6 августа заслуженный тренер СССР и России, спортсмен, чье имя золотыми буквами вписано в летопись отечественного и мирового биатлона, Александр Васильевич Привалов празднует 75-летие. В этот день на официальном сайте СБР его поздравляют ученики — олимпийские чемпионы и чемпионы мира.
Александр Иванович Тихонов, президент СБР, четырехкратный Олимпийский чемпион:
От всей души поздравляю лучшего тренера в истории мирового биатлона, человека, приведшего меня в этот спорт. Он не только истинный профессионал, но и добрый, отзывчивый друг. Я всегда буду помнить легендарную «Калинку» Родниной и Зайцева, которую лучше Привалова никто на моей памяти не исполнял. И мое поколение, и последующие несколько поколений российских и зарубежных спортсменов многим обязаны Александру Васильевичу, передавшему нам свой опыт. Он вошел в историю также и великолепным спортсменом, призером двух Олимпиад, завоевавшим бронзу в Скво-Вэли-1960 и серебро в Инсбруке-1964.
От всей души поздравляю Александра Васильевича с 75-летием и жду приглашения на 95!
Виктор Федорович Маматов, вице-президент СБР, двукратный Олимпийский чемпион:
Александра Васильевича Привалова я знаю с 1960 года, когда я впервые выступил на чемпионате СССР. Тогда я неудачно прошел один из рубежей и сразу после гонки расстроенный сел в автобус. Там были все ведущие биатлонисты страны в том числе Меланьин и Привалов. Все поздравляли Привалова с его великолепной победой с нулем штрафа. Вскоре на Олимпиаде он завоюет бронзу, допустив три промаха и скажет: «Вот если бы я стрелял так же, как на чемпионате Союза, все было бы прекрасно».
Позже, когда я закончил институт и поступил в аспиратуру я попал в сборную страны. В то время в команде только освободилась должность тренера, на которую назначили Александра Васильевича, только что закончившего карьеру. Чувствовалось, что у него еще нет опыта, но этот недостаток он с лихвой компенсировал огромным желанием. Мы с ним работали очень продуктивно, проделали такой объем работы, который даже сейчас большинству спортсменов и не снится. Это дало результат уже на первом чемпионате мира в Финляндии, где я выиграл 20 км, и тренерский дебют Александра Васильевича получился успешным. В дальнейшем в карьере Привалова были успешные Олимпийские игры, и за все долгие годы, что он провел во главе национальной команды, она постоянно показывала высокие результаты, потому что во-первых, он был вдумчивый, во-вторых очень требовательный и в-третьих порядочный человек. Он всегда мог видеть на сквозь каждого спортсмена, что позволяло ему всегда безошибочно определять состав команды. Столь успешного тренера, завоевавшего порядка 50 золотых наград чемпионатов мира и Олимпийских игр, в биатлоне не было никогда, и, думаю, больше не будет.
В свои 75 лет он выглядит довольно молодо, полон сил и надежд на то, что его спортсмены, с которыми он занимается в качестве главного тренера команды Москвы покажут высокие спортивные результаты. Например, Ольга Зайцева отмечала, что работа с Приваловым над техникой стрельбы позволила ей улучшить результаты и стать Олимпийской чемпионкой.
Александру Васильевичу я хочу пожелать крепкого здоровья, продолжать двигаться тем путем, которым он шел всегда, оптимизма, хотя его у него всегда в избытке, ну и конечно счастья, любви и семейного благополучия — чтобы дети не огорчали, а внуки радовали.
Анатолий Николаевич Алябьев, первый вице-президент федерации биатлона Санкт-Петербурга, двукратный Олимпийский чемпион:
То, что сделал Александр Васильевич Привалов для развития биатлона СССР и России, — гордость национального и мирового спорта. Более двадцати лет он возглавлял сборную СССР. Александра Васильевича я бы назвал «антикваром»
нашего биатлона. Он сам был великим спортсменом, призером двух Олимпиад и многократным чемпионом мира. Под руководством Александра Васильевича подготовлена целая плеяда Олимпийских чемпионов и чемпионов мира: Александр Тихонов, Виктор Маматов, Владимир Гундарцев, Риннат Сафин, Иван Бяков, Александр Ушаков, Владимир Аликин, Владимир Барнашов, Анатолий Алябьев и другие. В свои 75 лет Привалов до сих пор активно работает на благо биатлона — возглавляет команду Москвы, помогает начинающим тренерам. Это добрый, отзывчивый, разносторонний человек. Александр Васильевич прекрасно поет, в свое время его даже приглашали поступать на музыкальный факультет Большого театра. Сейчас ему и не дашь 75 лет — разве что чуть за пятьдесят.
