Финишер российской команды – о первой олимпийской медали наших лыжниц в эстафетах за последние 12 лет, соперничестве с Марит Бьорген и соседстве с вологодскими медведями
Решение поставить именно Анну Нечаевскую на заключительный этап эстафеты было смелым и, как выяснилось потом, самым правильным. До Игр в Пхенчхане лучшим достижением 26-летней Нечаевской было 14-е место на одном из этапов «Тур де Ски» в этом году. Буквально за две недели до старта Игр она стала 34-й в коньковом масс-старте – то есть в гонке, как раз наиболее похожей на эстафетный этап. А всего два года назад Нечаевская была отправлена домой из сборной страны за бесперспективностью. Тогда она выступала на этапах Кубка России, не имея рядом ни собственного тренера, ни даже сервисмена.
Уже в Пхенчхане Нечаевская совершила мини-прорыв, поднявшись на десятое место в коньковой «разделке». Но даже лучший кубковый результат за всю карьеру все равно казался недостаточным поводом доверять Анне именно финиш. Есть же, в конце концов, куда более опытная и титулованная Анастасия Седова, или бронзовый призер Игр в спринте Юлия Белорукова, наконец.
Но Вяльбе с тренерами решили рискнуть. Нашим единственным шансом на медаль было приехать к четвертому этапу в группе лидеров. И желательно, разорвать ее таким образом, чтобы как можно меньше команд остались сзади. Догонять в женской эстафете, где этап составляет всего 5 км, крайне сложно. А потому всех лучших Вяльбе решила отрядить на первые три этапа. А потом уже надеяться на Нечаевскую – была не была! В конце концов, какая разница, финишируем мы четвертыми или десятыми?
Дебютантка Нечаевская справилась со своей задачей на отлично. Не стала гнаться за шведкой и норвежкой, которые укатили вперед в борьбе за золото, но и близко не подпустила к себе бежавшую сзади финку. «Держись, держись!» – шептала ей, сжав кулаки, с трибун Елена Вяльбе. «Держись!» – кричал во весь голос специально приехавший в Пхенчхан молодой человек. И Анна выдержала, выкатив на финишную прямую третьей, в гордом одиночестве. Самый красивый наш лыжный финиш этих Игр. Жаль, что флаг нельзя было взять.
МНЕ КРИЧАЛИ, ЧТОБЫ ХВАТАЛАСЬ ЗА МЕДАЛЬ ЗУБАМИ
– Что почувствовали, когда вам сказали, что бежите последний этап эстафеты? – вопрос Нечаевской.
– Была в шоке. Я не спринтер, в финишных разборках мне тяжело, поэтому обычно в эстафетах бегаю третьи этапы. Спросила: «Может не стоит? Зачем вы меня под ножи бросаете?» Но мне объяснили, что девчонки должны сделать задел, чтобы мне было полегче. Говорили, что должна бежать свою гонку, не суетиться. Когда я увидела, с кем я побегу на своем этапе, конечно, занервничала. Там такие монстры!
– Знали, что наша команда лидирует после первых двух этапов?
— Я этого толком не видела, потому что уже начала разминку. Да и специально старалась не смотреть, чтобы не тратить эмоций. Вообще, изначально я просила девчонок, главное, не подпускать близко команду Финляндии. У них на последнем этапе бежала спринтер (Криста Пармакоски. – Прим. «СЭ»), мне с ней на финише бороться было бы крайне сложно. Нужен был задел, и я его получила.
– То есть о победе над Швецией и Норвегией вы изначально не мечтали?
– Хотелось, конечно, но пока это очень сложно. Сначала я не планировала отпускать их и пристроилась за спиной Стины Нильссон. Но потом нас начала обходить норвежка Марит Бьорген, Нильссон пошла за ней, и я уже на выходе из подъема ничего не могла сделать. Тренеры, в принципе, меня сразу предупреждали, чтобы на первом подъеме никуда не рвалась. Там очень коварная часть дистанции, можно «накушаться» так, что потом вообще еле дойти. Так что я решила работать в свою силу и ни за кем не гнаться.
– Ощущалось, что у нас здесь приехало мало тренеров и некому было гнать вас по трассе?
