На прошлой неделе в программе «Звездный вторник» на телеканале НТВ+ Спорт побывала 14-кратная чемпионка мира по лыжным гонкам, пятикратная обладательница Кубка мира, трехкратная олимпийская чемпионка Елена Вяльбе.
Олег Ушаков:
Христос Воскресе!
Евгения Хохолькова:
Воистину воскресе!
Олег Ушаков:
Приветствуем зрителей! На экране программа «Звездный вторник», а ее проводят Олег Ушаков и Евгения Хохолькова.
Евгения Хохолькова:
Добрый вечер, Олег! Добрый вечер тебе. Сегодня в нашей программе настоящая звезда спорта, королева лыжни Елена Вяльбе.
Елена Вяльбе:
Добрый вечер.
Олег Ушаков:
Спасибо, что приехали! Практически сразу после Магадана, где отмечали годовщину, вы оказались у нас. Поделитесь, пожалуйста, двумя словами о праздновании и чем оно запомнилось больше всего.
Елена Вяльбе:
Знаете, даже не столько празднование даты рождения (а я не особо скрываю свой день рождения – мне на днях исполнилось 40 лет). Просто это была очередная гонка – в 18-ый раз проходила и запомнилась тем, что в самую плохую погоду, которая могла быть в Магадане в эти дни, шел сильный снег, метель, пришлось изменить соревнования – перенести их на один день. Однако было очень много участвующих. Самое главное, что было более 500 детей. Ради этого я и провожу эти соревнования все эти годы.
Олег Ушаков:
Поздравить участников гонки получим немного позже, а пока что, как обычно, начнём с просмотра биографии нашего гостя.
«Досье»:
Елена Вяльбе, Заслуженный мастер спорта СССР и России, много лет приносила радость зрителям на главных соревнованиях мира. Ее прозвали «королевой лыжни», потому что от нее все ожидали только победы.
Четырнадцатикратная чемпионка мира и пятикратная обладательница Кубка мира трижды побеждала на Олимпийских играх. Елена родилась в Магадане 20 апреля 1968 года и с детства интересовалась лыжниками, тренировавшимися рядом с её домом. На лыжах она начала кататься сразу же после того, как научилась ходить, а в восемь лет занялась серьёзными тренировками против воли родителей. Мать Галина Григорьевна не видела в дочери спортсменку, и Елене приходилось сначала выполнить всю работу по дому и домашние задания, чтобы получить разрешение на тренировки.
Убедить строгую маму помогли победы, которые пришли быстро. В четырнадцать лет, когда Елене присвоили звание мастера спорта, её будущее было определено. Полная самоотдача и преданность делу стали залогом успеха. Среди многих побед особняком стоит зимняя Олимпиада 1998 года в Нагано, где в эстафетной гонке 4 по 5 км наша команда выиграла золотые медали. Борьба шла между российскими и норвежскими лыжницами, а на третьем рубеже эстафету взяла Вяльбе, опередив Эллин Нильсен на секунду. Она обогнала соперницу и стремительно покатилась вперед. Борьба за золото была решена. Елена финишировала, передав эстафету Ларисе Лазутиной с отрывом от соперницы в 23 секунды. Так блестяще она закончила свою двадцатилетнюю спортивную карьеру.
Елена, расскажи, кто поздравлял тебя с днем рождения? Чьи слова были особенно приятны?
Елена Вяльбе:
Мои ближайшие друзья из Подмосковья, руководители, где я сейчас работаю – губернатор Московской области – поздравляли меня. Конечно же, в родном городе. Я не могу забыть свою родину – мой самый любимый город — Магадан. Очень приятно было отметить праздник не просто в ресторане, а на самом высоком уровне, мне вручили награду за заслуги перед городом. В этом году детскую спортивную школу назвали моим именем, где я как спортсменка родилась и выросла. Так совпало, что и я, и детская спортивная школа родились в один и тот же год. Мы ещё молоды, нам по 40 лет. Конечно, это очень приятно. В этом году много ветеранов-спортсменов приезжали на эту гонку, мы все принимали участие вместе с детьми в эстафете. Надеюсь, у детей и горожан остались самые хорошие впечатления.