Хочу пожелать близкому всем нам человеку добра, здоровья и оптимизма на дальнейшем пути!
Владимир Михайлович Барнашов, директор ГУ «Лыжный спорт» Омской области, олимпийский чемпион:
ДОРОГОЙ АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ!
От всей души поздравляю тебя с замечательным юбилеем. Рад, что лучшие годы моей жизни прошли рядом с тобой. Благодаря твоему таланту тренера-воспитателя мы стали большими спортсменами, тренерами и просто людьми. Оставайся еще долго в семье биатлона.
Здоровья тебе дорогой Александр Васильевич и долгих лет жизни.
Спасибо за Все!!!
Официальный сайт Союза биатлонистов России предлагает большое интервью с юбиляром:
Александр Привалов: «Тренер должен любить каждого из своих спортсменов»
Не только в отечественном, но, пожалуй, и в мировом биатлоне трудно найти более титулованного и авторитетного тренера, чем Привалов. С 1968 по 1988 год под его руководством непобедимая сборная СССР выиграла шесть олимпийских эстафет подряд, а олимпийские чемпионы разных поколений – от Виктора Маматова до Сергея Чепикова – по праву назовут Александра Васильевича творцом своих побед. В гостях у биатлонного мэтра накануне его 75-летия побывал наш корреспондент.
Не хватает золотой олимпийской медали
– О чем вам приятнее всего вспоминать накануне круглой даты?
– Прежде всего, мне приятно вспомнить мой первый коллектив, с которым я начинал заниматься лыжными гонками на стадионе московского мясокомбината. Мы тренировались в районе Третьяковского кладбища, АЗЛК, станции «Текстильщики». В то время там еще не было такой плотной застройки. Вскоре пришли первые успехи – я стал чемпионом Москвы на дистанции 30 км, выполнил норматив мастера спорта. Перейдя в биатлон, почти сразу стал чемпионом СССР. Поэтому те времена, когда у меня росли результаты, исполнялись мечты, мне вспоминать особенно приятно. Всего у меня было четыре победы в индивидуальных гонках на чемпионате СССР и два золота в команде. Единственное, в чем не повезло – не стал олимпийским чемпионом, хотя был близок к этому. В 1960 году я выиграл чемпионат СССР без штрафа, а на Олимпиаде «завелся»: сказался недостаток опыта, хотя функционально был хорошо готов. В 1964 году я наоборот был перетренирован и старался делать ставку на стрельбу. Попал все 20 выстрелов, хотя каждый из них буквально вымучивал, винтовку трясло. Тогда лишь Володя Меланьин смог меня обойти за счет лучшего хода и скорострельности. А выиграй я хоть одну золотую медаль, было бы совсем другое отношение. Ведь олимпийский чемпион есть олимпийский чемпион. Хотя личные медали на двух Олимпиадах в российском биатлоне выигрывали только два спортсмена – Сергей Чепиков и я.
– А если бы в 1960 и 1964 годах эстафета входила в программу Олимпийских Игр, на что наша команда могла бы рассчитывать?
– Думаю, мы бы выиграли. В 1960 году я был третьим, Меланьин – четвертым, Пшеницын – пятым, а Соколов – шестым. В 1964 году мы заняли первые два места, а Пшеницын с Пузановым вошли в десятку.
– Основными соперниками в те времена были шведы?
– Не только и не столько шведы. В те времена очень сильная команда была у норвежцев: Твейтен, Йордет, Истад, Вархауг – все эти спортсмены имели очень хорошую лыжную подготовку. У шведов же уклон был в стрелковую сторону. Хорошая команда была и у финнов: Тюрвяйнен был стрелок высочайшего класса, он даже ездил на Олимпийские игры со стрелковой командой.
– Переход на тренерскую работу дался легко?
– В 1966 году, когда я окончил институт, у нас был спад на чемпионате мира – только одна бронзовая медаль у Владимира Гундарцева. Тогда мне и предложили возглавить сборную. Поначалу я не хотел, так как еще продолжал выступать сам, мечтал пробежать на третьей Олимпиаде. Помню, журналист Слава Токарев говорил: «Все у тебя нормально пока идет: третье место, второе, следующая Олимпиада будет твоя».
