Победитель индивидуальной гонки на этапе Кубка мира в Антерсельве Антон Шипулин нашел объяснение своему успеху.
– Вы понимали, что перед предпоследней «стойкой», что проигрываете лидеру почти полминуты и нужно стараться любой ценой сократить это отставание?
– С третьего рубежа я ушел четвертым – удалось посмотреть на табло. Но довольно быстро сумел выйти на вторую позицию. Сил тоже было достаточно. Я отдавал себе отчет в том, что бежим мы в горах, поэтому начинать гонку следует очень осторожно.
– Какие мысли были на последнем рубеже?
– Старался вообще никаких мыслей в голову не допускать, только работать, в точности выполняя все то, что должен. В последние несколько дней мы с Андреем Александровичем Гербуловым много работали именно над «стойкой»: старались учесть и исправить все те ошибки, что я делал на предыдущих этапах.
– Предыдущий этап Кубка мира завершился не лучшим для вас образом и спровоцировал немало разговоров на тему: «Что происходит с Шипулиным?» Насколько тяжело в психологическом плане вам дались пять дней до этапа в Антерсельве?
– На самом деле я проиграл гонку преследования не потому, что был недостаточно готов, а по причине чисто тактической ошибки – неправильно разложился на финише. Конечно, хотелось отыграться. Нет, как говорится, худа без добра: та гонка заставила гораздо серьезнее отнестись к тренировкам, к собственным действиям, и на старты в Антхольце я настраивался с той позиции, что это будет хороший шанс, который я обязательно должен использовать. При этом я не испытывал ни малейшей самоуверенности. А это всегда на пользу.
– Вы показали на дистанции третий ход, проиграв 46 секунд Мартену Фуркаду.
– Надо же…
– Почему это вас удивляет?
– Не то, чтобы удивляет – просто такая информация всегда интересна. Думал, что Фуркаду проиграю «ногами» чуть меньше. Видимо, на стрельбе я выиграл у него очень много.
– Насколько сложной была ситуация с ветром?
– По сравнению с девочками, которые бежали гонку в четверг, у нас, можно сказать, был полный штиль. Небольшие проблемы были, но мы с Гербуловым постарались учесть все нюансы. Это получилось. Считаю, что для таких условий стрельба получилась почти идеальной.
– Была хоть какая-то разница в ощущениях в гонке и на предварительной пристрелке?
– У меня на самом деле были некоторые проблемы с самочувствием. Был слишком сонный, да и настроение оставляло желать лучшего. Поэтому и настраивал себя на то, чтобы начинать гонку спокойно, чтобы горы не «прибили» раньше времени, и на то, чтобы вообще не зацикливаться на стрельбе: как получится – так и получится.
– Вы сейчас не лукавите?
– Ничуть. Вы даже не представляете себе, как я старался хорошо отстрелять в Оберхофе, а потом в Рупольдинге. И что из этого получилось? Ничего хорошего. Поэтому просто твердил себе: «Как на тренировке. Как на тренировке».
– Вас хоть в какой-то степени грела мысль, что Антерсельва – счастливое место, где обязательно все должно получиться так, как вы этого хотите?
– Конечно, грела. Я действительно очень люблю Антерсельву, просто на этот раз было очень большое противоречие: любимый стадион и совершенно ненавистная гонка.
Но потом решил, что раз деваться некуда, надо отнестись к этому старту, как к неизбежной реальности. Выйти и отработать. Перетерпеть, другими словами. Считаю, что именно этот настрой мне и помог.
– Ну почему же нелюбимая-то?
– Ну кто ж это знает? Не люблю – и все тут. Очень старался полюбить, но понял, что ничего у меня с этим не получается. Мне скучно бегать двадцать километров. Спринты, пасьюты и масс-старты гораздо интереснее. А гонка – бежишь и думаешь только о стрельбе. Чтобы не промахнуться. Цена промаха огромна, а фактов, которые могут негативным образом на стрельбу повлиять – множество: освещение, солнце, снег, ветер…Скорость хода по сравнению с этим не имеет никакого значения. При этом я всегда мечтал о том, чтобы индивидуальную гонку выиграть. И очень рад, что наконец подучилось.
Елена Вайцеховская, «Спорт-Экспресс»