Олег Ушаков:
Так много у вас наград — государственных и воинских званий. Что ценнее всего — школа с вашим именем или же награды?
Елена Вяльбе:
К наградам я отношусь без особого волнения и никогда их не выделяю. Что касается школы моего имени, это, конечно, обязывает. Я и так никогда не забывала школу и родной край. Теперь с каждым разом буду чувствовать, что должна чем-то помочь – может быть, не всегда материально, но по крайней мере морально точно.
Евгения Хохолькова:
Вы в этот раз решили отметить День рождения дома или поехали на родину? Удалось хоть немного отдохнуть, или всё было работой?
Елена Вяльбе:
Празднование каждого дня рождения получается не всегда, но после ухода из спорта почти каждый день рождения отмечаю в Магадане. Усталость — вопрос непродолжительного срока: приехали в Магадан, у меня было всего 5 дней. Организационные моменты, друзья, одноклассники, родные — хочется увидеть всех и пообщаться. Не все собираются вместе, когда не можешь уделить внимание каждому. За эти 4 дня я, может быть, спала часов 4. Думаю, сейчас отдохну.
Евгения Хохолькова:
Тем более, нам особо приятно, что вы пришли к нам.
Олег Ушаков:
В документах указано, что в детстве вы наблюдали за лыжниками, бегавшими возле вашего дома. На одном из интернет-сайтов я узнал, что
этим лыжникам приходилось проезжать через ваш сад. Верно ли это?
Елена Вяльбе:
Да, правда. Просто каждый год осенью ломали забор, который у нас на огороде был. Я таким образом познакомилась с тренером. Стала на него ругаться. Нам надоело восстанавливать забор, и там я и познакомилась с тренером. Тренер смог меня как-то завлечь. Не лыжами он меня завлек, просто пошла в лыжную секцию, потому что там была лыжная мазь, которую мы тогда жевали. Сейчас жевательная резинка продаётся в магазинах, а тогда было всё по-другому.
Олег Ушаков:
А что растет на огороде в Магадане?
Елена Вяльбе:
Арбузы не произрастают, но мама и я садили картошку, были редис, петрушка, морковь – как у обычных людей.
Олег Ушаков:
Многое время мать не желала вашего занятия спортом. Но позднее, поняв, что это – ваша жизнь, ваше будущее, оказывала ли вы на вас какое-либо влияние? Если да, то насколько сильным?
Елена Вяльбе:
Мама моя обладает сильной волей.
Олег Ушаков:
Даже более волевой, чем вы?
Елена Вяльбе:
Я овен, а она – телец. Мои рожки ничто по сравнению с ее. Я всегда подчинялась, борьба происходила. Так у всех, наверное – у мамы и дочки. У меня сейчас дочка маленькая, но я чувствую, что это совсем другое, нежели мой сын, который уже взрослый. Мне кажется, моя мама до тех пор, пока я не ушла из спорта, хотела, чтобы я чем-то другим занималась. Хотя в конце концов она с этим смирилась и когда я была взрослой спортсменкой помогла. В первую очередь, она воспитывала моего сына, которого я родила в 19 лет. Она сидела с ним, кормила с соски, с ложки. Наверное, это самая большая помощь, которая могла быть мне. Это не няня, а самый близкий человек. В любом случае, ей хотелось, чтобы я чем-то другим занималась.
Евгения Хохолькова:
Что послужило этому причиной? Может быть, это проявление инстинкта материнства?
Елена Вяльбе:
В детстве часто болела – первый повод не ходить в лыжную секцию. Потом появились четверки, хотя вначале была отличницей. Хотелось на лыжах, но требовалось убрать, воду привезти, дрова наколоть — всё как дома. У меня были обязанности взрослого человека. Мама работала так, что иногда если бы не сделала это, я ночью замерзла бы. К счастью, или к сожалению, это закаливало.
Олег Ушаков:
Скажите, а правда, что ручка замерзала?