– Жалеете, что не поехали на третьи Игры в качестве действующего спортсмена?
– Конечно, ведь у меня еще были силы выступать. Мне тогда было всего 33 года, по нынешним меркам возраст небольшой. Но меня подкупила возможность реализовать свои тренерские идеи на посту старшего тренера.
От радости Ушаков прыгал до потолка
– О чем вы тогда мечтали?
– В то время биатлонисты проводили все сборы совместно с лыжниками-гонщиками. Куда они, туда и мы – не было никакой самостоятельности. А у меня уже был девятилетний опыт капитана команды, и мне хотелось начать самостоятельную работу. Первый же чемпионат под моим руководством принес золотую медаль Виктора Маматова. Но еще сильнее результатов меня радовало то, что я создал сплоченный коллектив единомышленников, где один был за всех, а все – за одного, хотя характеры у некоторых спортсменов были сложные.
– А конфликты в команде случались?
– Конечно. Когда в команду пришел Тихонов, он почти сразу повздорил с Меланьиным во время игры в футбол. Мне приходилось разбирать дисциплину на собраниях и по-отечески мирить спорщиков, хотя с тем же Меланьиным и Маматовым разница в возрасте у меня была небольшой. Капитаном команды я сделал Маматова, несмотря на то, что на эту роль рвался Тихонов. Но его время пришло позже.
– Вы жесткий тренер? Выгнать со сборов могли?
– Я не был жестким, но за нарушение дисциплины выгнать мог.
– А могли бы простить кому-то из спортсменов то, чего не простили бы другим?
– У меня никогда не было «любимчиков». Я последовательно проводил свою линию и предъявлял одинаковые требования для всех спортсменов. Может быть, кто-то на меня и обижался, когда я не ставил его на гонку. В 1974 году в Раубичах финн Суутаринен был в прекрасной форме – выиграл и спринт, и индивидуальную гонку. Нам ничего не оставалось, как побеждать в эстафете, иначе нас бы просто уничтожили. Взяли бы автобус и в реку скинули (смеется). Вот тогда я рискнул поставить на первый этап Александра Ушакова. Он был сильным лыжником, но не имел стабильности в стрельбе. Вечером я сказал Саше, что он не побежит – парень в слезы. Зато когда утром узнал, что все же включен в состав, от счастья чуть до потолка не прыгнул и на таком эмоциональном подъеме выиграл первый этап с большим отрывом. Это и положило начало нашей победе в эстафете.
– Ваш пример демонстрирует, в чем состоит искусство тренера: найти такие рычаги воздействия на спортсменов, которые позволили бы им показать максимум, на какой они способны.
– Тут важно не просто угадать состояние спортсмена, но и прочувствовать, что у него на душе.
– Часто приходится слышать от того или иного спортсмена: мол, у нас с тренером такие душевные отношения, что мы можем говорить о чем угодно, и он нас всегда выслушает, поймет и простит; или наоборот: отношения исключительно рабочие. Где должна проходить грань, разделяющая тренера и спортсмена?
– Грани быть не должно, должно быть уважение спортсмена к тренеру, а тренер должен любить каждого из своих спортсменов. При выполнении этих условий в команде будет здоровая атмосфера.
Тихонов не уступил бы Бьорндалену
– Наши биатлонисты на протяжении двадцати лет удерживали пальму первенства в эстафетах. С какой из этих команд связаны наиболее приятные для вас воспоминания?
– Трудно сказать. Хороша была первая наша четверка: Тихонов, Маматов, Пузанов, Гундарцев. Интересная команда подобралась и через четыре года. Тихонов тогда сломал лыжу на первом этапе, и мы были отброшены далеко назад. Но Риннат Сафин показал такую скорострельность, что сумел вывести команду на первое место. Здесь нельзя говорить, что какая-то команда была лучше, а какая-то хуже. Конечно, мне никогда не забыть чемпионат мира в Лейк-Плэсиде, проходивший в 1973 году при плюсовой температуре. Тогда у нас, в отличие от норвежцев, не было мазей под плюсовую температуру. Лыжи на подъеме не держат, норвежцы убегают. Сафин еще получил штрафной круг, жутко переживал. И вот на последнем этапе стартует Тихонов. Он тогда сотворил настоящее чудо. На стойку они пришли вместе с Туром Свеннсбергетом. У каждого остается по одному дополнительному патрону. Норвежец попадает и проносится мимо Тихонова, а тот, понимая, что противника нельзя отпускать, вскидывает винтовку и закрывает мишень, почти не целясь. Началась погоня: норвежец за счет работы лыж уходит в подъем, а Тихонов достает его на спуске. Но на финише Александр все же вырвал победу – пришел весь черный и упал без сил.
