Российский биатлонист, выросший в одного из лидеров сборной, охотно рассказал «Матч ТВ» о любви к спорту, саратовской рыбалке и некоторых уроках, извлеченных из своей непростой карьеры.
– К середине декабря вы набрали прекрасную форму. Значит ли это, что подготовка к сезону была идеальной?
– Не могу так сказать. И в прошлом, и в этом сезоне были травмы. Сначала сломал руку, затем упал на летнем чемпионате России, ушиб колено, повредил связки голеностопа. Вроде ничего серьезного, но заживало долго, остаточные явления до сих пор есть. Остальным доволен: работу проделал большую, она должна принести плоды.
– Эта работа соответствовала вашему опыту? Иногда ведь бывает: объемы огромные, тренеру нравится, а для спортсмена – не в ту степь.
– Давно знаю Андрея Падина и его направлению работы доверяю. В этом году шли путем компромиссов: я слушал его, он прислушивался ко мне. В итоге поработали очень масштабно и качественно.
– Правильно говорить о методиках Падина или Рикко Гросса?
– Естественно, речь о совмещенном процессе, работе всего тренерского штаба. Падин и Гросс составляли план вместе.
– А до этого вы прошли через методику Александра Касперовича.
– Да, до сих пор поддерживаем связь. Отличия в подходах есть, но показать, что лучше, что хуже, может только результат. Меня оба тренировочных процесса устраивали.
– Что у вас нового в стрельбе?
– Все по-старому. На первых двух этапах были ошибки, которые нужно проанализировать.
– Если раскладывать стрельбу по составляющим: подход к рубежу, изготовка, выстрелы, уход с рубежа, – что для вас самое проблемное?
– После сентябрьской травмы главная проблема – изготовка лежа и подъем с коврика. Голеностоп до сих пор не позволяет работать в полную силу.
– Подождите, бежать позволяет, а стрелять нет?
– Есть болевые ощущения именно на изгиб. Мешают. Хотя стрельба в целом – она изначально не на рубеже, а в голове. Отсюда и надо начинать.
– Но есть же моменты, которые принято доводить до автоматизма, отключая голову.
– Само собой. Но я о другом немного. Вот была у меня в пасьюте ошибка на стрельбе лежа. Вроде как габарит не прошел. Хотя условия хорошие, пульс стандартный, никаких аномалий. Ну, как такое подвергать анализу? От чего отталкиваться? И подобных ошибок, которые ты не можешь разложить по полочкам и даже просто понять, в биатлоне достаточно много.
***
– Вы женаты?
– Разведен.
– Ваша семья – это кто?
– Родители, сестра с мужем и крестником. Очень рад их видеть, возвращаясь домой.
– Саратов – не самый биатлонный город. Как вас занесло в этот вид спорта?
– За счет желания и рвения очень хотелось стать спортсменом высокого уровня. Да, в Саратове есть проблемы не только с биатлоном – вообще со спортом. Но у меня была возможность поездить, сравнить разные регионы. В Саратове спортсменов поддерживают, как могут. Есть люди, которые действительно работают, стараются. Они молодцы. Даже на фоне нехватки финансирования и всяких других мелочей.
– Разве в Саратове есть биатлонная секция?
– Конечно. И лыжная тоже. Хороший стадион, прекрасные лыжные трассы. Люди приезжали на соревнования среди аграрных университетов, потом говорили: у вас тут все шикарно с трассами. Под Саратовом можно три часа бегать по лесу и не забежать на одну и ту же тропинку дважды!
– Кто вас привел в секцию?
– Сестра занималась. Младшая.
– В биатлон привела младшая сестра? Неплохо.
– До этого я 7 лет занимался карате, но с наслаждением смотрел биатлон с лыжами по телевизору. Захотелось так же кататься самому, вот и пришел в секцию.
– Вы упомянули аграрные университеты. И сами такой же закончили. Растениеводство? Животноводство?
– Агробизнес.
– Связываете с этим послебиатлонную жизнь?
– Пока не знаю. На днях разговаривали на эту тему с Андреем Маковеевым, он уже закончил соревноваться, приехал в Анси телекорреспондентом, знает, что такое жизнь после спорта. Пришли к выводу: тяжело найти себя в новых реалиях. Я люблю спорт, и непрофессиональный тоже. Но как найти цель на этом направлении, пока не знаю. Хочется, допустим, поднять спорт в Саратове. Но это я всего лишь на словах говорю, а сам понимаю: всерьез взяться за такое невообразимо тяжело. Талантливой молодежи много, желание есть, какие-то импульсы от властей исходят. Взять бы все это и подтолкнуть, поднять на ступеньку выше. Как? Вопрос.
– Саратовскому «Соколу» тоже ступеньки не хватает?
– Финансирования, насколько я знаю.
– Кроме «Сокола», за кого в футболе болеете?
– За ЦСКА.
– Как пережили свежие 0:3 от «Спартака»?
– (Вздыхает.) Не без этого в футболе, куда деваться?
***
– Что для вас отдых?
– Возможность получить удовольствие от проведенного времени.
– Ну, это для всех так. А конкретнее? Диван, Сейшелы, Гималаи?
– Главное, чтобы отдых был активным. Неважно где. С друзьями, с шашлыками, с родителями. На прекрасной саратовской Волге с ее теплой летней водой. Люблю футбол – и играть, и смотреть. Обожаю баню. Море? Тоже съездил бы с удовольствием. Но биатлонистам на отдых отведено слишком мало времени.
