Четыре года назад, когда Анна Булыгина впервые попала в сборную России, она долго не могла понять, каким образом очутилась в компании столь титулованных, заслуженных и опытных биатлонисток. Правда, подняться до их уровня спортсменка так и не успела. В январе 2007-го у нее случилась тяжелая травма, после которой Булыгина загорелась мечтой доказать всему миру и прежде всего — себе, что ее место в сборной было отнюдь не случайным.
ПО ВТОРНИКАМ
С Еленой ВАЙЦЕХОВСКОЙ
***
НРАВИТСЯ КРАСИВО ОДЕВАТЬСЯ
Победная эстафета первого дня этапа Кубка мира в Оберхофе, где Булыгина сыграла одну из главных ролей, к концу соревнований успела порядком подзабыться. Во всяком случае, на мою просьбу об интервью Анна удивленно распахнула глаза: «Почему я? Не выиграла ведь еще ничего. А так хочется…»
В легком небесного цвета халатике, с распущенными рыжими волосами и сияющим взглядом чемпионка мира напоминала скорее беззаботную даму на отдыхе, нежели человека, который несколько часов назад умирал на лыжне.
— Вы с таким удовольствием носите неспортивную одежду… Не слишком большая жертва постоянно лишать себя этой радости?
— Мне нравится красиво одеваться. Хотя получается это нечасто. Но никаких комплексов, связанных с тем, что большую часть жизни приходится проводить в спортивных костюмах, у меня нет. Наоборот, сильнее радуюсь, когда есть возможность выглядеть не как спортсменка.
— А приходилось когда либо чувствовать себя не в своей тарелке из-за внешнего вида?
— Ну… да. Я вообще склонна к внутренней неуверенности. Мне важно, кто и как на меня смотрит. Есть люди, которые могут надеть на себя мешок с дыркой для головы, но при этом вести себя по-королевски, не обращая ни на кого внимания. У меня был повод задуматься об этом, и я в итоге поняла, что одежда — не главное. Куда важнее, как человек внутренне себя чувствует, насколько он уверен в себе. Мало кто, если разобраться, вообще обращает внимание на то, как ты одет. А вот то, что ты говоришь, запоминается гораздо лучше. Хотя я стараюсь одеваться так, чтобы это всегда было к месту.
— В детстве вас баловали?
— Не могу сказать, что у меня была возможность иметь все, что я хочу, скорее я ни в чем не нуждалась. Сейчас понимаю, что родители одевали меня очень хорошо. Я никогда не мерзла, никогда не потела, не простужалась, а в тех краях, где выросла, это было самым главным. В старших классах, помню, проскакивали мысли о том, что по сравнению с другими девочками я одета более просто. Но на самом деле для меня это не имело большого значения. Да и денег таких не было, чтобы думать о роскошных нарядах. Поэтому сразу забывалось.
— Вы же выросли в очень холодном городе?
— Да. В Салехарде.
— Я однажды очень сильно обидела известную спортсменку-лыжницу, озаглавив материал о ней «Женщина из леса». Позже узнала, что человек до зрелых лет невероятно комплексовал из-за того, что провел детство и юность в карельской деревне. И тот заголовок лишь обострил старые комплексы. Вам приходилось испытывать нечто подобное?
— В каком-то смысле да. Хотя я прекрасно понимала, что нужно воспринимать действительность такой, как она есть. Да, Салехард — это маленький городок, тундра, где ни деревца, ни цветочка. Крайний Север, полярный круг. Но раз уж так вышло, что я там родилась, чего стыдиться? Зато это был стимул работать. Чтобы когда-нибудь вырваться на Большую землю. Хотя бы для того, чтобы посмотреть: а как там?
— И как там оказалось? Помните свои первые впечатления?