– Тихонов часто вспоминает вашу первую встречу: как вы помогли ему восстановиться после травмы, как подарили свою винтовку. Что вас привлекло в новосибирском пареньке, которого тогда еще мало кто знал?
– Я тогда уже слышал о Тихонове как о сильнейшем юниоре и хорошем лыжнике, но не видел его в деле. Позже, когда мы с ним поработали, я понял, что Саша необходим нашей команде. И я рад, что он предпочел биатлон лыжным гонкам, хотя и там у него были хорошие перспективы. Он не только совершенствовал свои результаты, но и подтягивал лыжегоночный уровень остальных спортсменов.
– Мне нередко доводилось слышать, как болельщики разных поколений спорят, сравнивая достижения Тихонова и Бьорндалена. Люди старшего возраста подчеркивают, что в 70-е годы проводилось гораздо меньше соревнований, сложнее было работать с инвентарем, и спортсменам было труднее себя проявить, а молодежь, напротив, считает, что конкуренция тогда была ниже, а потому сейчас побеждать труднее. А вы кого считаете правым?
– Я думаю, Тихонов был сильнее. Он обладал уникальным качеством: мог отдать все силы, прийти «мертвым» на финиш, несмотря на усталость, на закисление. Мне не кажется, что Бьорндален до такой же степени способен на это. И еще я не согласен с утверждением о меньшей конкуренции в 70-е годы. Кто сейчас способен противостоять Бьорндалену в лыжной подготовке? Раньше были Рафаэль Пуаре, Свен Фишер, теперь появились Михаэль Грайс, Эмил Свеннсен, Максим Чудов. Всех лидеров можно сосчитать по пальцам одной руки. Так же обстояло дело и раньше: были Сольберг, Тихонов, Икола, Круглов. Отстреляй кто-то из них без штрафа – у других бы не осталось шансов. Но тогда была одна дистанция, и цена ошибки оказывалась несоизмеримо выше. А сейчас появились преследование, масс-старт. Вон сколько возможностей! Когда я работал в техкоме IBU, предлагал даже разыгрывать по итогам спринта и преследования одну медаль, а не две, потому что, на мой взгляд, преимущество на старте делает соревнования несправедливыми. Можно было бы сделать малые медали за каждый вид и одну большую по итогам двух гонок.
– Как в тяжелой атлетике: рывок, толчок и большая медаль за сумму?
– Так и здесь должно быть, но, к сожалению, мое предложение не послушали.
Тренер – не старшина в армии
– Кто из талантливых спортсменов так и не смог раскрыть свой потенциал?
– Было немало хороших биатлонистов, сильных на лыжне, но так и не научившихся стабильно стрелять: Иван Суровцев, Самат Валиуллин (прим. – отец Рустама Валиуллина), Сиполс из Литвы. Были и чистые стрелки, которые так и не развили хороших беговых качеств.
– Помните ночь накануне эстафеты в Лейк-Плэсиде, когда предстояло решить, кого ставить в состав: необстрелянного юниора Сергея Данча или опытнейшего Александра Тихонова, находившегося в тот момент не в лучшей функциональной форме. Вы тогда какую позицию заняли?
– Я тогда был уверен в Тихонове, специально не поставил его бежать 20 км, где у него не было больших шансов на медаль, чтобы он сберег силы на эстафету и стал четырехкратным Олимпийским чемпионом. Однако после его девятого места в спринте Сергей Павлович Павлов (прим. – председатель комитета по физкультуре и спорту СССР) при обсуждении состава на эстафету спрашивает: «Почему бежит Тихонов?». Отвечаю: «Я в него верю, команда в него верит, он не подведет». И действительно получилось, как мы и планировали: Тихонов хорошо пробежал и стал четырехкратным. В 1988 году мне точно так же пришлось приложить немало сил, чтобы поставить на первый этап Дмитрия Васильева. Я был уверен, что на первом этапе он не проиграет больше 10 секунд, хотя в индивидуальной гонке Дима не блеснул. Так и случилось: наши ребята продемонстрировали верную стрельбу и обошли сильную команду ГДР. Конечно, иногда я мог и ошибиться, но не ошибается только тот, кто ничего не делает.
