Алексей Нуждов — глава федерации биатлона Московской области, последние четыре года внедрял в своем регионе новую систему воспитания будущих чемпионов. Корреспондент ТАСС встретился с ним, чтобы узнать, что делать с российским биатлоном и кто виноват в том, что один из самых популярных видов спорта в стране последние годы находится в стадии стагнации.
Как отражение всех бед — нынешнее межсезонье, которое российский биатлон провел с одной надеждой — надеждой на то, что Антон Шипулин не завершит карьеру. Шли годы, в сборной менялись тренеры, в федерации — руководители, подающие надежды молодые таланты переставали быть молодыми, и во всей этой череде перемен стабильными оставались разве что результаты Шипулина.
Других героев нет. Но есть мифы, которые российскому биатлону надо разрушать.
Миф номер 1. Необходимо строить биатлонные комплексы
Цифры разнятся, но число занимающихся биатлоном в России колеблется вокруг отметки 20 тыс. человек. Профессиональных тренеров по биатлону в стране — больше 800, в то время как современных биатлонных комплексов — больше всего в мире (к примеру, только комплексов международного класса в стране порядка десяти, из которых три — высшей категории). Но громкими эти цифры остаются только на бумаге — по факту биатлон в России уже давно не массовый вид спорта.
Наличие крупных биатлонных комплексов никак не коррелирует с числом реально занимающихся, ведь вся эта инфраструктура не решает главную проблему — проблему доступности спортсооружений.
Для примера, биатлонный стадион со стрельбищем для мелкокалиберного оружия есть и в Московской области — в Пушкино. Но сложно представить, чтобы один объект удовлетворил желание заниматься биатлоном детей со всего региона, который по территории сопоставим со Швейцарией.
Аналогичная проблема и в других городах, в которых наличие биатлонного комплекса существенно не влияет на рост занимающихся.
«Вот есть у нас «Жемчужина Сибири». Отлично, инфраструктура очень нужна, но нам надо думать о развитии вида спорта, — заметил Нуждов. — И в этой связи давайте посмотрим на стоимость этого комплекса и сопоставим с тем, сколько прибавилось в регионе занимающихся биатлоном после его появления? Вот и весь ответ на вопрос».
Можно для более наглядного примера взять футбол. К прошедшему в России чемпионату мира было построено или реконструировано 12 стадионов, но очевидно, что эти объекты не станут местом проведения занятий для детско-юношеских школ. Так и в биатлоне — большой, современный комплекс, отвечающий всем требованиям для проведения крупных международных соревнований, не делает вид спорта более массовым.
Миф номер 2. Расходы на подготовку биатлониста лежат на государстве
Надо признать, что биатлон — затратный вид спорта. В государственных стандартах говорится, что настрел для начинающих биатлонистов составляет 4–6 тыс. выстрелов в год, для подготовки на более высоком уровне — 8–10 тыс. С учетом того, что один патрон стоит порядка десяти рублей, только на стрелковую подготовку должно уходить до 100 тыс. рублей на человека. Плюс надо учитывать затраты на сборы, которые должны занимать от 90 до 160 дней в год. А это — не дешевле 2,5 тыс. рублей в сутки на одного человека. Плюс вспомогательные расходы, связанные с перевозкой и хранением оружия. Таким образом, на подготовку одного биатлониста государство должно тратить минимум полмиллиона рублей в год. А по бумагам только в одной муниципальной спортшколе может числится 300–400 человек, занимающихся биатлоном.
«Формула-1» — прекрасный вид спорта, а что же у нас тогда в муниципальных школах не гоняют? Болид ведь «всего» €30 млн стоит, — шутит Нуждов. — Вот и в истории с биатлоном никто не хочет подойти с холодной головой к этому вопросу. Средств, которые должны быть заложены для получения шанса уйти в спорт высших достижений, просто нет. Откуда они появятся?»
«Десять школ — это 1 миллиард 400 тысяч, и это только один регион. А у нас бюджет всего министерства спорта Московской области 8 миллиардов, и это со стройками, содержанием объектов, профессиональных клубов и всех 110 спортивных федераций. И тут мы придем и скажем: «А нам на биатлонные отделения не дадите?» Это просто нереально».
При этом зачастую больше половины своих средств муниципальные школы тратят на зарплаты тренеров и содержание спортивных объектов. На учебно-тренировочную работу, включающую закупку инвентаря и проведение сборов, денег почти не остается.
Миф номер 3. Утраченные методики
Разговоры о том, что методически российские тренеры сильно отстали от всего остального мира, часто возникают после очередного провала национальной сборной на крупном международном старте. Но истинные причины видятся в ином.
Отсутствие в сборной новых лиц — это в первую очередь следствие отсутствия конкуренции. А о массовости биатлона и качестве подготовки спортсменов, как уже отмечалось, в нынешних условиях говорить не приходится.
