Юрию Чарковскому, которому сегодня, 24 мая, исполняется 83 года, посвятили лыжные гонки 64 года назад, и он продолжает работать в составе российской сборной. В беседе с РИА Новости Спорт бывший главный тренер национальной команды поделился своими взглядами на травлю в его адрес со стороны зарубежных СМИ, на резонансные допинговые скандалы 1990-х и начала 2000-х годов, на формирование тренера Юрия Бородавко, а также объяснил, почему не считает Любовь Егорову спортсменкой, употреблявшей допинг.
— Юрий Анатольевич, я сейчас выскажу то, что думают многие люди, с которыми я беседовал в последние годы. Вы – легенда отечественных лыжных гонок. Вы ощущаете себя легендой?
— Неа! Не чувствую.
— В чем же секрет вашего успеха? Как вам удается сохранять столько энергии в 83 года?
— Вероятно, причина в моей постоянной активности. Я катаюсь на лыжах, летом совершаю пешие прогулки. Примерно три года назад у меня возникли проблемы с коленом, и я прекратил бегать. Еще три года назад я регулярно бегал. Полагаю, что ключ к здоровью – это отсутствие сидячего образа жизни, постоянный поиск занятий, будь то работа по дому, в саду или огороде. Необходимо поддерживать физическую активность!
— Возможно, в психологии есть объяснение этому?
— Честно говоря, я просто обожаю лыжные гонки.
— В прошлом, когда Владимир Алексеевич Логинов занимал пост руководителя Федерации лыжных гонок России, он неоднократно убеждал вас занять должность главного тренера российской сборной. Что послужило причиной вашего согласия в 2009 году?
— Я принял это предложение, так как не было других доступных вариантов. Подходящей кандидатуры не нашлось, поэтому я и согласился. Мне сообщили, что это будет на один год, и я принял это предложение.
— Не жалеете?
— Да нет…
— Не возникает ли у вас ощущение, что вас внезапно поставили на передовую незадолго до Олимпийских игр в Ванкувере?
— Понимал, что это неизбежно, но, тем не менее, Олимпиада в Ванкувере оставила у меня крайне негативное впечатление. Главная проблема заключалась в трассе – она была попросту отвратительной. Постоянные подъемы и спуски… Если говорить простыми словами, то совершенно нелепые спуски с поворотами: набираешь скорость, а затем необходимо её снижать из-за очередного поворота. Похоже, что это были нелогичные решения. Мне кажется, подобное произошло впервые. Там же, кстати, упала и Петра Майдич, получив перелом ребра. Хотя вокруг, на туристических маршрутах, были прекрасные подъемы, замечательные! Но для проведения соревнований трассу создали неудачно.
— Как опытный наставник, руководивший национальной командой, какой период в вашей профессиональной деятельности был наиболее трудным?
— Самый сложный период… Полагаю, это произошло, когда я занял должность второго тренера в сборной. Ранее я работал тренером юниорской команды СССР – тогда все было понятно: я был руководителем группы, отвечал за ее направление. Однако, когда я стал вторым тренером, а главным тренером был Владимир Яковлевич Филимонов из Алма-Аты, уроженец Казахстана, мне, безусловно, было непросто. До этого я самостоятельно принимал решения, а здесь – на вспомогательной позиции, что потребовало адаптации. Но со временем я прижился. Это был период 1987-88 годов, Олимпийские игры в Калгари. Тогда Александр Прокуроров завоевал звание олимпийского чемпиона, Михаил Девятьяров стал олимпийским чемпионом, а Владимир Смирнов получил приз Игр.
— Юрий Викторович Бородавко начал свою тренерскую карьеру на высшем уровне в начале 2000-х годов. Вы всегда его поддерживали и в интервью. Представлялось ли вам тогда, что он станет лучшим тренером России?