– Талант великого тренера – это качество, дающееся от рождения, или наживное?
– Я думаю, от рождения. Прежде всего тренер должен быть добрым, человечным, не закостенелым. Деспот не сможет создать в коллективе благоприятную атмосферу. Не нужно пытаться ловить каждого спортсмена, как старшина солдата. Главное создать обстановку, в которой спортсмены сами себе не позволят грубых нарушений, а по мелочи можно и не заметить. Например, в мае, когда еще нет сильных нагрузок, можно не заметить, если кто-то из ребят ляжет спать позже обычного.
– Вы могли предвидеть, кто из ваших воспитанников сможет добиться успехов еще и на тренерском поприще?
– После окончания карьеры я рекомендовал к тренерской работе Владимира Барнашова, Виктора Маматова. На мой взгляд, тренерский талант – это комбинация человеческих качеств и знаний тренировочного процесса. Когда объясняешь спортсмену план работы, видно, насколько он понимает суть процесса.
– А как вы относитесь к индивидуальной подготовке спортсменов с личным тренером?
– Старший тренер сборной должен работать в унисон с личным тренером, согласовывая с ним тренировочные планы. А если личный тренер из-за амбиций пойдет по другому пути, то ничего хорошего из этого не выйдет. Мы всегда приглашали личных тренеров на первый сбор, но постоянно работать с личным тренером тяжело, потому что он интересуется только своими спортсменами и продвигает их интересы, а это может стать предметом зависти других спортсменов и нарушить микроклимат в команде.
«А кто такой этот Привалов?»
– Что, на ваш взгляд, самое трудное в работе старшего тренера национальной сборной?
– Большая ответственность за результат и необходимость уверенности в своих силах. А если ты не готов морально, то лучше за это дело не браться. Когда Аликин выставлял свою кандидатуру на пост старшего тренера, больше никто не рискнул.
В 1988 году со мной был такой случай. В индивидуальной гонке Валерий Медведцев занимает второе место, уступив немцу Речу. На следующий день меня вызывает на ковер председатель спорткомитета Марат Грамов и начинает унижать: «Объясните, почему вы так плохо выступили?». Я объясняю, что биатлон – специфический вид спорта: стоит чуть-чуть дрогнуть, и медаль ушла. Тут Грамов обращается к стоящему рядом Виталию Смирнову: «Слушай, откуда вообще этот Привалов взялся? Кто он такой?». Я думал, меня инфаркт хватит. Двадцать лет проработать в сборной и выслушивать такие вещи. Позже, когда выиграли эстафету и общекомандный медальный зачет, он успокоился, стал нормально ко мне относиться. Летим в самолете домой. Как выяснилось, о нашей беседе узнали доктор Лев Николаевич Марков и комментатор Георгий Сурков, записали на кассету шутливую песню и включили ее в самолете. А там слова: «Грамов Привалову в подметки не годится». Подходит ко мне помощник Грамова и говорит: «Александр Васильевич, что ж вы наделали! Все же так хорошо было». Потом всем раздают ордена и медали, а мне ничего.
– Старшие тренеры разных сборных предпочитают по-разному смотреть за выступлениями своих спортсменов: Польховский и Ульрих всегда находятся на стрельбище, а Владимир Аликин предпочитает вести спортсмена по трассе. Где было ваше место?
– Я отвечал в первую очередь за стрельбу и находился на стрельбище, а второй тренер, лыжник-гонщик, помогал на дистанции. Володя Аликин правильно делает, что идет на дистанцию. Он за стрельбу не отвечает, и на стрельбище ему делать нечего. Хотя сейчас, с развитием телевидения, часто показывают тренерскую биржу, – вот некоторые мои коллеги, отвечающее за функциональную подготовку, и стремятся лишний раз покрасоваться перед камерой. В наше время на стрельбище находился только тот тренер, который отвечал за стрельбу.
– Чем отличаются функции старшего тренера и главного тренера сборной?