— Конечно. Правда, сколько мне было лет, когда папа впервые повез меня к своим родственникам в Тобольск, точно не помню. Сейчас, с точки зрения человека, который постоянно живет в Тюмени, а большую часть года ездит по всему миру, понимаю, что Тобольск по сравнению с Салехардом был точно такой же глухой деревней. Разве что покрупнее. Но тогда… Во-первых, там был парк аттракционов с каруселями. Представляете, что это значило для ребенка? По городу я ходила с круглыми глазами. Мне он казался мегаполисом. С кучей самых разнообразных удовольствий, широченными заасфальтированными дорогами, большим количеством зелени, магазинами… В эти магазины можно было зайти и просто так, безо всякой очереди, купить молока или кефира.
— В Салехарде, получается, даже этого не было?
— Там вообще ничего не было. Продукты везли к нам много дней, товарными поездами, а продавали их за два-три часа. Если удавалось купить сметаны, об этом вспоминали месяц. Мясо и колбаса приезжали в малосъедобном, перемороженном — если неиспорченном — виде. Про фрукты-овощи вообще не говорю. Поэтому увидеть в Тобольске свежие, а главное — доступные продукты казалось совершенно нереальным. А какой там был рынок…
— Родители никогда не хотели переехать в более теплые места?
— Нет. Они прожили в Салехарде всю жизнь и просто не представляют себе другой реальности. Особенно папа. Он работает лыжным тренером в детской спортивной школе, и для него это — как наркотик. Мама работает директором школы. Совмещает это с тренерской деятельностью.
ДАЖЕ ВЫШИВАЛА
— Родители и поставили вас на лыжи?
— С одной стороны, мне никогда не говорилось, что я должна стать спортсменкой и во что бы то ни стало добиться каких-то результатов. Я занималась в самых разных кружках и секциях. Гимнастической, танцевальной. Даже вышивала. А потом получилось так, что учительница по танцам, прозанимавшись с нами совсем короткое время, из Салехарда уехала. Я тогда страшно расстроилась. Пришла домой, стала делиться переживаниями, а мама и сказала: «Подумаешь, проблема. Вставай на лыжи и занимайся с нами».
Хотя, наверное, я начала кататься даже не тогда, а гораздо раньше. Тренеры всегда брали своих детей на занятия, а куда ребенка в лесу без лыж пустишь? В Салехарде малыши и ходить-то начинают сначала на лыжах, а потом уже по полу.
— Ужасно, должно быть, заставлять себя идти на тренировку, когда кругом — полярная ночь.
— Тренироваться, когда кругом темно, — не самое страшное. Куда страшнее мороз. Сейчас там, знаю, дети из начальных классов уже второй месяц вообще не ходят в школу. Нас, помнится, когда я стала постарше и уже показывала какие-то результаты, вывозили на всю зиму на сборы — туда, где теплее. А дома слишком все сурово. Когда на улице минус 40, бегать на лыжах не самое большое удовольствие. Нет ни отдачи, ни скольжения. Просто идешь, переставляя ноги — вот и вся тренировка.
— До какого уровня удалось дойти, занимаясь гонками?
— Я выступала в категории девушек, выполнила норматив кандидата в мастера спорта, а вот мастером спорта так и не стала. Для этого нужно было принимать участие во взрослых соревнованиях. Несколько раз я на них приезжала, но мне постоянно не хватало нужного результата.
— И тогда вы перешли в биатлон?
— Только потому, что уехала в Тюмень поступать в институт. Там была сильная группа биатлонистов и сильный тренер — Леонид Гурьев. Так что раздумывала я недолго. Пошла попробовать свои силы. И осталась.
— То, что Гурьев сейчас работает в сборной России, вам сильно помогает?
— Конечно, приятно, когда рядом — давно знакомый человек. Постоянно чувствуется поддержка. С Гурьевым я проработала пять лет, а это большой срок. Я всегда знаю, что могу обратиться к нему с любой проблемой и что он меня поймет.
— Вы — послушная спортсменка?
— Очень.
— А когда впервые попали в сборную, страшно было?
