«Верил, что в эстафете сможем бороться за тройку, – сказал Бабиков. – Если бы мы не допускали ошибок на рубеже, это было бы вполне возможно. Все ребята были заряжены, никто не выходил на гонку с мыслью «будем в восьмерке, и нормально». У соперников, конечно, команды более титулованные, но с ними можно было бороться.»
– Что тогда помешало?
– Совокупность мелких ошибок. Никто ничего прямо уж провального не сделал: не зашел на круги и не плелся по дистанции. Но для нашей команды даже маленькие ошибки были не позволительны. Если такие команды, как Франция, Италия или Германия, могли себе позволить эти недочеты, то мы – нет.
– Почему была такая странная расстановка по этапам, ведь Елисеев никогда не заканчивал эстафеты и вы по результатам на Играх были выше?
– Это не ко мне вопрос, так решили тренеры. Не думаю, что нужно всегда составлять эстафеты по принципу от слабейшего к сильнейшему. Видимо, тренеры думали, что если что-то пойдет не так после женских этапов, я смогу включиться в борьбу лучше, чем Елисеев. Ну и Матвей показал хорошую скорость в индивидуальной гонке, почему было его не попробовать на финише?
– Как вы считаете, не зря съездили на эти Игры?
– Однозначно не зря. Не бывает такого, чтобы приехали на Олимпиаду сто человек, и все до одного вернулись с медалями. Мы с ребятами в каждой гонке бились и выкладывались по максимуму. Поэтому думаю, тот опыт, который мы отсюда привезем, поможет не только нам, но и всей российской команде.
ТРЕНЕРЫ СЧИТАЮТ, ЧТО НАМ НЕ НУЖНЫ КОНТАКТЫ С ИНОСТРАНЦАМИ
– Перед Олимпиадой вы сомневались, стоит ли ехать в таком составе и статусе?
– До последнего сомневался. Я не видел аргументов в пользу того, чтобы сюда в итоге ехать.
– А как же выступить на Играх, получить бесценный опыт?
– Выступить и получить опыт можно и на первенстве Башкирии. Но в итоге меня убедили, что это нужно. Сейчас не жалею, что поехал. Я был частью команды, которой без меня было бы уж точно не легче.
– У вас действительно была здесь команда, или скорее каждый сам за себя?
– Конечно, не та команда, какую хотелось бы, но мы старались. До этого мы ни с кем из ребят не были закадычными друзьями и с девчонками тоже редко общались. Но сложная ситуация нас сплотила.
– Вы поддерживаете Татьяну Акимову в ее позиции открыто говорить о проблемах и критиковать тренеров?
– Я сам всегда открыто говорю, даже чересчур. Не знаю, как отнестись к ее заявлениям. У девочек всегда несколько другое видение и другая ситуация в командах. Но соглашусь, что хочется более плотного контакта с тренерами и руководством. В одиночку ни я, ни Таня, ни Матвей не сделаем нашу команду самой сильной в мире. Это можно сделать только всем вместе.
– Вы ждете, что какие-то изменения после этой Олимпиады будут сделаны?
– Я жду перемен и верю, что они произойдут. Для себя я уже решил, что буду менять в своей подготовке.
– То есть вы уходите на индивидуальную подготовку?
– Нет-нет, я ни с кем конкретно это не связываю. Просто знаю: в том, что я здесь был в худшей своей форме, могу винить только себя. Чтобы ни было в следующем году с руководством, я понял, что нельзя тупо следовать установкам тренера. Нужно включать голову и обязательно отталкиваться от своих ощущений, а не ждать, что тренер возьмет и сделает из тебя Фуркада.
– С этим новым видением подготовки, вам все-таки хочется готовиться к следующему сезону с Рикко Гроссом или нет?
– Я не знаю, как это комментировать. Не буду.
ГОВОРЯТ, ЧТО Я БОЯЛСЯ ТРЕНИРОВАТЬСЯ
– Каких тогда изменений вы ждете?
– Наверняка будут какие-то перестановки в тренерском штабе. Верю, что мы будем готовиться вместе с сильнейшими спортсменами. Даже если Антон Шипулин останется на индивидуальной подготовке, то мы будем проводить совместные сборы, больше уделять внимание общим тренировкам. А не так, что мы в мае разъехались, в сентябре встретились на чемпионате России на две гонки, и потом опять разъехались до зимы. Контакта именно в тренировочном процессе у нас вообще нет.
– Может, стоит задуматься о совместных сборах с норвежцами или французами?
– Многие иностранцы вообще находятся на самоподготовке и встречаются только на контрольных стартах раз в месяц. А Россия, получается, оторвана от всего мира. Иногда мы пересекались с какими-то иностранными спортсменами и хотели провести совместные тренировки, но тренеры говорили: «Нет-нет, у нас другой план, нам нельзя». Да что там контрольные тренировки, нам даже вечером посидеть-поиграть с ними запрещали.
– Вас что, отгоняют от иностранцев?
– Меня трудно отогнать от иностранцев (смеется). Но да, тренеры почему-то считают, что нам не нужны лишние контакты.
– Забавно, что тренеры лыжников, наоборот, заставляют своих спортсменов учить английский язык и общаться с иностранными коллегами.
– На самом деле, это большой опыт. Конечно, кто-то скажет: «Вот прямо иностранцы взяли и рассказали тебе всю правду о своих тренировках». Но они проще к этому относятся. Для них не проблема ответить на вопросы, чем-то поделиться. Это не значит, что я завтра начну слепо всех копировать, но по крайней мере, интересно узнать о других подходах и понять, в чем они отличаются от того, что делаем мы.
– Российскому биатлону нужна революция?
– Скажем так, глобальные изменения. Во время революции все-таки гибнут люди. А я хочу мирного признания ошибок. А не так, что говорят, якобы мы просто боялись тренироваться. Якобы я слабо бегу, потому что недорабатываю на тренировках.
– Кто говорит, что вы боялись тренироваться? Люди со стороны?
– Да нет, не со стороны…
– Если бы на эту Олимпиаду приехали все наши лидеры, Антон Шипулин завоевал бы несколько медалей и у всех осталось бы впечатление, будто все нормально?
– Хочется верить, что не один Антон всех бы вывез, а наши результаты тоже были бы выше. Я две недели перед Олимпиадой не спал от переживаний. Не хочу думать, что если бы Антон был здесь, мы бы просто отсиделись за его спиной, вроде как незаметно. Вместе с ним мы все были бы сильнее как команда.
