– Конечно, все эти разговоры немного сбивают с настроя, – начал Бабиков после спринта, стартовой гонки этапа. — Как и в неудачной гонке, трудно сразу найти причину, так и здесь. Хотелось бы, чтобы мы не обращали внимания на все это, но однозначно оно не может просто так проходить мимо. Особенно не только когда зарубежные люди, но и твои соотечественники выражают недовольство напрямую тебе, умудряются оскорблять и прочее. Конечно, трудно все это. Но ошибки все же не связаны с этими разговорами.
– Не могли вы конкретизировать, что значит «недовольство соотечественников»?
– Многие считают, что патриотизм заключается исключительно в знании цветов своего флага. Лично для меня патриотизм – это что-то внутри, он не обязательно должен быть связан с символикой. Есть тысячи примеров того, как люди геройски бились за страну, не имея на себе никаких флагов. Главное то, во что они верили. Но для многих это не так. Но у многих людей иные мысли. Они считают, что во всем этом виноваты спортсмены.
– То есть для себя вы решили, что поедете выступать под нейтральным флагом, если пригласит МОК?
– Для себя я решил, что спортсмены ни в чем не виноваты. Если мы сейчас не поедем, пройдет два года, и следующим спортсменам придется выбирать, патриоты они или нет.
– Насколько для вас важна формулировка «Олимпийский спортсмен из России», под которой в Пхенчхане смогут выступить нейтральные атлеты?
– Для меня это просто значок. Все равно хоть какое-то упоминание России тоже имеет небольшой вес. Я болел за Шубенкова, и для меня было нисколько не важно, что на нем сейчас нет флага. Для меня он все равно российский спортсмен, он – герой. И он уж точно не виноват в том, что ему не дали надеть флаг. Так же никто из нас не виноват в том, что сейчас встал такой выбор.
– В биатлонном мире отношение к российским спортсменам после решения МОК как-то изменилось?
– Я дружелюбный человек, и со мной все достаточно доброжелательно общаются. Фуркад вот комментарий мне под фотографией в Инстаграме оставил. Я поздравлял отца с днем рождения, Мартен написал: «У вас одно лицо». А вчера он встретил меня в коридоре и сказал: «А, это ты? А я думал, это твой папа». То есть, вполне дружеская атмосфера. Люди все-таки весьма взрослые и опытные. Они прекрасно понимают, что нельзя относиться с недоверием к спортсменам, которые сдают допинг-тестов больше, чем кто бы то ни было в мире. И эти тесты всегда чисты. Должно же быть доверие. Особенно к тем, чьи пробы всегда чисты.
– Сколько тестов вы сдали?
– За этот год тестов 12. Не думаю, что кто-то из иностранцев сдавал столько же.
– Готовы сдавать больше, если это потребуется для допуска к Олимпиаде?
– Мы всегда готовы. Лишь бы это имело значение. Бьорндален сказал умные вещи. Не понимаю, почему к нему до сих пор никто не прислушался. Если на баночках появляются какие-то маркировки или их можно так просто открыть, это не наша проблема, а ВАДА. Ты можешь сдать сто тестов, но если это не дает гарантии другим спортсменам, что ты чист, это не имеет значения.
– Бьорндален вас поддерживает?
– Да, он очень доброжелательный. Я иногда в коридоре играю с его дочкой. Я думаю, он достаточно мудрый человек, чтобы иметь правильную точку зрению на все это.