– Не обратила на это внимание. Гул трибун, поддержка зрителей – это было так здорово! Мне кричали по трассе: «Ты же наша! Борись до конца! Зубами хватайся за эту медаль!» Спасибо огромное нашей сервис-бригаде, которая на протяжении всей Олимпиады превосходно готовит нам лыжи.
РЯДОМ С ДОМОМ ХОДИЛ МЕДВЕДЬ
– До этой Олимпиады вашим лучшим результатом на Кубке мира было 14-е место. Ожидали от себя такого прорыва?
– Конечно, нет. Я вообще насчет Олимпиады не строила никаких планов. Этот год для меня получается очень сложным, пролила столько слез… Не хочу сейчас об этом говорить. Тут и личные причины, и связанные со спортом, все вперемешку. Может, и не стоило на многое обращать внимание, но я же девушка. Копишь-копишь все в себе, а потом эмоции выплескиваются. В тот момент я вообще не понимала, что мне дальше делать, куда податься, с кем работать дальше. Спасибо маме и моему молодому человеку Никите, которые убедили, что все будет хорошо.
– Всего два года назад вас выгнали из сборной и вы выступали в одиночку на этапах Кубка России. И вот теперь вы призер Олимпийских игр. Какая-то сказка получается…
– Тогда тоже был тяжелый период в моей жизни. Но в тот же год я сумела выиграть чемпионат России и вернуться обратно в команду. Может, меня как раз такие сложные моменты закаляют и делают еще сильнее?
– Кто сейчас является вашим тренером?
– Весь подготовительный период я тренировалась со своим личным тренером – Алексеем Николаевичем Зориным, с которым мы вместе работаем еще с 2007 года. Но с конца декабря стала готовиться к Олимпиаде с тренером группы Маркуса Крамера Егором Сориным. Очень им обоим благодарна за поддержку.
– Вы с Денисом Спицовым почти земляки, оба из Вологодской области.
– Он Вожегодский, а я из Верховажья, поселок Теплый Ручей, это в 200 км от Вологды. Там у меня до сих пор живут родители. Мама тоже спортсменка, входила в сборную СССР по лыжам. Но она никогда меня не заставляла тренироваться, а папа даже говорил: «Лучше учись, зачем тебе эти лыжи!» Но когда появились результаты, конечно, уже все стали меня поддерживать.
– Что из себя представляет ваш поселок?
– Одноэтажные деревянные дома, грибы-ягоды, медведи. Лично я медведя не видела, но говорят, рядом с домом он ходил.
МАМА СКАЗАЛА, ЧТО ЕЕ ДО СИХ ПОР ТРЯСЕТ
– Как дома отреагировали на вашу медаль? Перед пресс-конференцией вы как раз успели поговорить с родными по телефону.
– Мама с папой плачут! Мама сказала, что ее до сих пор трясет. Еще говорят, что во время нашей гонки в поселке на улицах не было ни одного человека, все смотрели. Сейчас со мной все Верховажье плачет.
– Как так получилось, что ваш молодой человек добрался до Пхенчхана?
– Он просто поставил меня перед фактом, что прилетает сюда 13 февраля. Правда, в олимпийскую деревню его не пускают, видимся в проходной зоне или на нейтральной территории. Но все равно, это огромная поддержка.
– Перед эстафетной гонкой потрогали на счастье олимпийскую медаль, которую завоевала Юлия Белорукова в спринте?
– Когда Юля принесла медаль, мы сразу возле нее сгруппировались и подержали на удачу. Может, это и помогло?
– У вас удивительно дружная команда, ни в одном другом виде спорта такого нет.
– Потому что девчонки очень открытые и общительные. У нас нет никакой злости или зависти друг к другу. Вместе веселимся, шутим, не унываем, если что-то не получается.
– Вы специализируетесь в коньковом стиле. В биатлон, как вашего земляка Спицова, не звали?
– Год назад мне предлагали такой вариант. Убеждали, что с моим коньковым ходом там будут отличные шансы, а стрелять быстро научусь. Но мне стало страшно: вдруг не получится, а вернуться обратно в лыжи уже не смогу.
– В вашей карьере было немало сложных моментов. Сколько раз посещали мысли, что может, стоит все бросить и заняться чем-то другим?
– У меня такие мысли после каждой неудачной гонки. Но проходит буквально полчаса, я остываю и начинаю понимать: «А куда я без лыж денусь? Это же моя жизнь, мое все».