– Неужели ни разу не выбирались на юга?
– В Сочи был. Один раз, в августе. Бегал тогда в юниорской команде, и нам устроили межсборье. Очень классно, всем понравилось, до сих пор вспоминаем. В Таиланде тоже разок побывал. Есть планы когда-нибудь повторить. Но пока не до этого, сами видите.
– Хобби у вас какое помимо спорта?
– Рыбалка. Много времени проводил в детстве в селе Бессоновка Новоузенского района Саратовской области. Это почти на границе с Казахстаном. Бабушка с тетей там живут, мама оттуда родом. А кругом – пруды. Карп, карась, щука, окунь… И удочкой, и на спиннинг. Любил как раз блеснить, причем на старую инерционную катушку, круглая такая. И сейчас ей пользуюсь, когда с отчимом рыбачим. Привык.
– Самый большой улов?
– Щука почти на шесть кило. Мне тогда лет 11 было. До этого дядя забрасывал, я только леску выбирал. А тут впервые сам взялся. Буквально первый или второй заброс сделал – бревно, думаю, подцепил. До берега дотянул – не могу больше. Схватил рукой леску и давай тащить. 5700 – 5800 щука была. Выволок на берег, дядя леску в руки взял – она в куски. Хотя немецкая была. Уже потом, когда повзрослел, с другом в Бессоновке за утро штук пятьдесят щук натаскали. Ни пакета, на садка не взяли, примету соблюдали. Куда девать рыбу? На ивовые прутья накуканили, еле доволокли в четыре руки. Жаль, времени теперь совсем нет. Отчим с друзьями ждут, катер наготове, сомов на Волге хочется потаскать. Но в августе – сентябре, когда у хищника самый жор, у меня подготовка в разгаре.
***
– С кем дружите в сборной?
– Со всеми хорошие отношения. Антона Бабикова, Максима Цветкова знаю с детства, по юниорам бегали вместе.
– Есть любимый вид гонок?
– Нет. Все равны.
– Даже индивидуальная?
– Это классика, интересная и своеобразная. Раньше какие-то расклады выстраивал на нее, потом понял: в «индивидуалке» нужно с первых метров нестись сломя голову и стрелять точней, вот все расклады.
– Любимое тренировочное упражнение?
– Силовая работа.
– Разбираетесь в себе на уровне биохимии, лактата, митохондрий всяких?
– В базовом понимании, думаю, да. Всегда обсуждаем это с тренерами. Биохимию никто от нас не скрывает, смотрим, делаем выводы.
– В начале декабря вы сказали, что пока далеки от идеала формы. А в Анси показали второй ход в преследовании. Это как?
– Как раз сейчас, думаю, среднее функциональное состояние идет на подъем. Это не пик формы, просто стабильный уровень, позволяющий показывать хорошие скорости.
***
– Когда случаются проблемы, женщины плачут. Как справляются мужики?
– По-разному. Иногда надо уйти в себя, музыку послушать. Любую, пусть хоть радио играет, неважно. А иногда требуется поддержка друзей и родных.
– Спортсменам порой муторно общаться с прессой. Вы в последнее время идете на контакт. Специально дали себе установку?
– Не разворачиваю вопрос таким образом. Вы делаете свою работу, я — часть своей. Да, вопросы иногда повторяются, но все равно что-то новое узнаем и я, и вы.
– Тщательно подбирая формулировку, остановлюсь на этой: какие мысли у вас насчет того, чем заняться в феврале?
– Не люблю загадывать на будущее. Ближайшая гонка, сбор, этап, поездка домой для меня важнее. Потом появятся новые дела и цели.
– Каким стилем карате вы занимались 7 лет?
– Карате-до, сито-рю. Не фул-контакт.
– В жизни пригодилось?
– В детстве дрался, как все пацаны. Во взрослой жизни не применял, стараюсь быть спокойным и уравновешенным.
– Биатлон вам снится? Победы, гонки, подиумы?
– Почти никогда. Вообще редко вижу сны. А когда сломал руку, больше думал о том, как бы ее разместить правильно в лежачем положении. Не до снов было.
– Насколько важным для вас было рукопожатие Мартена Фуркада на цветочной церемонии в Анси?
– Обычный момент, не наполненный для меня каким-то особым смыслом. Пробежали, поприветствовали друг друга. Я протянул руку – он отреагировал. По-моему, это нормально.
– Зачем вы занимаетесь спортом? Деньги, слава, сила?
– Просто я его люблю. В любом виде. С удовольствием попробовал бы себя в беговых марафонах. Кроссфитом охотно занимался. Биатлон для меня – работа, приносящая удовольствие. Многие о таком, знаю, мечтают в жизни.
– В соцсетях присутствуете?
– Освоил, да.
– Подписчиков много?
– Тысяч семь в инстаграме.
– Общаясь с подписчиками в одной из сетей, вы обронили фразу, когда комментировали свою дисквалификацию: «…Тем более вы не знаете всей правды». Вы сами ее знаете? Виновных в том, что с вами случилось, для себя проявили?
– Отвечу так. Если бы я был настолько плохим, как обо мне думали, в сборную не приехал бы. Не такой человек, не так воспитан.