— Я не мог этого предвидеть. Но был уверен в одном: человек, который никогда не совершает ошибок, не получает ценного опыта и не переживает неудач, не сможет стать хорошим тренером. Юрий Викторович дважды переживал такие серьезные падения, что их можно было расценить как конец лыжной карьеры. Ему удавалось подниматься, но затем следовала новая неудача. Однако именно из таких людей и вырастают настоящие тренеры, а не из тех, кто движется исключительно вверх – подобное невозможно. Необходимо где-то ошибиться, осознать допущенные просчеты и двигаться вперед. Юрий Викторович был именно таким человеком. Но я не мог предположить, что он достигнет такого уровня.
— А о каких именно падениях вы говорите?
— Его спортивная школа, как утверждают многие, ориентирована на «выживание». Возьмем, к примеру, Александра Легкова – талантливого и исполнительного спортсмена, который, однако, выполнял все до такой степени, что впоследствии не смог полностью раскрыть свой потенциал. Ему требовался отдых, переосмысление и новый старт. Я говорю об Александре Легкове. И подобная ситуация наблюдалась и у Юрия Викторовича. Он продолжает работать в схожей манере, применяя очень высокие, даже чрезмерные нагрузки, но теперь он гораздо чаще консультируется со своими подопечными, в частности, с Александром Большуновым. В мире мало кто тренируется с таким объемом, как он. Это неоспоримый факт. Зарубежные спортсмены не могут сравниться с ним, они бы просто не выдержали. Это ему подходит, хотя и у него бывают периоды снижения. У Юрия Викторовича тоже были моменты, когда он осознавал, что так продолжать нельзя. Необходимо было столкнуться с неудачами. Жизнь испытывала его, не было достижений, он переживал спады, но затем снова возвращался на вершину. И сейчас он уверенно стоит на ногах.
— Значит, вы научились выстраивать диалог? Не каждому тренеру под силу услышать спортсменов?
— Научился, да.
— Читая иностранные СМИ, складывается ощущение, что вас считают чуть ли не каким-то подпольным «серым кардиналом». Некоторые СМИ даже называли вас «пауком лыжных гонок в российском спорте высших достижений», «самым нежелательным человеком на Олимпиаде». Каким образом вы воспринимали подобные публикации?
— Это не имеет под собой оснований. Во-первых, я не придаю этому значения. Например, после 2009 года ( допинг-скандалы с участием Евгения Дементьева и Юлии Чепаловой – прим. ред.) их связывали с моей личностью, обвиняя меня в применении допинга. Я никогда не интересовался деталями медицинской сферы и не пытался вмешиваться в неё. Поэтому эти обвинения необоснованны. Я не придаю им значения. Если обращать внимание на то, что они пишут, то можно сразу прекратить общение.
— В адрес спортсменов выдвигались различные обвинения, однако, учитывая нетерпимость Елены Вяльбе к допингу и тот факт, что вы по-прежнему являетесь частью команды, я уверен в их необоснованности. Тем не менее, что происходило в те времена? Какие факторы приводили к распространению допинга в спорте?
— Обвинения исходят от граждан Норвегии, Швеции и Финляндии. Финны же, когда сами оказываются вовлечены, предпочитают хранить молчание. Однако, когда проходит некоторое время и ситуация улеглась, они тоже начинают выражать возмущение. Примечательно, что во времена Елены Валерьевны, когда она была спортсменкой, подобных обвинений не было. Мы поддерживали дружеские отношения с норвежцами и шведами. К ней приезжали гости – спортсменки из других стран. И когда эта дружба закончилась, все началось.
— Какие мотивы побуждали спортсменов к использованию запрещенных препаратов в прошлом? Возьмем, к примеру, Любовь Егорова, из-за которой Велеба была вынуждена принести извинения всему миру.
— Любовь Егорова не является спортсменкой, употреблявшей допинг. Обстоятельства сложились так, что на Олимпийских играх в Лиллехаммере в 1994 году спортсменам выдавали определенные медикаменты, которые впоследствии оказались под запретом. У Любови осталась одна из таких таблеток, случайно оказавшаяся в чехле с мазями. Сервисер Александр Воронин лично видел, как она извлекла эту таблетку, не подозревая о ее запрещенном статусе, и приняла ее перед гонкой в Тронхейме в 1997 году. Она приняла ее без каких-либо недобрых намерений.