Елена Вяльбе:
Да, правда. Мы даже с мамой носили от знакомых тараканов, чтобы посмотреть, сколько они будут жить. Максимум несколько часов, и на нашей печке, которая была у нас на кухне, утром они просто дохлые были. Замерзали. Такой умывальник (такой, с пимпочкой) — если в нем оставалась на ночь вода, то утром она замерзшая была. Это нормально. Многие в Магадане так жили.
Олег Ушаков:
Вы говорите в интервью о том, что характер заложен природой Богом с рождения. Но могут ли суровые условия жизни каким-то образом повлиять на человека, развить его качества? Или всё, что у человека есть, так и остаётся неизменным?
Елена Вяльбе:
Боженька и родительские гены в большей степени определяют личность человека, но если человек привык с детства (прошу прощения за грубость), что ему помогают до 20 лет, то в жизни будет очень неприспособленным. Когда обстоятельства складываются так, что нужно делать всё самому, это закаляет. Не каждая женщина и сейчас может рубить дрова. Когда я была маленькой девочкой, иногда это было просто необходимо. Так сложились обстоятельства, больше никого не было – только я и мама. Мама работала на складе (пароход остановился, ей нужно было его разгружать), и неделю вообще могла меня не видеть. Чтобы с ней увидеться, я ездила к ней на работу. Думаю, это тоже закалило меня.
Олег Ушаков:
Топор у вас был удобный? Колун или маленький?
Елена Вяльбе:
Увидела колун, став уже взрослым человеком. У нас был обыкновенный топор, но я справлялась. Даже не дрова наколоть было, наверное, самое сложное. Преодолеть, что ночуешь дома один – это тоже непросто. Свет во всех комнатах горел, у нас были кошки, собаки. Все обязательно были в доме. Даже большую взрослую овчарку приводила первое время домой, потому что боялась.
Евгения Хохолькова:
Вспомнив начало вашего пути в спорте, с самого детства, как вам кажется, судьба всё же вела вас к нему, независимо от того, сломался ли забор те лыжниками, всё равно вы пришли бы в спорт?
Елена Вяльбе:
Мне думается, да. У меня такой склад характера, что не смогла бы заниматься музыкой. Например, роком, потому что достаточно взрывный и импульсивный человек. Думаю, как будто судьба так предопределила, я шла именно по этой изначально проложенной дороге.
Олег Ушаков:
Где ваша мать вас знала? У неё были конкретные предложения?
Елена Вяльбе:
В детстве я занималась музыкой, просила купить мне пианино, петь хотела. Но не случилось. Мы всю жизнь вместе, но так и не разгадала, чего бы хотелось ей. Теперь, наверное, уже поздно, потому что она поняла, что именно этого надо было мне. И сейчас… наверно, только пристегнув наручниками к двери. Я убегала, меня наказывали. Вылезала через форточку, а потом обнаруживалось всё – порванная куртка или что-нибудь еще.
Олег Ушаков:
В досье упоминалось, что Елена Вяльбе трижды побеждала на Олимпиаде, четырнадцать раз становилась чемпионкой мира и пять раз выигрывала Кубок мира, а также одержала 45 побед на этапах Кубка мира. Были ли какие-то особенные победы, такие как в Тронхейме? Что запомнилось больше всего, или каждая победа была важна?
Елена Вяльбе:
На этапах вряд ли что-то запоминалось из-за рутины соревнований для спортсменов, хотя важность их несомненна. Кубок мира (в смысле общего зачёта) можно сравнивать с олимпийской наградой: оставаться в форме весь сезон достаточно сложно.
Из чемпионатов мира запомнилась кое-что, а из Кубка мира – отдельные гонки.
Олег Ушаков:
Вспомните победу над Стефанией Бельмондо, когда проходили по трассам? До наших дней сохранились съемки, на которых видно, что буквально половина крепления выступала вперед.
Елена Вяльбе:
Сейчас это обычное дело, тогда такого не было. Честно говоря, не поверила после финиша, показалось, допустила оплошность метров за 400, обходя на спуске по большому радиусу. Думала, за ошибку должно быть наказание.
