Пытаясь разобраться с недавними перестановками в российской сервис-бригаде специальный корреспондент «СЭ» побеседовал с ее недавно назначенным руководителем — 60-летним Александром Ворониным.
Евгений Дзичковский
из Рупольдинга
— Вы давно работаете в лыжных видах спорта. И все же напомните нашим читателям о ступенях своей карьеры.
— Гонялся за ЦСКА, потом работал с армейскими юниорами. В 1985 году женскую сборную СССР возглавил Николай Лопухов, пригласивший меня в помощники. С тех пор наши пути и сходились, и расходились, но в профессиональном смысле мы все время были где-то рядом. Я сотрудничал с Александром Грушиным, два года работал с австрийской сборной, а до минувшей весны тренировал двоеборцев. Затем последовало предложение СБР войти в состав специальной группы, занимающейся технической подготовкой к Олимпиаде в Сочи. Лыжи, смазки, снежные пушки, шлифт-машины… Все, что поможет нам лучше выступить в родных стенах. В декабре поступило предложение возглавить сервис-бригаду первой сборной. Я его принял.
— Сколько сейчас сервисменов под вашим началом?
— Со мной — девять.
— С жестким разделением на женских и мужских?
— Не совсем. Подгруппы существуют, но в целом сервис-бригада работает комплексно. И если нужна помощь, все закрывают общий участок работы.
— Это вопрос я задавал нашим сервисменам еще в прошлом году. Тогда их количество возросло с трех до семи, теперь — с семи до девяти. Как же раньше справлялись трое? И значит ли это, что новые технологии требуют резкого увеличения числа рабочих рук?
— А когда-то вообще двое были и тренерами, и сервисменами, и всеми остальными тоже. Я имею в виду себя с Лопуховым, а потом и с Грушиным. Мазали, выкатывали, отбирали лыжи… Работы было очень много. Немало ее и сейчас. Скажем, у «гладких» лыжников в сервис-бригаде — человек 25. Эстонцы, наши… Потому что у них и спринт, и классический ход, и много других нюансов. Мы справляемся вдевятером.
— Чем больше людей — тем проще выбрать смазку?
— Выбор мази — не самое трудное. Куда тяжелее разобраться с «сухими» лыжами, найти нужную конструкцию, пластик, температурное соответствие. Потом наступает черед подбора лучшей скользящей поверхности. До этого насечки формируются на шлифт-машине, с которой управляется итальянец Стефано Вуерич — фактически десятый член нашей команды. Он не ездит на каждый этап, а обрабатывает лыжи, которые мы ему отправляем, у себя дома. Такие машины, кстати, есть и в России. Например, специально для российской биатлонной команды две высококлассные уже установлены в Сочи, и Вуерич дважды туда летал. От квалификации мастера вообще многое зависит. Существует миллион вариантов насечек — без опыта и интуиции правильную не нанести. А ведь еще и производители на фабрике наносят свой рисунок.
— Он остается после обработки на шлифт-машине?
— Затирается. На шлифовальном камне устанавливается нужная комбинация алмазных резцов, после чего поверхность лыжи приобретает желаемую структуру. На холодную погоду у нас лучше получается, с теплой пока есть проблемы, продолжаем искать варианты.
— Получается, у фирмы-производителя можно заказывать лишь болванки, а насечки наносить самостоятельно?
— Нет, так не выходит, хотя кто-то и пробовал. «Фирмачи» свое дело знают, работают не зря.
— Вернемся к составу сервис-бригады. Представители каких стран в ней трудятся?
— С женщинами — итальянцы Марколини и Марандини, австриец Нойнер и белорус Яскевич. С мужчинами — россияне Колосков, Шашкин, Коростелев и украинец Заровный.
— С Зайцевой работает персонально Марколини?
— Не только с Зайцевой — за каждым спортсменом закреплен конкретный сервисмен. Но и ему помогают остальные, и он — остальным.
— Чувствуется ли обида опытных российских профи на некоторую утрату доверия к ним?
— Такие моменты есть. Но подробнее на эту тему мне говорить не хотелось бы.
— У кого лучшая сервис-бригада в мире?
— Традиционно сильны норвежцы, немцы и наши. У итальянцев есть мастера. Но ошибки допускают все. Без них в нашем деле не бывает.
— Звезды типа Бьорндалена обращаются к сервисменам своих сборных или оплачивают собственных?
— Раньше такое было, сейчас не знаю, если честно. Но одному человеку в любом случае не управиться. Нужны два-три мастера.
— Насколько осложняет биатлонисту жизнь переход на новую марку лыж?
— В самом переходе сложности нет. Проблема в том, что спортсмен не может использовать все те пары, которые он откатал и присмотрел для себя в прошлом. Лет пять назад, скажем, кто-то выбрал пару для Поклюки или Хохфильцена, заботливо ее отложил, законсервировал. А теперь приходится искать новый вариант. По контракту на лыжах другой фирмы бежать нельзя.
— Хочется верить, что «фирмачи» это понимают и компенсируют спортсмену возникшие сложности?
— Наверняка. В том числе и очень тесным сотрудничеством — чтобы облегчить подбор новых пар. Спортсмены, если разобраться, имеют по 40 пар лыж, а бегают весь сезон на двух-трех. Найти эти две-три — сложнейшая задача. Звезда на подиум всегда выходит с новейшей моделью лыж. Добросовестно рекламирует. Но бегает на проверенных парах какой-нибудь пятилетней давности, которые дают ему настоящую скорость.
— Сами участвуете в сервис-процессе?
— Обязательно. Откатываю лыжи наравне со всеми. Дело это парное, нужен человек примерно той же комплекции. Проехали синхронно, поняли, какие лыжи лучше, отбраковали, обкатываем следующие. Методом исключения вывели в «финал» две-три пары из всех. Окончательное решение принимает сам спортсмен.
— Отечественные производители смазок и лыж хоть чуточку живы?
— А как же? Приезжают пермские, кировочепецкие «мазевары», предлагают продукцию. Кое-чем пользуемся. Более того, и иностранцы ценят некоторые наши разработки. Особенно те, что рассчитаны на морозную погоду. Кирово-Чепецк в этом смысле котируется довольно высоко. А вот своих лыж у России пока нет. На Балабановской фабрике в Калужской области пробуют что-то наладить, но до большого успеха пока далеко.
— Легенда о том, что зарубежные «фирмачи» никогда не дадут нам лучшее, еще жива?
— Это не совсем легенда. Как только появляется что-то уникальное, этим в первую очередь пользуются не то, чтобы свои страны — свои спортсмены. И лыжи, еще раз повторяю, — главное. На хорошей паре даже с не самой лучшей смазкой можно проехать очень быстро. Естественно, звезде, у которой есть контракт, производитель всегда пойдет навстречу в поиске такой пары.
— Собственная передвижная вакс-машина нам нужна?
— Она уже есть. По моим данным вот-вот будет дооборудована и появится на соревнованиях.
«Спорт-Экспресс»
