Главной героиней прошедшего сезона, на мой взгляд, стали отнюдь не «золотые» девушки Екатерина Юрьева и Светлана Слепцова. В эмоциональном плане их несомненные заслуги затмила своим возвращением Альбина Ахатова. Олимпийская чемпионка Турина стала на сегодняшний момент первой, и единственной, спортсменкой из славной когорты недавних лет, успешно вернувшейся на международную арену. Вернувшейся не номинально, а в первый же год дважды поднявшейся на пьедестал чемпионата мира.
Разговаривать с Ахатовой всегда интересно, поэтому наша беседа растянулась почти на два часа. В ней было все: и воспоминания о приходе в сборную, и рассказ о месте в нынешнем коллективе и непредвиденных трудностях, возникших по ходу сезона, и размышления о новом поколении российских биатлонисток, о таланте, упорстве и профессионализме.
— Когда я попала в сборную, а это было в 1995 году, мне было 18 — 19 лет. Я делала свои первые шаги в биатлоне, а вокруг меня были только звезды — Анфиса Резцова, Надежда Таланова, Луиза Носкова, Светлана Печерская, Наталья Снытина, Галина Куклева, Ольга Мельник… Да и у мужчин состав был соответствующий — сплошные олимпийские чемпионы и чемпионы мира. Это была команда великих, именитых спортсменов. Мне было с ними ужасно интересно, я постоянно тянулась вперед, развивалась, росла на их фоне, набиралась опыта. Однако рано или поздно все заканчивается. Та команда сменилась, пришли новички, а у меня-то на тот момент было уже две Олимпиады за плечами. И как-то так сложилось, что все последующие годы я жила сама по себе. У меня была цель, к которой я очень стремилась, ради которой тренировалась. Поэтому сейчас, когда я присоединилась к вновь обновленной сборной, для меня, по сути, ничего не изменилось.
— Есть мнение, что молодой спортсмен должен быть уверен, что может все сделать лучше других. Однако рядом с ним обязательно должен быть авторитет. Вы в нынешней сборной стали этим авторитетом?
— Об этом надо спрашивать не у меня, а у девочек. Но мне кажется, сейчас молодые исповедуют только первый принцип и вряд ли у них есть авторитеты.
— Вы же видите, как они занимаются. Скажите, это именно те спортсменки, которые составят костяк команды на будущие годы?
— Конечно! Куда же они денутся-то с подводной лодки (смеется)? Посмотрите, Светлана Слепцова только первый год выступает на всех этапах Кубка мира и уже такой успех! Уверена, что в будущем результаты девочек будут только расти.
— То есть прошлогодний прорыв Екатерины Юрьевой, а в нынешнем сезоне Слепцовой — это отнюдь не случайность?
— Конечно, нет. В том же Ханты-Мансийске, где тренируется Светлана, есть хорошая база, чтобы находить спортсменов, выбирать из них наиболее талантливых и выводить их на отличный уровень.
— Тогда где эти спортсменки были два года назад? Та же самая Юрьева, например.
— Она не тренировалась в сборной, занималась с другими специалистами, и были, видимо, причины, почему она плохо бегала.
— Екатерина рассказывала, что к лету 2006-го уже приняла решение завязать со спортом.
— Да, а потом прошла подготовку со сборной, и вот что из этого получилось. У Екатерины вообще очень большой потенциал: смотрите, как она здорово стреляет — точно, быстро. Значит, она разбирается в оружии, знает, как добиться идеальной изготовки и что для этого надо сделать. Некоторые молодые, да и не очень молодые спортсменки до сих пор этого не знают и не умеют. Все мои личные результаты достигнуты только благодаря тому, что в начале своей карьеры я получила хорошую базовую подготовку, и по стрельбе в том числе. Пахала страшно…
— Вернемся к прошлому сезону. Видя то, как хорошо выступает наша обновленная сборная, думалось: возможно, наши новоиспеченные мамы испугаются такой прыти молодых и вернутся в спорт…
— У меня таких мыслей не было! Я к славе не стремлюсь.
— Вы в сборной с 1995 года и говорите, что не стремитесь к славе?
— Я абсолютно честна! Каждый зарабатывает деньги, как умеет. В данный момент я отношусь к биатлону как к своей работе. К любимой работе.
— Когда спортсмен начинает говорить о заработке, всех это как-то смущает, почему-то до сих пор принято считать, что спортом занимаются ради удовольствия. С другой стороны, никто не подвергает сомнению возвращение на работу после декретного отпуска, скажем, инженера или бухгалтера.
— Такой двойной стандарт действительно есть. Просто спорт — это не обыкновенная работа, и вновь приступить к ней после родов тяжело. Но оставить эту работу еще тяжелее. Помню, с каким трудом уходили Таланова и Владимир Драчев. Сергей Чепиков вот говорит, что биатлон его не отпускает, а, казалось бы, человеку уже 40 лет. Что держит? Кроме понимания, что это твоя работа, есть что-то еще… загадочное.
— И вы вернулись! Альбина, вы всегда славились своими формами, а сейчас, кажется, даже более стройны, чем на последней Олимпиаде.
— (Смеется.) Работа доконала! В зеркало на себя страшно смотреть! Вообще-то я не ожидала, что так быстро и сильно похудею. Я ведь в Турине была на 2 килограмма тяжелее, чем сейчас. Наверное, просто прошла молодость, и теперь я могу есть все подряд — пирожные, торты, да хоть сало в шоколаде, и не поправляться.
