– Не раз читал, что два года назад вас за бесперспективностью исключили из сборной. Расскажите о том периоде подробнее.
– Я тоже много раз читала об этом в интернете. На самом деле, ничего такого не было. Все куда проще – по своим результатам я не проходила в команду. Все было объективно и справедливо. Никаких вопросов у меня не возникало. Готовилась со своим тренером отдельно.
– Каково было тренироваться вне команды?
– Это, конечно, непросто. Нет такого соперничества, конкуренции, но в тоже время и взаимной поддержки, которая есть в сборной. Но настоящего спортсмена такие ситуации должны только закалять и придавать дополнительную злость. Мне очень хотелось натренироваться так, чтобы обыгрывать тех, кто в команде, и самой туда попасть.
– Как происходило возвращение?
– В прошлом сезоне начала хорошо выступать на внутренних стартах, выигрывала свои коньковые гонки. Потом меня стали снова привлекать на Кубок мира. Более или менее закрепилась.
– С каким настроением подходили к олимпийскому сезону?
– Весной-летом была поставлена задача – подготовиться к Олимпиаде. При этом я понимала, что конкуренция у нас серьезная и отобраться в Пхенчхан будет очень непросто. А потом еще возникла ситуация, когда до последнего никто не знал, кто сможет поехать на Олимпийские игры, а кто нет. Была счастлива, когда стало понятно, что я все-таки сумела туда пробиться.
– И в первой же гонке стали десятой, хотя прежде даже в Кубке мира не поднимались выше 14-го места.
– Это было для меня отличным началом.
– Перед стартом думали, что если хорошо пробежите эту гонку, попадете в эстафету?
– Да, мы даже обсуждали это перед гонкой. И на дистанции я четко понимала, что эта коньковая разделка – мой шанс. Когда финишировала десятой, стало ясно, что с этой задачей справилась.
НИКИТА ПЕРЕЖИВАЕТ ВО ВРЕМЯ МОИХ ГОНОК БОЛЬШЕ МЕНЯ
– Бронзовую эстафету пересматривали?
– Один раз. Посмотрели с моим молодым человеком Никитой Сурковым. Если честно, было очень напряженно и волнительно. Но сейчас, после того, как немного отдохнем, мне хочется пересмотреть и гонки, и Олимпиаду в целом. Раньше делать этого было нельзя, весь сезон не закончен – зачем растрачивать эмоции?
– Никита, кстати, по собственной инициативе приехал в Пхенчхан и эмоционально болел за вас на трибунах. Некоторые не любят, когда близкие люди смотрят за их выступлением.
– Вот я тоже сильно волнуюсь, если на соревнованиях присутствует мама. Очень страшно ударить перед ней лицом в грязь. А Никита… Я настолько привыкла, что он рядом. Он тренируется со мной второй год, очень сильно помогает в каких-то организационных моментах. Так что его внезапный приезд пошел мне только на пользу, его поддержка очень важна для меня.
– Он ведь сам лыжник и, чтобы приехать в Пхенчхан, досрочно завершил сезон. Задумывались, насколько ему непросто жертвовать своей карьерой?
– Конечно. В этом году я осознала, что Никита во время моих гонок переживает больше меня. Настолько вкладывается – и душой, и физически, – что после забега выглядит опустошенным. Он открылся для меня совершенно с другой стороны. Сейчас Никита, на самом деле, заинтересован в моем результатом больше, чем в своем.
– Как это объясняете?
– Как он говорит: «В семье хорошо бегать должен кто-то одна» (смеется). Считает, что параллельно отдаваться результату не получится. Я предлагала ему не зацикливаться на моих выступлениях, но он решил иначе. Убежден, что по-другому никак, и отговорить его очень сложно.
– Решили, когда свадьбу сыграете?
– Планируем в июле. Но нужно будет смотреть, когда у нас межсборье.
НА ТРАССЕ ВСЕ ЛЫЖНИЦЫ РАВНЫ. ДАЖЕ БЬОРГЕН
– С кем вы будете работать в следующем сезоне?
– В группе Егора Сорина. Я готовлюсь у него с декабря.
– Как будет выглядеть его группа? Ведь раньше Сорин был связующим звеном между Маркусом Крамером и спортсменами.
– С этого сезона он будет тренировать сам. Группа смешанная – и мальчишки, и девчонки. Кто именно в нее войдет, я не знаю. Могу только сказать про Таню Алешину, с которой мы хорошо общаемся.
– Чего хотели бы увидеть от себя в следующем сезоне?
– Сейчас у меня есть чувство нереализованности. Из-за чемпионата России. На 30 км я осталась только четвертой и у меня на душе до сих пор не спокойно. Это придает злости. Хочется немного отдохнуть – и скорее приступить к работе. Будем ставить новые задачи.
– Президент ФЛГР Елена Вяльбе сказала, что Марит Бьорген завершает карьеру. Как воспринимаете норвежку: как «великого астматика» или как легендарную, одну из самых титулованных в истории спортсменок?
– Я, кстати, не знала, что она заканчивает. А отношусь к ней как к сопернице. Да, она очень титулованная, но ведь на трассе все мы равны. Не нужно думать о ее наградах.
– Получалось ли у вас это во время эстафеты в Пхенчхане, когда она вместе со Стиной Нильссон бежала с вами на одном этапе?
– Перед эстафетой я переживала, но как только гонка началась – все это ушло. Думала только о дистанции.
