Стартер серебряной российской эстафеты в Рупольдинге — о возвращении на Кубок мира, тренировках с Шипулиным и Гербуловым и отборе на первенство мира в Хохфильцен.
— Второе место в эстафете вам сейчас кажется скорее поражением или успехом?
— Я изначально понимал, что у Антона Бабикова на этапе очень сильные финишеры. Антон, правда, тоже не раз доказывал, что может терпеть до конца, но на этот раз немного не хватило. Конечно, я верил до последнего в нашу победу, но и второе место, считаю, достойный результат.
— Если говорить о вашем собственном выступлении, показалось, что вас резко “накрыло” на трассе на заключительном круге.
— Не могу сказать, что в Рупольдинге особенно тяжелая трасса. Просто у меня после этапа Кубка IBU в Мартелле какое-то подбитое состояние. Мы туда приехали с равнины на очень непростую высоту, я пробежал три гонки, причем в сильный ветер, потом всего два дня отдыха — и эстафета. Надеюсь, до следующей гонки успею восстановиться и почувствую себя лучше.
ВСЯ ПРОБЛЕМА — В ГОЛОВЕ
— Это был ваш дебют на Кубке мира в этом сезоне. Сильно волновались?
— Вообще никаких эмоций по этому поводу не испытывал. В Рупольдинге чувствую себя как дома, провел здесь массу времени. К тому же перед гонкой встретил Евгения Редькина (олимпийского чемпиона из родного для Волкова Ханты-Мансийска. — Прим. “СЭ”), мы поговорили, и я окончательно ощутил домашний уют.
— Вы традиционно уже много лет бегаете в эстафете первый этап. Не возникало желания попробовать себя на каком-то еще?
— В эстафете вообще не бывает легких этапов. Но у каждого спортсмена есть свои сильные стороны, и при расстановке важно грамотно их использовать. Нельзя хорошего стрелка без мощного спурта ставить на финиш, а сильного бегуна, наоборот, на первый этап. Там вся борьба идет в толпе, и, скорее всего, убежать от нее не получится.
— В какой момент карьеры вы ощутили в себе качества сверхнадежного эстафетчика?
— Меня еще в юниорах в округе ставили в эстафету вместе со взрослыми мужиками. Причем я тогда прокатился по всем этапам, даже на четвертом выступал. У многих биатлонистов почему-то есть психологический барьер: мол, только не ставьте меня на первый и четвертый этапы, лучше посередине. Хотя я с этим не согласен, каждый этап по-своему сложен и требует определенных качеств.
— На предыдущем этапе Кубка IBU вы испытали проблемы со стрельбой, что для вас крайне нехарактерно.
— Там была тяжелая ветровая обстановка. Но в любом случае я понимал, что вся проблема — в голове. Уже в Рупольдинге мы пообщались с Андреем Гербуловым, и буквально за один вечер он поправил мне мозги. Не буду уж говорить, как именно (смеется).
В РОССИИ КАЖДАЯ ГОНКА — ЭТО ОТБОР
— Когда тренеры говорят об отправке кого-то на Кубок IBU, нередко приводят ваш пример: мол, можно безболезненно выступить там и потом вернуться в основу. Вам действительно все равно, где выступать?
— Конечно, разница есть, и очень существенная. На Кубке IBU очень не хватает ощущения праздника, какое присутствует здесь. Там есть добрая десятка сильных спортсменов, с кем можно конкурировать, но… Знаете, для меня сейчас Кубок IBU — это потеря мотивации. Есть масса спортсменов намного моложе меня, которых надо выкатывать через этот турнир, а я, выходит, занимаю чье-то место. Но что поделать, решает же тренерский штаб. Мне остается только показывать результаты.
— У вас не возникает ощущения, что чуть ли не главной гонкой сезона для российских биатлонистов становится ноябрьский отбор? Если там не попал на Кубок мира, дальше пробиться уже будет крайне сложно.
— У нас в России вообще каждая гонка — это отбор. Результат надо показывать всегда и везде, и права на ошибку практически никто не имеет.
— В этой связи вам не кажется, что, готовясь вдвоем с Антоном Шипулиным, вы за период межсезонья от этой конкуренции успеваете отвыкнуть?
— Считаю, что конкуренция на каждой тренировке не нужна. Иначе в группе, скажем, из десяти человек на пик выйдут двое, а остальных просто задергают. Конкуренция нужна, чтобы выявить сильнейшего, — тут вопросов нет. Но если мы хотим качественно подготовить к сезону некую группу спортсменов, тут не должно быть постоянной гонки.
— В это межсезонье к вашей группе присоединился тренер Андрей Гербулов. Что он сумел дать вам — и так одному из лучших стрелков в мировом биатлоне?
— Напомнил некоторые нюансы, которые мы отрабатывали в сборной, пока он там тренировал. Прошло несколько лет, я кое-что подзабыл, но сейчас мы к этому вернулись. К сожалению, получилось так, что весь подготовительный период мы работали с Гербуловым и Крючковым, а на Кубке IBU я сейчас с Падиным и Башкировым. Они тоже далеко не чужие мне люди, мы нашли общий язык, но ведь летом мы не тренировались вместе. А дистанционного общения с Андреем Александровичем все равно не хватает.
— Старший тренер Рико Гросс сейчас играет какую-то роль в вашей подготовке?
— Ровно такую, как и положено старшему тренеру. Они ведут диалог с Андреем Крючковым, порой Гросс мне сам что-то подсказывает. Но все, что касается тренировочных планов, они решают вместе с Крючковым.
— У вас есть ощущение, что в Рупольдинге вам выпал фактически последний шанс попытаться отобраться в команду на чемпионат мира?
— В спорте все устроено очень просто: будет результат — будет пища для разговоров. Пока я просто настраиваюсь на следующую гонку. Может, если бы все зависело только от меня, я бы и смог порассуждать на эту тему. А когда решение принимает тренерский штаб, мне остается только делать все от себя зависящее и надеяться на лучшее.
Наталья Марьянчик, «Спорт-Экспресс»