— Это вряд ли можно назвать словом «страшно». Неуютно было, это да. В сборной тогда были Оля Пылева, Света Ишмуратова, Света Черноусова, Альбина Ахатова… Когда я впервые оказалась в их компании, было ощущение, что они меня сейчас поубивают одними взглядами. Они ж были такие великие, матерые… Я очень долго переживала, что нахожусь не на своем месте. Что я — совершенно недостойный этого уровня, сырой новичок. Мне казалось, что все на меня смотрят, обсуждают и критикуют каждый мой шаг. Стресс был сильным.
— Как же у вас хватило духу начать обыгрывать ветеранов?
— Это было ужасно. Не помню уже, кого именно из старших девочек я обогнала, но в раздевалке сидела с мыслью: «Наверное, что-то случилось. Наверное, ей совсем плохо, что она мне проиграла». Мне даже не пришло в голову, что я сама была готова бежать так же быстро.
Это произошло перед Олимпиадой в Турине, и тогда же тренеры сборной впервые попробовали меня на этапе Кубка мира в Оберхофе. Тот старт стал для меня первым и последним в сезоне. А на следующий год там же, в Оберхофе, я упала на спуске и порвала коленные связки.
— Из-за той травмы вы, помнится, пропустили целый год?
— Да. Сначала не поняла, что травма серьезна. Даже кое-как добегала до конца сезона, терпела боль. А летом выяснилось, что из-за поврежденных связок в коленном суставе полетели оба мениска. При таких повреждениях игнорировать травму уже невозможно, потому что колени распухают от суставной жидкости. Меня сразу же положили в Тюмени на операцию, а когда я пришла в себя, врачи сказали, что нужна еще одна операция, потому что коленная связка тоже не в порядке.
— Повторно оперировали там же в Тюмени?
— Нет. График хирурга был расписан на месяц с лишним вперед. Я, собственно, и настраивалась на то, чтобы ждать своей очереди, но мне совершенно неожиданно позвонил тогдашний главный тренер сборной Валерий Польховский и сказал, что в Москву приехал с консультациями какой-то известный немецкий хирург из Леверкузена. И что мне нужно немедленно прилететь в Москву, чтобы попасть к нему на такую консультацию.
Я взяла билет, добралась до Москвы, хотя мне было строжайше запрещено наступать на ногу, и услышала от хирурга, что ложиться на операцию нужно немедленно, потому что в суставе уже начались разрушительные изменения. Вот я и полетела обратно домой, чтобы собрать все нужные документы и взять деньги, а уже через пару дней была в Германии. Между двумя операциями прошло всего две недели.
— Восстанавливаться пришлось долго?
— Да. Самое ужасное, что я разучилась ходить. 20 дней передвигалась на костылях, а когда отставила их в сторону, то поняла, что просто не знаю, как ставить травмированную ногу на пол. Ходить меня тогда учили все те, кто оказывался рядом.
Несколько первых дней я дико бесилась, не понимая, что происходит, меня все угнетало. Было чувство, что жизнь кончена. А потом появилась злость. Захотелось доказать себе, что я не тряпка. И потихонечку все нормализовалось.
В ВАНКУВЕРЕ ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ХОРОШО
— Что вы считаете самым большим своим спортивным достижением?
— Наверное, прошлогоднюю победу на этапе Кубка мира в Антхольце. Не могу сказать, что я совершила там какой-то подвиг, скорее просто была готова на этот результат. Как бы то ни было, первый подиум Кубка мира забыть трудно.
— Как вы пережили допинговый скандал, который случился в российской сборной накануне чемпионата мира в Пьонгчанге?
— Тяжело. Все было настолько больно, остро, яростно как-то… Неприязнь со всех сторон.
— А страха не было? Мысли, что найти что-то запрещенное могут в любой пробе?
— В этом отношении я была спокойна. Но чувство, что на нас ополчился весь мир, было невероятно сильным. Словно каждый встречный норовит пнуть побольнее. Хотелось спрятаться ото всех сразу и ни о чем не думать.
— Что помогает вам преодолевать усталость, стрессы, неприятности?