«Когда я начинал свою работу, я проехал все школы. Соревнований нет, пневматики нет, оружие все опечатано. До стрельбища в Пушкино ехать часа два, а если даже нашли автобус, то нечем стрелять, потому что денег на закупку не выделялось последние десять лет. И все. Какой биатлон?» — рассказывает Нуждов.
Если нет стрельбищ, отсутствует возможность выехать на сбор, ощущается нехватка патронов, то тренерам просто негде реализовать свои должностные обязанности. А с учетом того, что на ставках состоят более 800 специалистов, выделяемые на их труд средства просто тратятся впустую.
Просто для справки: во Франции, откуда родом лучший биатлонист современности Мартен Фуркад, профессиональных тренеров по биатлону не более 20 человек, а занимающихся биатлоном — около 700.
Миф номер 4. Обучение на пневматике губительно для биатлона
Это, пожалуй, самый главный миф, который предстоит разрушить нынешнему руководству СБР в дискуссии с биатлонными аксакалами. В спортшколах мелкокалиберное оружие может выдаваться только с 14–15 лет. Получается, что дети, которые приходят в секцию в восемь-девять лет, первые годы обучения вынуждены заниматься лыжными гонками, а не биатлоном. «А они-то пришли в биатлон, поскольку по телевизору увидели красивую картинку. А им до 14 лет ждать, и еще не факт, что после дадут винтовку», — отметил Нуждов.
Выходом из этой ситуации глава региональной федерации видит строительство стрельбищ для пневматических винтовок при лыжегоночных трассах. Если возведение полноценного биатлонного комплекса обходится минимум 1 млрд рублей, а само строительство длится четыре-пять лет, то на сооружение конструкции для стрельбы из пневматического уходит месяц, а стоить это будет 1–1,5 млн рублей.
В разных районах Московской области за минувшие четыре года было построено более двух десятков подобных стрельбищ, что сразу повысило число занимающихся биатлоном. Причем появление инфраструктуры было обязательно сопряжено с проведением ярких соревнований, что автоматически повысило и интерес к биатлону в различных районах Подмосковья. Да и родители юных биатлонистов в новых условиях стали более активно вкладывать в развитие своих детей, поскольку была решена не только проблема удаленности стрельбища, но и дороговизны оружия — использование пневматической винтовки в разы дешевле мелкокалиберной.
Благодаря этому в областных соревнованиях сейчас принимают участие до 500 детей. И среди них идет отбор. Лучшие — попадают в региональную команду, состоящую из 10–15 человек. А уже из нее спортсмены, которые попадают под полное обеспечение региона, отбираются в главную сборную страны по своему возрасту.
И последние четыре года показали действенность такой системы. 19-летняя воспитанница подмосковной спортшколы Анастасия Гореева на сегодня является самой перспективной юниоркой, чемпионкой мира этого года по своему возрасту, а команда Московской области уже побеждает на всероссийских соревнованиях. Плюс вместе со спортсменами прогрессируют и тренеры, которые могут дойти от уровня детско-юношеской школы до уровня сборной. Как следствие, уже 12 регионов страны за последние три месяца выразили заинтересованность в том, чтобы внедрять у себя подобную систему.
«У немцев с мелкокалиберным оружием занимаются группы по 50–60 человек, а до этого, на уровне альпийских клубов, с пневамтикой. Даже для немцев мелкокалиберное оружие — дорого», — сказал Нуждов.
Миф номер 5. Хорошие биатлонисты еще не родились
«У нас любят жить в мифах, что мы доминируем на юношеском уровне. Но когда это было, когда мы всех рвали? На последних юношеских Играх в Норвегии разве российская команда доминировала?» — сказал собеседник агентства.
По его словам, если 50 регионов, развивающих биатлон, умножить на тысячу занимающихся, число реально занимающихся биатлоном в стране увеличится вдвое. «Тогда мы всех катком будем переезжать, и не надо ничего будет придумывать. А сейчас у нас стенания: завершит Антон карьеру или нет, мы переживаем, а кто же подхватит? Так мы к этому пришли не потому, что у нас главные тренеры были плохие, а просто в сборную мы уже десять лет как завезли один состав и месим его, меняя друг с другом: первого номера на четвертый, а четвертый на третий. И я видел, как в наших школах остаются тренироваться либо дети тренера, либо еще кто-то, но не самые талантливые», — заметил он, и добавляет: «Одно дело, когда ты выбираешь самого талантливого из 50, а другое, когда из 500 или 5 тысяч. Мы сильно в этом проигрываем».
«Если кто-то хочет поспорить с этой системой, я только за, укажите на недостатки. Но не надо просто огульно критиковать. Все относительно, но нарисуйте альтернативную систему. Или она так и остается в одном предложении: ждать, пока баба Маша родит. Но это надо в гинекологии работать, а не здесь. Там больше пользы будет, поскольку уже по опыту можно будет сказать: вот этот хороший, попробуйте, может, биатлонистом станет», — считает Нуждов.
«Поэтому если ты отвечаешь за развитие спорта, то придумывай что-нибудь, а не жди. Иначе тебе нужна другая профессия», — подытожил он.