Олег Ушаков:
Вы утверждаете, что ведёте себя широко, стремясь обойти всё и всех любыми путями.
Елена Вяльбе:
Эмоции переполняли нас. Все десять километров шли сообща, и никогда не могла резко финишировать. Ранее такого особо не учили – это редкость была. Сейчас специальные тренировки для этого, ведь есть спринт – дваста метров во всю мощь пройти. Тогда это ещё не развивалось. Думала, что проиграю ей. Обычно так и было – встретились бы на двухсот метрах, проигрывала бы ей. Не знаю, может быть, Богу угодно было, чтобы выиграла у неё пять сантиметров.
Евгения Хохолькова:
Елена, вас назвали лучшей лыжницей двадцатого века и занесли в Книгу рекордов Гиннесса. Что вы об этом думаете?
Елена Вяльбе:
Как и все остальные, я обычный человек, такой же, как вы. Я не рекламирую свои достижения. Журналисты иногда спрашивают, как бы мне хотелось, чтобы меня представили. Я отвечаю: представляйте так, как считаете нужным – просто Елена Вяльбе. Кто меня знает, тот знает, а кто нет, тому уже трудно рассказать о том, что я когда-то занималась лыжным спортом.
Олег Ушаков:
Чтобы вспомнить все твои награды, нужна выдающаяся память или список на бумаге.
Елена Вяльбе:
Есть такие, которые это помнят.
Евгения Хохолькова:
Вы говорили, что занимались лыжным спортом раньше. Теперь, в данный момент вашей жизни, вы этим всё ещё занимаетесь?
Елена Вяльбе:
Сегодня меня поздравляла любимая Федерация лыжных гонок, президент Федерации и вице-президент Олимпийского комитета Геннадий Петрович Алешин вручали мне дипломы, цветы. Был легкий фуршет, и я сказала, что уже много лет думаю, что далека от лыж, вообще не подойду больше к лыжам. Но меня как-то тянет. Наверное, в моей жизни хороший этап, потому что не так много была в большом спорте, но в спорте 20 лет. И это всё-таки в какой-то мере семья, хоть и спортивная, и есть люди, которыми дорожу. Рада, что встретила их в жизни, ценю и хотела бы какое-то время находиться рядом с ними.
Олег Ушаков:
Елена Вяльбе с пятилетнего возраста занималась лыжными гонками, её первым наставником стал Виктор Ткаченко. Расскажите о своих тренерах: кто из них повлиял больше всего?
Елена Вяльбе:
Я уточню. В пять лет каталась самостоятельно, а в лыжную школу пошла, когда исполнилось восемь или девять лет. Первым тренером был Геннадий Филиппович Попков. Возможно, это единственный тренер, с которым мне не повезло. К детям он относился плохо, а я очень хотела заниматься лыжами. Стремилась на тренировку, но были моменты, когда сильно оскорблял, обижал физически. Но меня заметил Ткаченко, крестный отец моего сына. Я росла без отца, и, наверное, он для меня как отец. В одиннадцать лет он взял меня в сборную команду Магаданской области, хотя по возрасту нельзя было. Не знаю, какое решение принял, но возил меня с одиннадцати лет. Мы вместе дошли до взрослой сборной команды, потому что он не отдал меня в юниорскую, когда хотели тренеры, и мы как-то тренировались вместе. Мы с ним росли: он как тренер, я как спортсменка, и считаю, что с Виктором Максимовичем мне очень повезло. В сборной команде была у Александра Алексеевича Грушина. Считаю, что в этом виде спорта это один из величайших тренеров Советского Союза и России. Можно о нем много говорить. Он неадекватный человек как тренер, потому что молодых спортсменов не вырастил, но в сборной может поспорить с великим Виктором Александровичем Ивановым. Думаю, что мне с тренерским составом очень повезло.
Олег Ушаков:
Вернувшись к вашему первому тренеру, которого вы упомянули, Ткаченко был достаточно строгим наставником?
