Вчера тренер женской команды Вольфганг Пихлер встречался с руководством СБР, а накануне наш корреспондент прогулялся с немцем по Москве. Тренер отказался разговаривать о Селифонове и Губерниеве, зато признался в любви российским женщинам, восхитился маршалом Жуковым, загадал желание на Нулевом километре и рассказал, как разнимал Павла Ростовцева и Валерия Захарова.
ТВЕРСКАЯ
– Не поверишь, но я даже ни разу не гулял по Москве, – немного морщится Пихлер, глубоко вдыхая газы столичных пробок, когда мы выходим из отеля на Тверской. – Мне милее маленькие городишки – там уютно, природа и…
– Женщины!.. – театрально басит Пихлер, зачем-то сжимая в объятиях воздух Тверской улицы.
– Славянские черты лица покоя не дают?
– Да… Точнее нет… Другое! – Пихлер застенчиво улыбается. – Русские девушки уникальные. Их доброте не хватает места в сердце – она на лицах написана.
– Вам слабо прямо сейчас познакомиться с какой-нибудь девушкой?
– Это же гиблое дело. Мой водитель сказал, что москвичек интересуют огромные чемоданы денег, – немец разжимает пустые ладони. Миллиона у него с собой нет.
– Уверяю, ваш водитель сильно преувеличивает.
– Дайте подумать… С одной стороны – я разведен. От первого брака осталось двое детей, но они не ограничивают мою свободу, – смеется Пихлер, провожая взглядом еще одну красотку. – Но в Германии меня ждет женщина, с которой мы счастливы уже больше десяти лет. Так что обойдемся без знакомств на улице.
Инициативу у немца перехватывают сами москвичи. Пихлера останавливает семейная пара. Фотографируются, желают удачи на Олимпиаде, а уходя признаются, что верят в немца.
– Биатлон в России популярен? – спрашивает неожиданно погрустневший Пихлер.
– Третий по рейтингам после футбола и хоккея. Вы расстроились, потому что за 20 минут вас только одна пара узнала?
– Немного. А ведь в Германии и Швеции я очень популярен. На каких местах у болельщиц только не расписывался!
– Вы жадный до славы человек?
– Я жадный до того, чего хочу. Будь то женщины, спорт, любовь. Главное, чтобы это не мешало свободе.
– А как же религия? Разве не должны мы ограничивать себя в желаниях?
– Я бываю в храмах, если вы об этом. Но Иисус ведь тоже хиппи – он ходил по странам и нес людям свою правду, свою мечту.
– Какие у вас сейчас желания?
– Мне не нужно многого. Каждое утро я просыпаюсь в 6.45. Иду в магазин и покупаю свой любимый, еще горячий хлеб. Съедаю его за чашечкой кофе, листая газеты.
– Спортивные странички?
– Политика, мой друг, – задирает нос немец. – Вся наша семья интересуется политикой.
ПАМЯТНИК ЖУКОВУ
Брат Вольфганга Пихлера – мэр немецкого Рупольдинга. Круг семьи – государственная элита. Самое время спросить о месте России в Европе.
– А ведь Россия намного лучше, чем ее представляет наша пресса, – говорит Пихлер, задумчиво вглядываясь в пятиконечную звезду Кремля. – Европейцы ведь до сих пор считают вас варварами, роботоподобными коммунистами.
– А по улицам у нас ходят медведи и играют на балалайках! – показываю немцу на тематический сюжет за витриной сувенирной лавки.
Пихлер неожиданно заходит внутрь и даже берет пару аккордов на народном инструменте.
– Россия – сильная, современная и демократическая держава. Деньги, культура, традиции, спорт – у вас все это есть. Но вы останетесь «медведями», пока не научитесь пиару.
Жуков? Это Жуков? – памятник великому полководцу заставляет Вольфганга остановиться.
– Я читал книги о нем, смотрел фильмы. Великий человек.
Звучит странно, ведь от рук солдат Жукова могли погибнуть отец или дед баварца Пихлера. – Когда война началась, папе исполнилось только 12 лет – он даже не партизанил. А вот дед, – Пихлер делает напряженную паузу. – Дед же воевал против Адольфа Гитлера. Нацизм – худшее, что есть в нашей истории…
НУЛЕВОЙ КИЛОМЕТР
– Стой, куда идешь?! – на подходе к Красной площади немца останавливает полицейский. – Девятое мая, репетиция, читать умеешь?
– Не умеет он по-русски, – отвечаю вместо Пихлера. – Это тренер сборной России по биатлону, пустите Кремль посмотреть.
