Вечером Дмитрий Егоров отправился в отель к канадцам, чтобы узнать у них обо всем лично. Во время ужина скандалисты мирового биатлона мирно пили вино, а после еды играли в карты, дружелюбно отвлекаясь на интервью. Розанна Кроуфорд объяснила смысл бойкота, а Натан Смит рассказал о том, как невыгодно, не престижно, но зато круто быть канадским биатлонистом.
«Вопрос принципа, а не антирусского национализма»
Розанна заявила: «Всё, написанное норвежцами, правда. Мы действительно бойкотируем этап в Тюмени. Но делаем это не из-за национализма, политики или нелюбви к России. Так поступим в любой ситуации с другой страной. Понимаю ваши мысли: «Кто такие канадцы, чтобы делать подобные заявления? Что они собой представляют?» У нас небольшая, но гордая биатлонная страна, ни один спортсмен из которой не был дисквалифицирован за допинг. Пропуск этапа — дело принципа, суть нашего спорта».
— Не знаем мы в России, говорит ли правду Родченков. Вы же из Северной Америки всё видите ближе?
— Антидопинговая лаборатория закрыта, её директор признаётся и приводит множество доказательств, чиновники начинают извиняться. Не нужно ли ещё чего-то, чтобы понять, что происходило в России незаконное?! Никто не выступает против спортсменов, жаль, что им приходится страдать из-за ошибок других людей. Надеюсь, спортсмены поймут, что протестуем не против них, а против системы, где был допинг, поэтому отказываемся себе в поездке в Тюмень.
— Предлагала ли Федерация биатлона Канады компенсацию за невыезд в Тюмень?
— Нет. Получается, что скорее навредим себе, а не России за её нарушения. Отказываемся от радостного завершения, потенциальных призов и дополнительного финансирования, которые можем получить в случае удачного выступления. Но принцип чистого спорта важнее всего. Потеряем уважение к себе, если предадим идеалы.
В Канаде биатлон развит слабо, и спортсмены вынуждены бороться за существование.
Понять логику канадцев несложно. Представьте себя на их месте: по главным каналам крутят сюжеты о руководителе американской лаборатории, перебравшемся в Россию и предоставившем документы с доказательствами допинговой системы в США – от писем до трещинок на банках. Не стали бы мы критично относиться к такой информации? Не сомневались ли мы в показаниях Эдварда Сноудена?
Трудно поверить, что канадские биатлонисты выполняют государственные задания. О их соревнованиях мало кто знает: гонки в стране не транслируются. Биатлонисты не соответствуют образу героев нации, а скорее считаются необычными парнями и девушками, которые куда-то едут и непонятно во что стреляют.
В Instagram лучшего атлета Канады чуть больше двух тысяч подписчиков – в три раза меньше, чем у меня. На последней фотографии Натан Смит просит людей пройти по ссылке на спонсора Олимпийского комитета, чтобы федерациям поступали хоть какие-то деньги.
— Может быть, ты поставишь это фото в свою статью? — просит Натан, бледный, невысокий и очень скромный парень, кстати, медали чемпионатов мира завоевывающий. – Для нас важны любые деньги, которые помогут тренироваться, ездить на этапы, развивать молодёжь. Можем, конечно. И ставим.
— Сколько денег вам выделяют в год?
— Миллион долларов – это в лучшее время, когда были награды и достижения. Эта сумма покрывала тренировочные сборы, зарплаты, перелеты, питание и развитие юношеского спорта. Конечно, даже тогда денег не хватало, а после прошлого неудачного сезона бюджет сократили на 40 процентов. Очень грустно, но мы сами виноваты – не смогли доказать, что финансирование принесло пользу.
— Из нынешних 600 тысяч, сколько лично вам платят?
2500–3000 долларов в месяц — можно жить, но для жизни в Кэнморе немного. Это туристическое место, и на еду, жильё тратится много. На сборах нам арендовали квартиры с миллионным бюджетом, а сейчас приходится экономить, чтобы перенаправить деньги в том числе на детский биатлон. Из кармана 1000 долларов уходит на аренду, поэтому приходится себя ограничивать. Ладно, сам биатлон — плата за удовольствие, но если вы хотите нормально зарабатывать, то не думайте им заниматься.
Какое у учителя среднее жалованье в Канаде?
— Зарплата зависит от трудового стажа. С пятнадцатилетним стажем — десять тысяч долларов и более. Преподаватель университета получает в полтора раза больше. В России же, кажется, все с точностью наоборот. Сколько зарабатывает учитель у вас?
— В среднем 500 долларов в месяц.
— Да. Вам лучше становиться спортсменом.
В Канаде уверены, что Россия победит в хоккейной Олимпиаде.
— Честно признайтесь, вам хочется быть на месте российских спортсменов, когда вы листаете их Instagram? Там же роскошные Бентли и элитные внедорожники.