– Мне довелось поработать и в роли старшего тренера, и в роли главного тренера сборных – тогда старшим тренером был Маматов. Старший тренер должен полностью контролировать ситуацию в команде, работать со спортсменами, а главный тренер работает с тренерами.
– Вы стали тренером сборной в тридцать с небольшим, Виктор Маматов, Виталий Фатьянов к сорока годам были уже видными тренерами, а нынешним флагманам тренерского цеха в основном уже за пятьдесят. Почему среди тренеров сегодня недостаток молодых специалистов? Кого из молодых тренеров вы считаете перспективными?
– Во-первых, сейчас спортсмены бегают до сорока лет, а во-вторых, далеко не у каждого есть желание тренировать. Работа у нас неблагодарная, а теперь, в отличие от нашего времени, у спортсмена есть шанс реализовать себя в политике или в бизнесе. Вот скажите, зачем тренерская работа Ишмуратовой или Чепикову? Это хорошо, что Сергею Коновалову предложили работу с молодежной сборной. Посмотрим, как он себя проявит.
Время за границей – вычеркнутое из жизни
– Что же делать в такой ситуации? Неужели и в биатлоне по примеру игровых видов спорта придется призывать «варягов»?
– Надеюсь, до этого все же не дойдет. У нас в биатлоне хорошие традиции, есть еще кадровый потенциал. Нужно просто вести работу со спортсменами, у которых есть имя и опыт, стимулировать их остаться в спорте в качестве тренера. Начинать с нуля никто из нынешних спортсменов не захочет, надо создавать условия.
– Пока же мы все-таки еще экспортируем тренерские кадры, а не импортируем. Что заставило вас пойти работать в Польшу?
– На Олимпиаде в Лиллехаммере женская сборная, с которой я работал, выиграла эстафетное золото, однако в конце сезона, перед тренерским советом, я узнал, что меня хотят убрать. Участвовать в подковерной борьбе не было ни малейшего желания, поэтому и снял свою кандидатуру. Никто из практикующих тренеров отговаривать меня не стал, а Александр Куракин предложил возглавить поляков. Вот так я и оказался в Польше. Уже в первый год нашей работы Сикора стал чемпионом мира.
– Чтобы работать за границей, обязательно знать язык?
– С поляками у меня языкового барьера не было. Они говорили по-русски, да и я через пару лет научился понимать их язык.
– Так почему вы не остались в Польше?
– Мне всегда казалось, что год за границей – это время, вычеркнутое из жизни. Вроде все есть, но это не дом, не хватает общения с близкими людьми. Я и поехал-то туда, потому что деваться некуда было.
– Последние годы вы порой критиковали наших спортсменов за недостаток скорости, особенно на последнем круге. За счет чего, на ваш взгляд, Аликину удалось изменить ситуацию?
– Аликин все же прошел нашу школу, придерживается классического подхода к объемной работе. Я всегда привожу в пример Славу Веденина, который в 1972 году после больших объемов работ развил такую скорость в эстафете, которую не каждый «скоростник» выдержит. Норвежец тогда выигрывал минуту, но Слава настиг его уже на стадионе и обошел буквально на моих глазах, хотя тренеры уже давно смирились с серебром. Возможно, наши биатлонисты смогли бы и еще прибавить, если бы пропускали пару этапов Кубка мира, чтобы полностью восстановиться. Сейчас сезон настолько перегружен гонками, что невозможно пройти его весь без спадов, да еще и выйти на пик формы на чемпионате мира или Олимпийских играх.
– Но и спортсменов можно понять – они хотят заработать на коммерческих стартах.
– Ведущие спортсмены и так получают хорошие деньги, а престиж олимпийской медали несоизмеримо выше. Поэтому тренер не должен идти на поводу у спортсменов.
– А как вы относитесь к участию спортсменов в летних шоу-гонках? Вот недавно Екатерина Юрьева заняла второе место на одном из таких соревнований в Норвегии.
– Если мы планомерно готовим спортсмена, в июне проводим базовую работу, а затем постепенно снижаем объем и повышаем интенсивность, то нельзя уже летом начинать участвовать в соревнованиях. Этим мы нарушаем принцип последовательности и постепенности. В мое время в августе мы проводили среднегорную подготовку, и только в сентябре начинали соревноваться. В октябре снова отдавали приоритет объемной работе, снижали интенсивную нагрузку, и только потом выезжали на первый снег и начинали втягивающую подготовку к зиме.