Елена Вяльбе:
Максимыч был очень требовательным. Требовал от всех полной программы, но был педагогом от Бога и смог совместить: то он педагог, то отец – к каждому относился так. Ко взрослым как-то по-другому — там другие шутки-прибаутки, к детям еще как-то по-другому. С ним хотелось тренироваться, мне было интересно, я хотела, чтобы если у меня нет результата, то меня никто не обругает, не оскорбит. Он находил такие слова, что даже и плакать-то не хотелось. Ты понимал, что да, бывают неудачи, нужно их преодолевать. Просто нужно найти причину этих неудач и тренироваться дальше.
Евгения Хохолькова:
Елена, помните ли вы свою первую победу и какие чувства сопровождали ее?
Елена Вяльбе:
В детстве была глупой, всё время куда-то не туда убегала. Бывало, вместо километра пробежала три. Не обращала внимания на какие-то флажки. Первая запоминающаяся победа – выполнение норматива мастера спорта. Сейчас легче выполнить, раньше были другие нормативы. В советское время носили значок мастера спорта и этим гордились. Мне кажется, если бы сейчас сказала, что я мастер спорта, надо мной просто посмеялись. Кстати, это очень плохо.
Олег Ушаков:
Согласиться с вами сложно. Вы производите впечатление очень прямого человека, то есть никогда не стеснялись и говорили то, что думали. Не мешала эта прямота и отсутствие гибкости, как в спорте, так и потом в тренерской деятельности?
Елена Вяльбе:
Может быть, стоит двигаться гибко, подобно змее? Лучше сказать человеку правду глаза в глаза, чем действовать лицемерием.
Евгения Хохолькова:
А в спорте вам помогало это качество?
Елена Вяльбе:
В спорте всё определялось на лыжне, там происходили настоящие разговоры. Конечно, в жизни это никогда мне не помогло, но я от этого никогда не расстраивалась.
Олег Ушаков:
Придя в сборную как молодая спортсменка, будучи уже заслуженным мастером, насколько было легко или сложно вам адаптироваться?
Елена Вяльбе:
Я пришла, возможно, в самый неудачный момент, потому что после 1988 года, после Калгари, мне кажется, там каждый был олимпийским чемпионом. Меня это нисколько не смущало, и я легко влилась в коллектив. Возможно, летом на первых двух-трех сборах были какие-то конфликты, потому что их всегда бывает, когда приходят молодые. Зрелым спортсменам, конечно, не хочется, чтобы их на тренировке обгоняли. Но меня никто не бил ни кроссовками, ни кедами. Так, пару раз перекинулись нецензурными словами. Но всё это закончилось очень быстро. Зимой таких вопросов уже вообще не было. Я даже, как сейчас помню, первый этап Кубка мира, когда я уже была в команде, я была лучшей из наших – третьей — это было во Франции. Наверное, после этого все закончилось. Я стала такой же старушкой, как и остальные, и никогда потом не говорили, что я молодая, перспективная. Хотя мы пришли с Татьяной Бондаревой (мы с ней одного года), и про неё ещё года три потом говорили, что она молодая, перспективная. Хотя природа ей дала в чём-то больше, чем мне, но, может, она этим не так распорядилась. В спорте надо быть не только талантливым, но где-то и дерзким.
Евгения Хохолькова:
Возможно, это связано с вашей выносливостью. Всё сыграло свою роль в этом.
Олег Ушаков:
Сейчас у нас звонок.
Телезритель:
Лена, я ваш большой поклонник. В своё время внимательно следил за вашими выступлениями. Сам в прошлом занимался велосипедным спортом. Не могли бы вы использовать велосипедную подготовку, технику в лыжных гонках? Помню много массовых стартов, где можно было друг на друга поработать.
