Индивидуальная гонка на этапе Кубка мира в Рупольдинге принесла России серебро Алексея Волкова и бронзу Евгения Устюгова. После награждения Волков, который уступил только норвежцу Эмилю Хегле Свендсену, прокомментировал собственное выступление и рассказал, о чем думает на рубеже.
– Сегодня настраивался на то, чтобы показать максимально качественную стрельбу, – начал Волков.
– Сам от себя этого потребовал. Такой настрой всегда дается спортсмену тяжелее. Требует очень большого напряжения. И не всегда выходит этот настрой реализовать. У меня сработало.
– На последнем круге оставались силы, чтобы побороться со временем Свендсена?
– Если бы я видел соперника, было бы проще. Бороться, когда идешь по трассе один, очень сложно. Когда я только стартовал, так получилось, что Свендсен был передо мной, Бьорн Ферри тоже рядом, и вот этой веселой группой мы шли три или четыре круга. Потом уже они финишировали, и я остался один.
– Как вы относитесь к тому, что бежать гонку преследования предстоит по итогам индивидуалки?
– Это как минимум интересно. Считаю, что биатлонную программу полезно разнообразить. Вводить суперспринты, как это делается в России, попробовать хотя бы раз в сезоне командную гонку. И для болельщиков это будет интересно.
– А что думаете по поводу индивидуальной гонки?
– Это – классика. Хотя, возвращаясь к предыдущему вопросу, конечно же, тяжело бежать пасьют после 20-километровой дистанции.
– Многие склонны считать, что эта гонка давно себя изжила, и что ее пора убирать.
– Сохраняют же ретро-автомобили? Почему бы не оставить и этот вид? В конце концов, это – история биатлона. Большая ее часть.
– О вашей технике стрельбы говорят, что она уникальна, но не совсем правильна. Что можете сказать по этому поводу?
– Меня действительно многие критикуют. Из-за того, что в свое время мне давали ложе, которое я не мог подогнать под себя, у меня выработалась своеобразная «стойка»: я как бы тяну шею, и это создает дополнительное напряжение в мышцах спины. Все стараются, наоборот, разгружать спину, так, как я, стреляют единицы. Но на критику я обычно отвечаю статистикой своей стрельбы. Пусть она неправильна технически, но ведь главное результаты? В этом году мы решили немножко поменять какие-то вещи. Подняли диоптр, мушку. Стрелять стало чуть удобнее. Когда одинаково стреляешь на протяжении десяти с лишним лет, переучиваться бывает сложно. Мне такие вещи даются легче. Особенно когда я понимаю, зачем совершаю те или иные действия. Но все равно любой новый навык требует определенного времени.
– Кто учил вас стрелять?
– Первые навыки я получил еще в полиатлоне. Там мы стреляли из пневматики, а это очень много дает для дальнейшей стрельбы стоя. А первым тренером по стрельбе в биатлоне был Иван Федорович Зеленин. Насколько помню, я всегда стрелял достаточно хорошо. Не по нулям, но вполне приемлемо для новичка. Хотя случалось, что в спринте по шесть штрафов собирал.
– Вы согласны с распространенным мнением, что если человек, придя в биатлон, не начинает стабильно стрелять в первые два года, продолжать учить бессмысленно?
– Не согласен. Все зависит от того, какой у тебя тренер. Отсутствие стабильности может крыться в какой-нибудь единственной ошибке, и не факт, что чисто стрелковой. Иногда бывает достаточно умения настроить спортсмена психологически.
– Как долго вам приходится работать, чтобы тот или иной навык стал автоматическим?
– Я вообще-то постоянно экспериментирую и довольно быстро привыкаю к новому, быстро адаптируюсь к чему угодно. А вот чтобы закрепить… Наверное, нужен месяц.
– Вы сказали, что стрельба в индивидуальной гонке далась вам крайне тяжело. Почему?
– Во-первых, было жарко. Прибежал на «лежку», плюхнулся на коврик и понял, что у меня давление в голове зашкаливает до такой степени, что не то чтобы сконцентрироваться, думать получается с трудом. Стоя стрелять было полегче, но там уже приходилось бороться с мыслями, что нельзя промахиваться.
– Вы успевали об этом думать?
– На рубеже много о чем подумать успеваешь. Когда я делаю пять выстрелов, многим почему-то кажется, что это быстро. На самом деле «быстро» – в моем понимании совсем другое. Я стараюсь постоянно работать над скоростью, меня иногда даже наш тренер по стрельбе Сергей Коновалов ругает за это, потому что при быстрой стрельбе начинают активнее вылезать ошибки. И все равно я знаю, что могу стрелять еще быстрее.
– Личный рекорд у вас в этом отношении существует?
– У нас есть специальный тест на четыре стрельбы подряд. Лежа – стоя – лежа – стоя. Всего 20 выстрелов. Мой лучший результат 1,04. До этого рекорд принадлежал Альбине Ахатовой – 1,06.
Елена Вайцеховская,
«Спорт-Экспресс»
***
Алексей Волков: А вы говорите: «Петросян»…