Юбилей отпразднуем в Уфе
– Вы стояли у истоков отечественного биатлона. Насколько велика в спорте роль традиций?
– Это зависит от возможностей страны и от того, как они используются. Ни одна страна по своему потенциалу не может сравниться с нашей. Раньше у нас было считанное число баз: в Мытищах под Москвой, в Кирово-Чепецке, в Свердловске. Сейчас строятся новые базы, развиваются регионы: появились Уфа, Саранск, Остров. Было время, когда мы немного сбавили, но сейчас у нас есть талантливая молодежь, к которой нужно бережно относиться. Я вот считаю, что не стоит возить спортсменов на первенство мира среди юношей. Ни к чему им в столь раннем возрасте такие физические и психологические нагрузки.
– Чем ваши нынешние обязанности в команде города Москвы отличаются от привычной работы?
– Я тренер-практик, а сейчас работа у меня в большей степени административная. Сам тренировочный процесс мне ближе.
– Год назад вас предлагали привлечь в тренерский штаб мужской сборной. Чувствуете в себе силы еще поработать на высшем уровне?
– Я готов был помочь Владимиру Аликину, если бы он согласился. Но дело в том, что у них уже налажен тандем с Гербуловым, хорошие отношения с ребятами, и он побоялся их испортить. Хотя я бы еще мог помочь команде.
– Где и как вы собираетесь отпраздновать юбилей?
– Обязательно отпраздную у себя на работе в Москомспорте, сделаю фуршет. Кроме того, Вадим Мелихов предложил организовать торжественные мероприятия в Уфе во время чемпионата России, где проще будет всех собрать. Наверное, в конце концов на этом варианте и остановимся.
– Как вы оцените стадион в Уфе?
– Он очень удобен тем, что все находится в одном месте: рядом гостиница, стрельбище, лес, вода, которая оказывает положительное психологическое воздействие на спортсмена.
– Вы очень хорошо выглядите. Как поддерживаете форму? Когда в последний раз надевали лыжи?
– Сейчас я много времени провожу на даче. На лыжах последний раз прокатился на майской лыжне. Второй год подряд участвую.
– Рюмочку спиртного позволить себе можете?
– Могу выпить немного сухого вина. В этом нет никакого вреда для здоровья.
– Представители прессы о вас помнят? За комментариями эксперта обращаются?
– Обращаются, и я никогда не отказываю. Но я не так хорошо известен, как тренеры по игровым видам спорта, по фигурному катанию, хотя мои воспитанники завоевали не меньше медалей.
– Нет ли желания написать книгу воспоминаний по примеру Тихонова?
– Мой приятель, главный редактор журнала «Спортивная жизнь России» Игорь Масленников предлагал, но для этого необходимо 25-30 тысяч долларов – нужны спонсоры. Хотелось бы написать про некоторые исторические факты, неизвестные или описанные в прессе недостоверно.
– Например?
– Возьмем чемпионат мира 1978 года в Хохфильцене, первый, на котором использовалась мелкокалиберная винтовка. Этот чемпионат стал самым тяжелым для меня. В том году мы полностью перешли на пластиковые лыжи, но у нас еще не было большого опыта их подготовки при плюсовой температуре. Снег к обеду стал водяной жижей, а ночью лыжню подморозило, и образовалась ледяная колея. Никто у нас тогда не знал, что у пластика нужно поднимать ворс. Это знали только немцы и норвежцы, которые и разыграли медали между собой. Даже отстреляв без штрафа, Николай Круглов ничего с ними не смог поделать.
– Как близкие относятся к вашему активному служению биатлону? Не просят уйти на заслуженный отдых?
– Мне жена все время говорила, чтобы уходил на пенсию, как исполнится 75. Недавно говорю ей: «Ну все, я ухожу». А она: «Что ты, ни в коем случае!».
И действительно, о каком уходе на покой может идти речь, если мой собеседник по-прежнему полон сил и энергии, и готов отдавать себя любимому делу. Как говорят англичане: «Если ты устал он Лондона, значит устал от жизни». Александру Васильевичу биатлон, которому он посвятил полвека, кажется, не надоест никогда, а потому и «отметка 75» выглядит лишь очередной вехой его жизни, далекой от финишной черты.
Александр Круглов, СББ
Официальный сайт СБР