– Только когда читать научится!– смеется страж порядка.
За два года Пихлер не выучил ни слова – приходится разворачиваться. Делая пару шагов, немец натыкается на бабушку, собирающую мелочь у «нулевого километра» Кремля.
– Это место для милостыни? – наивно недоумевает Пихлер
– Нет, здесь загадывают желание, бросая монетки…
– Есть мелочь? – не дает закончить немец и, получив рубль, чуть не бежит к чудесному месту. Монетку бросает высоко. Падая, она скатывается по камням.
– Что загадали?
– Если скажу – не сбудется! – важничает Пихлер, украдкой глядя на часы обратного отсчета до Олимпиады.
ЛОБНОЕ МЕСТО
Маршрут экскурсии вокруг Кремля невольно прокладывает полицейское оцепление. Пихлер озирается бегло, не заостряя внимания ни на Мавзолее, ни на Соборе Василия Блаженного…
– Так, а это что за колодец? – внезапно оживляется немец, указывая на разрушенную каменную громадину.
– Лобное место…
– Слышал-слышал, место казни… – Пихлер проводит большим пальцем по горлу.
– Многие российские болельщики биатлона вас именно сюда хотели бы отправить…
– Это их право, их мысли. Пока для русских я и вправду на дне, – морщится немец, демонстративно стуча ногой по каменной мостовой. – Но я поднимусь всему вопреки, за счет умения работать. Я докажу!.. Докажу все на Олимпиаде!
– Для вас лобным местом стал экспертный совет Минспорта.
– Тогда был очень серьезный разговор: критика, детальное обсуждение ошибок, я пытался объяснить свою программу.
– СБР тогда вас поддержал, а вот Министерство спорта едва не настояло на увольнении.
– Это неправильная информация, – качает головой немец. – Слышал, что меня поддерживает министр спорта Виталий Мутко. Но чиновникам нужно учитывать общественное мнение, навязанное СМИ.
ГУМ
После нескольких километров пути Пихлер не упускает возможности отдохнуть на скамейке в ГУМе под вишневым деревом.
– Пресса тянет меня вниз, – продолжает мысль тренер. – Вся Россия слышит из телетрансляций о том, что Пихлер – плохой человек.
– Вы имеете в виду комментарии Дмитрия Губерниева?
– Не хочу обращать внимание на этого человека, – морщится немец. – Дима не серьезный журналист, он не ищет правду. Я слышал, как он прославился, оскорбив погибшую жену вратаря «Зенита». Не назову Губерниева клоуном, он отличный шоумен, классный интриган. Но такие люди легко убивают в себе честь ради работы.
– Почему вас критикуют почти все российские тренеры? Они тоже шоумены?
– Здесь дело в протесте – на их место назначили какого-то немца, – объясняет Пихлер. – Но работать в команде российские наставники не могут даже друг с другом. Каждый бьется с каждым: за сильных спортсменов, за деньги, за место под солнцем.
– Чьи слова задевают особенно?
– Саша Тихонов был моим другом, – Пихлер нервно крутит в руке листик вишни. – Настолько близким, что в 1979 году я одолжил ему две тысячи марок. Сумма немаленькая, а ведь Тихонов мог не вернуться из Советского Союза.
– Долг отдал?
– Да, с деньгами все в порядке. Но вот личные отношения… Впрочем, Саша всегда был странным.
Меня упрекают в нечеловеческих нагрузках, мучающих девушек, – меняет тему немец. – Я об этом никогда не говорил, но Магдалене Форсберг и другим моим олимпийским чемпионкам приходилось выдерживать более изнурительные тренировки.
– Россиянки к такой работе не готовы?
– Именно! Они просто не знали, где их максимум, не знали, что могут работать лучше. Считайте, что два года я переламывал их психологию, выискивал резервы. С этого сезона результаты должны улучшаться.
– Поэтому многие девушки, несмотря на мучения, хотят работать с вами?
– У нас замечательный коллектив, который решает не только спортивные вопросы. Приведу пример, однажды молодой человек Екатерины Глазыриной забыл сделать немецкую визу. И я лично разговаривал с консулом, чтобы разрешить эту ситуацию.
– Вилухина говорила, что вы не просто тренер хороший, но и отличный организатор.
– Лучшие организаторы – Ростовцев и Майгуров. Я преклоняюсь перед Михаилом Прохоровым за то, что он пригласил в сборную молодых, разносторонних ребят, к тому же знающих иностранные языки.