— По поводу возвращения. Говорят, что когда пришло время стартовать, вы все никак не могли на это решиться.
— Да не боялась я, просто была не готова. Просила дать мне время проделать нормальную базовую работу. Не хотела занимать место девушек, которые готовы гораздо лучше меня. Я ведь в декабре болела, но как только поправилась, поучаствовала в нескольких гонках, сделала передышку перед чемпионатом мира, и все наладилось.
— Когда на старт выходит человек с именем, считается, что он обязан показать результат, достойный своего уровня. Если же этого не происходит, наступает разочарование.
— Если я поначалу и показывала далекие результаты, то еще и потому, что стартовала в первой группе. Гонки проходили после обеда, и к дальним номерам подмораживало, трасса глянцевалась — только за счет этого они у моей группы и выигрывали. А еще, как нарочно, лидеры хорошо стреляли! (Смеется.)
— И тем не менее у вас получилось возвращение, о котором можно мечтать.
— Честно говоря, на нынешний сезон я настраивалась как на проходящий. Думала, что только к следующему году обрету форму. Может быть, правду говорят, что после родов у женщины наступает прилив сил?
— Значит, что-то изменилось?
— Безусловно. Я теперь очень сильно ощущаю моменты акклиматизации, чувствую каждую акклиматизационную ямку с точностью до дня. Раньше ничего подобного не было. Когда я в декабре узнала, что перед Остерсундом планируется сбор на высоте в Реднау, поняла, что мне свой график придется менять. Получалось ведь как? Кубки мира в Оберхофе и Рупольдиге это высота около 1000 метров — со сроками все в порядке, Антерсельва — 1600, но до конца пройти акклиматизацию не успеваем, сразу едем на 1300 в Реднау, где тоже окончательно не акклиматизируемся, а переезжаем вниз в Остерсунд. Что делать? В итоге в Антресельве я жила в гостинице, расположенной на 1300, потом вместе с командой переехала в Реднау на те же 1300. Оттуда уехала раньше остальных, чтобы успеть приспособиться к высоте Остерсунда. И 3 дня провела в Москве, где успела сделать много работы в тренажерном зале.
— А не проще было сразу в Швецию лететь?
— Проще. Но было у меня в столице одно важное дело. Помните момент, когда у многих спортсменов были нестыковки с визами? Я тоже в эту волну попала. Планировала на январь взять с собой сына Леньку, купила авиабилеты, заказала номера в Оберхофе, в Рупольдинге, в Антерсельве, но когда приехала в Шереметьево, мне на паспортном контроле и говорят: девушка, а у вас на ребенка виза не оформлена, и выпустить вас мы не можем. Шок! Я осталась дома. Новогодние каникулы позволили решить вопрос только так: младший брат с женой прилетели в Москву и остались с ребенком. В итоге, несмотря на метания, мне все-таки удалось вовремя спуститься с гор и нормально акклиматизироваться к Швеции.
— Сильно. А мы ведь от вас еще и результатов на чемпионате мира ждали! У вас, как видно, и талант есть, и упорство.
— Природного таланта у меня как раз немного, я всего достигаю тренировками. Когда восстанавливала вес и мышечную массу, каждый божий день ходила в зал — тренировалась. С командой ведь я провела только сборы в июле и октябре, да 10 дней «вкатывания» в Екатеринбурге, а все остальное время готовилась одна. У меня всегда строгий режим и никаких срывов.
— Это вообще-то признак профессионального отношения к спорту. Возьмем Бьорндалена: он даже переехал жить поближе к местам тренировок, а в свое время нанимал себе тренера по стрельбе, чтобы отдельно над этим компонентом работать. Уверена, что его результаты это тоже большей частью труд до седьмого пота и самоограничение.
— Я была бы безумно счастлива возможности готовиться индивидуально. Хотелось бы, чтобы у меня был тренер по функциональной подготовке, который поработал бы над техникой лыжного хода. Ведь можно же бежать быстрее! Хотела бы индивидуально заниматься и с тренером по стрельбе, который бы помогал с работой по изготовке, замечал то, чего я со стороны увидеть не могу. Почему у меня не идет стрельба? Почему нет скорострельности?
Вспомните Ларису Лазутину, которая готовилась индивидуально, посмотрите на Юлию Чепалову, у которой своя автономная команда. Увы, из-за огромных материальных затрат, позволить себе такую индивидуальную огранку могут единицы. Мне в этом сезоне было не до личного тренера. Все, что я зарабатывала благодаря спорту, тратила на то, чтобы моя семья была поближе. Но поработать профессионально очень хочется. Именно ради этого и стоит заниматься спортом дальше.
— Считаете, индивидуальные тренировки были бы для вас шагом вперед?
— Я хочу понять, что смогу сделать на трассе при условии такой вот профессиональной работы. Ведь все остальное в каком-то смысле — топтание на месте. У меня порой даже нет желания продолжать работать в прежнем режиме. Результаты этого сезона нормальны для возвращения после родов, но теперь надо подниматься, двигаться вперед, а не стоять на месте. Что интересно, я в этом году даже не тренировалась так много, как прежде, а результат-то пришел. Может, нужно просто отбросить лишнее и сосредоточиться на главном? Вы не считаете, что я права?
Лина ХОЛИНА,Спорт-Экспресс
