После 12 лет работы за границей Анатолий Хованцев вернулся в российскую биатлонную сборную. Тренер рассказал о своих новых обязанностях, готовности к ажиотажу вокруг команды и опыте работы с женщинами.
— Когда вам поступило предложение от СБР поработать в сборной, согласились не раздумывая?
— Сначала я получил предложение от Сергея Кущенко поработать с командой консультантом. У нас получилась интересная беседа, в ходе которой мы обсудили не только подготовку сборной, но и развитие биатлона в России в целом. В прошлом году я был на собеседовании у Михаила Прохорова. У нас был профессиональный разговор о состоянии нашего биатлона, но тогда решили не менять тренерский состав за год до Олимпиады.Обсудили проблемы детско-юношеского спорта, уровень оснащения спортивных баз, подготовки трасс зимой. В основном у нас биатлон развивается на Урале и в Сибири, а Центральный и Северо-Западный округа не охвачены. Я дал согласие работать консультантом, выезжать на отдельные сборы нашей команды, совмещая этот процесс с работой в клубе «Контиолахти». Затем меня пригласил на беседу Владимир Барнашов, а через какое-то время он позвонил и предложил поработать в качестве тренера женской команды. Уже на тренерском совете я представил свою программу подготовки.
— До этого вам поступали приглашения из России?
— В прошлом году я был на собеседовании у Михаила Прохорова. У нас был профессиональный разговор о состоянии нашего биатлона, но тогда решили не менять тренерский состав за год до Олимпиады.
— С коллегами по тренерскому штабу сборной вам будет легко найти общий язык?
— С Сергеем Коноваловым и Сергеем Ефимовым я согласился работать без вопросов. Думаю, мы легко поймём друг друга.
— Разграничение функций вы успели обсудить? Ведь Ефимов, как и вы, специализируется на функциональной подготовке.
— Мы с ним плотно общаемся, и по годовому плану у нас полное взаимопонимание. К тому же и Сергей Коновалов будет работать не только по стрелковой подготовке. Для него важно вникать в вопросы и по функциональной, и по технической подготовке. Молодые тренеры не должны становиться узкими специалистами, потому что наш век не бесконечен, и в будущем такие тренеры, как Сергей, должны нас перерасти. Хороший пример тренерской преемственности подаёт команда Германии, где на смену старшим тренерам приходят их ассистенты, успевшие перед этим набраться опыта.
— На ваш взгляд, сейчас работать в российском биатлоне проще, чем 12 лет назад?
— Мне кажется, сейчас порядка стало больше. На тренерском совете уже не было привычного для всех нас базара, на котором всё сводилось к определению состава команды. Сейчас Кущенко вёл совет очень грамотно, обсуждались самые насущные вопросы подготовки команды, а на мелочах мы не зацикливались. Я был приятно удивлён, что в биатлоне работает комплексная научная группа и методическое обеспечение команды находится на высоком уровне. Я проработал много лет после развала Советского Союза, и тогда такого обеспечения не было. Мы с Валерием Польховским даже сами готовили лыжи. Сейчас команда полностью обеспечена врачами, массажистами, специалистами научной группы.
— Принимали ли вы участие в формировании состава женской сборной на централизованную подготовку?
— Детального участия я не принимал, потому что в этом вопросе главную роль играл Владимир Барнашов. Всё-таки он проработал в команде год и гораздо лучше меня знает кандидатов в сборную команду. Считаю, что его слово должно быть определяющим.
— Вы знакомы с кем-то из биатлонисток?
— Со Светой Слепцовой и Катей Шумиловой я знаком давно, когда они ещё юниорками приезжали на сборы в Контиолахти в составе ханты-мансийской команды. Кое в чём я даже им помогал. Ольгу Зайцеву и Анну Богалий я хоть и не тренировал, но мы неплохо знакомы.
— Почему вам доверили именно женскую сборную, ведь в 90-е вы работали с мужчинами?
— С 1998 года я немало работал с самыми различными спортсменками, в том числе в Контиолахти. Я тренировал Кайсу Варис в первом её сезоне в биатлоне, но за год до допингового скандала она начала готовиться в национальной сборной. Кайса Мякяряйнен функциональной подготовкой занималась с Ярмо Пункиненом, а я помогал ей по стрелковой части, но не как активный тренер, а как консультант. После чемпионата мира в Пхёнчхане я обнаружил, что у неё треснуло ложе, что вызывало проблемы со стрельбой лёжа. После Олимпиады я также в течение двух недель работал с ней над стрелковой подготовкой.
— Не жаль вам менять спокойную и размеренную работу в финском клубе на должность, которую можно сравнить с сидением на пороховой бочке из-за постоянного давления со стороны прессы и спортивной общественности?
— Определённые опасения, что давление прессы будет мешать, у меня есть. Я прекрасно понимаю, насколько сейчас раскручен биатлон и на телевидении, и в Интернете. Все биатлонные проблемы широко обсуждаются, имеет место критика, но я проработал в биатлоне много лет и уже привык к этому. Даже в Финляндии со стороны прессы к нам было много внимания. Это ваша работа – писать об острых вопросах, которые возникают в нашей деятельности. Сложнее всего для тренера, когда начинается самый ответственный старт, все ждут медалей, а их почему-то нет. Я представляю, что творилось на душе у тренеров во время этой Олимпиады.
— Следующий чемпионат мира в Ханты-Мансийске пройдёт на месяц позже обычного. В связи с этим каких изменений в подготовке и принципах отбора стоит ожидать?
— Систему отбора мы ещё не обсуждали, и, скорее всего, она будет озвучена на летнем чемпионате мира. Что касается системы подготовки, то я не хотел бы сейчас раскрывать всех карт. Скорее всего, мы будем уделять больше внимания работе в среднегорье – как в подготовительный период, так и при подготовке к чемпионату мира.
Александр Круглов,
«Чемпионат.ру»