– Ростовцев может вырасти в классного старшего тренера?
– Безусловно. Только вот заниматься Паша этим не будет – он очень любит детей, семью. Ростовцев, как мне кажется, больше хочет работать в правительстве…
– Это правда, что Ростовцев однажды чуть не подрался с личным тренером Светланы Слепцовой Валерием Захаровым?
– Абсолютная, но я их разнял.
– Вас самого когда-нибудь пытались побить в России?
– Лишь однажды, в Ханты-Мансийске. Какой-то пьяный человек залетел в тренерский бокс и пообещал убить меня. Его успокоили, но осадок остался.
– А как же 2009 год, когда вы приехали в Ханты-Мансийск с охраной?
– После моих антидопинговых выступлений после дисквалификации Кати Юрьевой и Дмитрия Ярошенко на личную почту посыпались угрозы: «Приедешь в Ханты-Мансийск – умрешь». Вам смешно? А я тогда по-настоящему испугался.
– И попросили федерацию биатлона Швеции сделать официальное заявление с просьбой о гарантии безопасности…
– В Ханты-Мансийске ко мне приставили охранника – я был спокоен.
НЕМЕЦКАЯ ПИВНАЯ
О своих отношениях с новым старшим тренером сборной России Александром Селифоновым Пихлер говорить отказывается.
– Хватит острых бесед, пойдем лучше хлопнем пива. Я угощаю, – внезапно говорит немец.
На поиски немецкой пивной уходит минут десять, не больше. Заказ Вольфганг делает и вовсе моментально.
– Сардельки и пиво! Классика, – довольно облизывается немец.
Российские тренеры постоянно намекают на проблемы Пихлера с алкоголем. «Рожа-то у него красная» – таков главный аргумент обвинения.
– Какая чушь! – заливается смехом Пихлер. – Как каждый немец я выпиваю по паре бокалов хорошего пива и баста. Несколько раз пил водку, но понял – не мое. А вот в России и впрямь есть проблема с алкоголем – традицию потребления крепких напитков надо ломать.
– Спортсмен должен отказаться от алкоголя?
– Совсем нет. Я водил девчонок на «Октоберфест». Скажу больше: лучший напиток для восстановления после занятий – пиво, – Пихлер поднимает пенящийся до краев бокал и делает мощный глоток.
На большом мониторе начинается трансляция матча полуфинала Лиги чемпионов между «Баварией» и «Барселоной».
– Земляки выиграют всухую, – с видом знатока говорит Пихлер. – Потрясающая команда: Гомес, Мюллер, Швайнштайгер. Кстати, я знаком с папой Швайни – у них вся семья – лыжники. Отсюда у Бастиана такая выносливость.
– Болеете за «Баварию»?
– Не угадали. За «Мюнхен-1860». А вот в России нравится «Зенит»!
Пихлер делает второй глоток, осушая стакан.
– Повторить! – говорит он официанту.
— Послушай, я никак не могу понять, зачем Абрамовичу «Челси»? Почему он не купит команду из Москвы и не сделает ее самой крутой в мире? – заводится Пихлер. – У вас же страна с огромными возможностями! Любая звезда, приехавшая в Москву, не будет скучать. Знай да трать деньги на «Феррари», покупай дома за десятки миллионов долларов, ешь черную икру…
– Вольфганг, вы же сейчас о себе говорите, о своем миллионе в год…
– Да нет у меня такой зарплаты. Поверь, нет. Деньги, конечно, хорошие, но точно не миллион.
– Но вы ведь любите деньги?
– Деньги важны, но я больше люблю свободу! Вообще, деньги в России – большая проблема. Вы готовы платить огромные зарплаты средним спортсменам, которые ничего не выигрывают, да и никогда не выиграют. У них для счастья есть все: машины, квартиры, подарки. Тогда какой смысл тренироваться, мучить свой организм, бороться?!
– Какие зарплаты были у шведских чемпионок?
– Ноль евро! – делает кругляшок пальцами Пихлер. – Только спонсорские контракты и премиальные за победу.
МЕТРО
Обратно в отель едем уже на метро. Вольфганг раздает содержимое карманов музыкантам в переходах, улыбается прохожим и гладит нос собачке, приносящей удачу, на «Площади революции».
– Пусть лучше петуха погладит – к золоту! – подсказывает прохожий, признавший тренера сборной. – А ну Пихлер, будет первое место на Олимпиаде?
– Обещаю, – отвечает немец, обняв бронзовую птицу.
«Советский Спорт»