— Но опять же, незнание не освобождает от ответственности.
— Это ясно. Она за это и поплатилась.
— Чья дисквалификация причинила вам больше всего боли? Возникло ли ощущение личного предательства?
— Я не припомню подобных случаев, такого не происходило. За медицинские вопросы в нашей организации отвечал другой специалист. Я не имел и не имею отношения к этой сфере. Однако, шведам и норвежцам необходимо что-то найти. Как говорится, «громче всех кричит – Держи вора! – сам вор». Именно так они и действуют, придираясь к каждой мелочи.
— Вы провели столько лет в составе сборной. За эти годы, несомненно, накопилось множество историй. У нас, по ряду причин, всегда проявляется интерес к самым ярким событиям. Например, что касается нарушений распорядка, случались ли действительно резонансные инциденты?
— Зимятов однажды рассказал мне историю, произошедшую на сборе в Тольятти, когда я впервые работал тренером юниорской команды. Он поведал, что они ждали, пока команда уснет, а затем сбегали на дискотеку. Ждали отбоя, смотрю, все вроде спят, темно. А на самом деле! Недавно мне признались в этом. Это было связано с тем, что кто-то напился, а он меня успокаивал: «Да что ты переживаешь, мы-то всегда напивались, только вы не знали об этом!». Кстати, сейчас в команде нет пьянок. Все это пьянство ушло в историю.
— Спорт становится все профессиональнее?
— Безусловно. В настоящее время употребление алкоголя практически отсутствует. Ранее мы решали проблему, связанную с этим, но сейчас она полностью исчезла.
— А до драк никогда не доходило?
— Чего не было, так это драк. Никогда.
— Какая Лена Трубицына, ныне Елена Валерьевна Вяльбе, была в период юниорской команды? Она и сама когда-то проходила подготовку под моим руководством.
— Лена Трубицына занималась с особенной целеустремленностью. Сегодняшние девочки не всегда с таким энтузиазмом посещают тренировки. Во-первых, она первой выходила на площадку и усердно работала – это было впечатляет! Современные девушки не всегда поступают подобным образом, хотя и выполняют значительные объемы работы с повышенной интенсивностью и скоростью. Она отличалась высокой степенью усердия в спорте. С ней никогда не возникало никаких проблем.
— А кто самая «сорви-голова» была из той плеяды?
— Даже не припомню. Таких случаев не было. Ни Лазутин, ни Вяльбе за три месяца до чемпионата мира не позволяли себе выпить шампанского даже на Новый год, настолько тщательной была подготовка. Все было подчинено выступлению на чемпионате мира или на Олимпиаде. После этого можно было немного расслабиться, но на это никто не обращал внимания. При этом они действовали настолько умело, что у тренера не возникало никаких подозрений. Да и если бы они и возникали… Все видели, как они упорно трудились – на чистом энтузиазме и без употребления алкоголя (смеется)!
— В период, когда я работал тренером юниорской сборной, среди моих подопечных были и Наталья Вяльбе, и Алексей Прокуроров. Как я пережил трагедию, связанную со смертью Алексея?
— Я плакал, не в силах сдержать слезы. Я находился в Отепя, доехал до него на автобусе из Рамзау, провел ночь и утром отправился на тренировку. В этот момент раздался звонок телефона. Мне сообщили о случившемся, но существовала вероятность, что это ошибка, поскольку требовалось установить личность. Были обнаружены документы на Прокуророва, однако их могли похитить. Наш врач, Владимир Юрьевич Тихонов, выехал на место происшествия и опознал его. Это было невыносимо. Он был прекрасным человеком! Мы потеряли замечательного тренера женской команды. Мы сильно переживали.
— Его сбил нетрезвый водитель. Является ли это одной из причин вашей неприязни к алкоголю?
— Конечно.
— Как ключевой участник сборной, пропагандирующий здоровый образ жизни, объясните, что послужило причиной вашей столь бескомпромиссной позиции?
