть такая поговорка: бери больше, кидай дальше, пока летит — отдыхай. У нас очень много спортсменов в ДЮСШ, но до сборной доходят единицы. Почему? Потому что внизу этой пирамиды юных спортсменов начинают «гробить», простите за выражение. Тренеры хотят результата ради званий, ради прибавки к зарплате — и выжимают из спортсменов все соки. В Норвегии, к примеру, есть такой запрет: детям до 13 лет нельзя участвовать в соревнованиях. Есть, конечно, межшкольные соревнования, но это ради поддержания формы. В этот момент спортсмены начинают всесторонне развиваться. У них нет задачи, как в России, в 10 лет стать чемпионом города, потом области и так далее. У них идёт оздоровление нации, и тем самым они берегут детский организм. Они планомерно готовят человека. А что в России? По юношам ты быстро бегаешь, а во взрослых соревнованиях ничего не можешь. Это физиология. Если в детстве тренер перегрузил центральную нервную систему, то результата не будет. Человек просто выжат. Надо пересматривать аспекты в подготовительном процессе.
— Вы многих напугали, когда сказали, что закончите карьеру после Олимпиады-2018. Разъясните, какое решение приняли, и есть ли желание заняться, например, тренерской деятельностью?
— Я за свою жизнь уже столько поездил по сборам, что после завершения карьеры у меня вряд ли возникнет такое желание. Мне хочется быть больше с семьёй. Мы и так многим жертвуем в профессиональном спорте. Поэтому после спорта буду всё время посвящать семье, близким, друзьям. А про завершение карьеры — кто-то из журналистов спросил меня об этом, а другие подхватили. На самом деле я даже пока не знаю для себя, как ответить на этот вопрос. Всё будет зависеть от Игр, от того, как они пройдут, будет ли у меня мотивация заниматься дальше. Пока даже примерно сказать не могу. Поживём — увидим.
«Областная газета»