— Да я только рад за них. Ну кто виноват, что биатлон в Канаде не так популярен?! Что мы и в десятку не входим по интересу, что нет трансляций по ТВ, даже несмотря на наличие медалей?! При этом ведь звёзды НХЛ могут позволить себе не только «Бентли», но и самолёты. Правда, деньги получают не от государства. Но меня бесит другое: можно взять медаль чемпионата мира, но о тебе не скажут даже в новостях, зато по канадскому ТВ весь день будут обсуждать какую-то чепуху про хоккей.
— Что сейчас там обсуждают?
— Не могут успокоиться из-за запрета лиги на участие в Олимпиаде. Вся Канада считает это отвратительным решением. Боссов критикуют эксперты, комментаторы и политики, но деньги в частной лиге превыше всего. Все уверены, что русские теперь точно возьмут золото, ведь КХЛ не пойдёт по их пути.
Будете ли вы лично страдать от отсутствия противостояния Овечкина и Кросби на Олимпиаде?
— Я – нет, потому что никогда не играл в хоккей. В Канаде от этого никто не скроется, даже хозяйка дома знает об этом много.
— Какой путь для канадского мальчика — предпочесть биатлон вместо хоккея или шорт-трека?
Я родился недалеко от Калгари, где были лыжные трассы. Родители отдали меня туда для общего развития. Сначала мы катались с братом, а потом попали в секцию, где разрешали стрелять. Это было удивительно: в 12 лет ты уже обладаешь ружьем и можешь им пользоваться. Затем начались соревнования, прогресс, внезапное попадание на юношеский чемпионат мира. Никогда не думал, что хобби станет профессией.
— Родители не говорили Натану: «Одумайся, займись нормальным делом, хватит этих игрушек?».
— Нет, меня поддерживали. Большая радость — видеть, что ребёнок счастлив. Но я сам понимаю, нужно получить нормальную работу. Сейчас учусь в университете, изучаю проблемы окружающей среды. Хочу помогать людям найти правильный баланс. Вот смотри, например, в США или России открываются новые нефтяные месторождения. С одной стороны, это даёт рабочие места, люди получают деньги, страна — налоги. С другой – загрязняется окружающая среда, природа истощается. И ужасный вопрос: как подгадать, чтобы людям было хорошо не только сейчас, но и в будущем? Моя девушка занимается этой профессией. Я же пока готовлюсь.
Ты готов бросить биатлон из-за работы в офисе?
Пока юность и заработок позволяют, буду кататься. Бьорндаленом не стану, это понимаю, но надеюсь, биатлон в Канаде будет развиваться. Хорошо ещё, что девушка поддерживает. Полгода я прохожу без дома, зарабатываю немного. Но вот сейчас она приедет ко мне во Францию, отправимся путешествовать, отлично встретим Новый год.
«Россию, к сожалению, нужно наказать»
— Вы побывали в многих местах. Можете рассказать о самом необычном месте?
Поехали в Сан-Франциско с другом. Планировали увидеть богатый регион США, но ужасались практически каждый вечер. На улицах очень много бездомных: и бомжей, и тех, кто просто бродяга, надеясь отобрать что-то у тебя. В обычном автобусе перед нами один мужчина напал на другого с ножом, и никто особо не удивился. Чувствовал себя неуютно, будто в опасности. В Канаде тоже есть бедные, но такие вещи представить невозможно.
— Что можете сказать о России?
Я побывал не многих местах. Но там всегда встречают дружелюбно, чисто и спокойно. Жители, вероятно, живут небогато, но много дорогих машин вокруг. В Хантах самые веселые этапы были: после тяжёлого сезона можно было расслабиться, сходить на вечернику, потанцевать и выпить водки.
— Перебирал?
Понятно, что правильной дозы нет. Много пил, а потом – очнулся в туалете. Очень плохо, ужасно. Два дня летел в Канаду, трясся и обещал, что с водкой всё. Сейчас весело вспоминать, но тогда было не до смеха.
Если вам так нравилось в России и там было весело, то почему вы не хотите туда поехать сейчас?
Я не отказываюсь. Честно: мы узнали обо всем только два часа назад. С нами никто не советовался, просто поставили перед фактом то, что не может нравиться. Но если бы сейчас сказали мне: «Натан, едь, если хочешь», — я всё равно задумался. Нельзя ехать туда, где еще недавно происходили такие страшные допинговые события, где антидопинговая лаборатория до сих пор не восстановлена. Нельзя оставлять такие случаи без ответа, иначе ничего не изменится. У нас был митинг, куда приходили российские спортсмены. Кажется, мы уже лучше понимаем друг друга. Хочется их поддержать, потому что атлетам приходится страдать из-за других людей. Я не знаю, как еще всё это объяснить. Ситуация плохая – и для биатлона, и для спорта. Мы все ее заложники. Хочется говорить о другом: о празднике, об Олимпиаде, но приходится об этом.
— Хорошо, поговорим об Олимпиаде. Что бы вы хотели добиться на Играх в Корее?
Хочу медаль. Это шанс оставить след в истории. Деньги – около 20 тысяч долларов – тоже неплохо. Но важнее, чтобы после выступления бюджет биатлона вновь был хотя бы миллион рублей. Тогда больше средств пойдёт в школы, а я смогу не платить за жильё во время сборов.