— Я уже семь лет полностью отказался от пива и других спиртных напитков, придерживаюсь здорового образа жизни. Ранее я употреблял только красное вино, немного терпкое, но всегда умеренно. Однако нынешний образ жизни несовместим с употреблением алкоголя, так как это только навредит моему здоровью.
— Вы крайне редко даете интервью. Предыдущее масштабное интервью состоялось в 2017 году на мировом первенстве в Лахти. В чем причина?
— Если быть откровенным, я не люблю давать интервью. Вам я даю интервью, поскольку уже имею опыт подобных встреч».
— В ходе той же беседы, состоявшейся шесть лет назад, вы утверждали, что способны преодолеть дистанцию в 40 километров на лыжах по трассе Тартуского марафона. Ваши нынешние результаты значительно ухудшились?
— Несколько раз уже преодолевал дистанцию в 28 километров. Безусловно, общий километраж уменьшился. Теперь получается, что в одну сторону я прохожу 14–15 километров, затем разворачиваюсь и иду обратно.
— Вам позавидуют даже молодые.
— Молодым людям, вероятно, нечего завидовать, ведь они передвигаются значительно быстрее, чем я. Однако люди моего возраста, несомненно, могут испытывать зависть.
— С самого начала спортивной карьеры вас привлекали дистанции повышенной и максимальной протяженности. Как вы это объясняете?
— Вероятно, это связано с природными особенностями. Когда я только начинал заниматься лыжными гонками, у меня было две собаки. Тогда я жил в Пушкино, недалеко от леса. Я выходил на прогулки с собаками, у нас были определенные маршруты, и я бежал в спокойном темпе. Стремление к равномерной нагрузке, я всегда ориентировался на скорость «пять минут на километр». Именно в таком темпе у меня получалось преодолевать 30-40 километров.
— Почему бы не попробовать легкую атлетику, к примеру?
— Чтобы добиться успеха, необходимо начинать занятия с раннего возраста и формировать правильную технику. Я никогда не владел легкоатлетической техникой бега. Кроме того, стоит учитывать, что школа играет важную роль в спортивном будущем, однако в нашей школе не было стадиона. Мы бегали вдоль здания школы по обычной проселочной дороге, тротуаров не было. Поэтому нам не уделялось внимание специальной технике бега.
— В каком возрасте вы начали заниматься лыжными гонками?
— В 1959 год мне исполнилось 19 лет. За год до этого я поступил в машиностроительный техникум, где преподавал замечательный специалист – Юрий Иванович Тарараксин. Дима Губерниев часто напоминает мне об этом, поскольку он учился в одном техникуме с дядей Юрия Ивановича. В нашем техникуме был еще один студент, занимавшийся в МГС «Динамо» и три-четыре раза в неделю посещавший тренировки. Там работали заслуженный мастер спорта СССР Василий Павлович Смирнов и Виктор Николаевич Бучин, у которого впоследствии и я начал тренироваться. Именно тогда начался мой путь в профессиональном спорте.
— За прошедшее время лыжные гонки претерпели значительные изменения. Теперь спортсмены в возрасте 19 лет нередко становятся членами основного состава национальной сборной.
— Всё претерпевает изменения. Ранее гонки проходили иначе. В настоящее время скорости запредельные. Например, на чемпионате России в Тюмени командный спринт показал, что участники два этапа бежали с равными показателями, сохраняя высокую скорость. Лишь после этого Большунов смог оторваться от соперников. Это кажется невероятным. Невозможно понять, как они поддерживают такой темп. У девушек тоже была напряженная борьба, хотя раньше разрыв был более заметным.
— Можно сказать, что вы наблюдали за всем этапом формирования современных лыжных гонок?
— Да, все изменилось. Ранее тренер настаивал на том, чтобы мы двигались в режиме свободного хода, но сейчас это недопустимо. Теперь необходимо бежать на лыжах. Некоторые подъемы требуют выполнения прыжков, как это показал Клэбо в первый раз. Необходимо бежать вприпрыжку. Александр Терентьев первым среди российских спортсменов начал использовать эту технику, и именно она помогла Клэбо одержать победу в финской Руке.