— Я ухожу в себя. Словно отгораживаюсь ото всех каким-то куполом. Что бы ни случилось у меня в жизни, мне нужно хорошенько перебрать мысли в голове и разложить их по полочкам, прежде чем принимать какие-то решения. А уже потом с кем-то делиться. Характер у меня взрывной, и сгоряча могу наломать дров.
— Поэтому вы предпочитаете жить в гостиничном номере одна?
— Наоборот, не люблю. В одиночестве есть свои преимущества, но, даже когда мне достается одноместный номер, как сейчас в Оберхофе, я не могу долго находиться одна. Начинаю ходить к девчонкам в гости. Иначе мне начинает казаться, что меня все бросили, заперли, избегают.
— Признайтесь, наряды занимают много места в вашей сумке?
— Меньше, чем спортивная одежда. Последний сбор был исключением, потому что на него пришелся Новый год. Поэтому и туфли пришлось взять, и платье. Для нас, русских, Новый год — это святое. Самый главный праздник года.
— По магазинам вы ходите часто?
— Да. Не столько для того, чтобы что-то купить, а просто так, глаза порадовать. Это занятие хорошо помогает бороться и с усталостью, и со стрессом, и с ненужными мыслями. Мне ужасно нравится пройтись по магазинам, пощупать, понюхать, померить что-нибудь. Иногда просто душа этого требует. Хотя бывает и так, что выходить из отеля вообще не хочется. Сейчас, не поверите, не вспомню, когда в последний раз шопингом занималась. В прошлом году в Канаде пальто купила.
— Где вы предпочитаете отдыхать, когда сборную распускают в отпуск?
— Отпуск у меня ассоциируется прежде всего с необходимостью сделать множество разных дел, которые накапливаются весь год. Последние два сезона весь отпуск уходит на то, чтобы привести в порядок здоровье. Это и колени, и суставы, и позвоночник… А здоровье порой приходится поправлять вовсе не там, где хочется находиться. Прошлое лето я, например, провела в санатории. Там было дико скучно, но я говорила себе, что так нужно. Ехала лечиться. Все 20 дней пребывания принимала процедуры, как горькую микстуру.
Морально эти 20 дней меня просто убили. Мы же привыкли к постоянному движению, а санаторный покой довел меня до полной потери активности жизненных функций. Дошло до того, что лечащий врач, которая проводила ежедневные осмотры, стала как-то очень жалостливо на меня смотреть. При каждой удобной возможности пыталась проводить до комнаты и намекала, что продолжать заниматься спортом мне вовсе не обязательно. Главное — отдыхать и спать побольше. Я аж взвыла: куда больше-то?
— Вы часто думаете об Олимпийских играх?
— Думаю. И чем больше думаю, тем сильнее понимаю, что вообще не знаю, что это такое. Наверное, это праздник. Наверное, все будет очень ярко. Почему-то мне кажется, что в Ванкувере все должно быть хорошо. Когда в прошлом году мы выступали на этапе Кубка мира в Уистлере, мне там очень понравилась природа.
— У вас хватает времени обращать внимание на окружающие красоты во время выступлений?
— На это, скорее, обращаешь внимание на подсознательном уровне. С одной стороны что-то мелькает, с другой. А ты бежишь, бежишь…
Анна БУЛЫГИНА
Родилась 11 января 1984 года в Салехарде.
На этапах Кубка мира начала выступать в 2006 году. По итогам сезона-2006/07 заняла 31-е место в общем зачете Кубка мира (19-е — в 2008/09 и пока 26-е — в 2009/10).
Из-за травмы колена пропустила большую часть сезона-2007/08. В мае 2008-го вернулась в состав сборной России и была включена в заявку основной команды для участия в Кубке мира. 21 декабря 2008 года на этапе в Хохфильцене в составе российской сборной выиграла эстафетную гонку, 24 января 2009 года одержала победу в гонке преследования в Антхольце.
Выходила на старт 53 гонок в рамках 21 этапа Кубка мира.
На чемпионате мира-2009 в Пьонгчанге выиграла золотую медаль в эстафетной гонке.
«Спорт-Экспресс»
Биатлон. Кубок мира-2009/2010. Все материалы