Елена Вяльбе:
В последние годы пребывания в Федерации, находясь в Турине и ранее, я задумывалась о возможности работы на одного человека. Немцы подобным образом действуют, но русским такое невероятно сложно. Если сейчас – почти невозможно, то раньше тем более: мы были настолько сильны, что не могла представить работу под началом Лазутина или Егоровой, как они и под моим руководством. Назвали нас «овчарками», и это нас не обижало, ведь выходили на старт, работая на себя. Бывало, проигрывали (например, ЧМ 1991 года, 30 км – реальный проигрыш Бельмондо золотой медали из-за непонимания между собой). К сожалению, так мы были устроены, и сейчас очень сложно, чтобы лыжники работали на кого-то. Каждый стремится к самостоятельности. Для нас этот вид спорта слишком индивидуальный. Честно говоря, не желала бы применения такой тактики. Ведь спортивная жизнь коротка. В велоспорте немного иначе: команда может быть одним человеком, в лыжах – немножко другое. Я никогда бы не работала на соперниц, и они точно также. Представьте, 12 тысяч километров в год преодолели для того, чтобы кому-то уступить медаль. Для меня это просто нереально.
Евгения Хохолькова:
Когда было самым высоким достижением вашей карьеры?
Елена Вяльбе:
Наивысший уровень в карьере достигнул в 1997 году, одержав победу во всех пяти дисциплинах чемпионата мира.
Олег Ушаков:
Что не удалось сделать никому после вас.
Елена Вяльбе:
Необходимо завоевать шесть золотых наград.
Олег Ушаков:
Ну пять-то еще никто даже не выиграл.
Елена Вяльбе:
Подождите – время настанет. Но хотелось бы, чтобы это был кто-нибудь наш. В действительности, буду уважать такого человека, независимо от страны его происхождения. Я не просто люблю свою и малую родину – Магадан – и вообще Россию. Мне иногда предлагали работать тренерами в других странах. Мне кажется, у меня язык отсох бы кому-то из других стран что-то объяснять, чтобы потом моих же обыгрывали.
Олег Ушаков:
Если верно понять ваше высказывание, вы почти достиг peak карьеры и завершили ее?
Елена Вяльбе:
С 1997 года я чувствовала себя отстранённой. Впоследствии я думала, что мне следовало уйти в 1997 году и не готовиться к Нагано. В Нагано была медаль, хотя бежать туда мне стоило не совсем по праву. Но тогда таким решением остались довольны все, и я им за это благодарна. Думаю, на тот момент я всё то, что могла для команды, сделала.
Олег Ушаков:
Это еще раз показывает ваш характер: или победа, или конец.
Елена Вяльбе:
Я всегда стремилась к первым местам, а не к шестой или восьмой позициям.
Телезритель:
Добрый вечер! Я Александр из Костромы. Хотел задать Елене вопрос по поводу допинга в лыжном спорте. Елена, скажите, когда вы достигли феноменальных успехов, так ли тщательно проверяли на допинг? Вы все знаете, какой сейчас проходит контроль и скандал с нашими лыжницами. Мне часто приходится читать в прессе, и в нашей, и зарубежной, что если бы раньше проводился тщательный допинг-контроль советских лыжниц, то они бы вряд ли достигли таких же успехов. Каково ваше мнение на этот счет? Как это у вас проводилось?
Елена Вяльбе:
Допинг — это тема, к которой я отношусь очень категорично. Считаю, что виновных нужно сразу снимать с соревнований и пожизненно дисквалифицировать. Наши допинг-контроли – они как будто поспевают за прогрессом. Мы сдавали мочу и кровь. После каждой гонки у первых трёх проверялись образцы. Сейчас всё осталось примерно так же: кровь, моча. Может быть, появились новые аппараты для выявления запрещенных веществ.
Вы сейчас обидели многих наших советских лыжниц. Я уважаю каждую из них. Медаль Галины Алексеевны Кулаковой была забрана за третье место из-за капель от насморка в нос — это глупость. Русские тренировались так, как никто и никогда не тренировался. Поэтому у нас были такие великие победы и спортсмены.
Кто один раз выступил хорошо, а потом исчез – это можно понять. Но тот спортсмен, который десять лет был на виду, всегда в топе Кубка мира, на Олимпиаде и чемпионатах мира, может быть лишен всех своих органов и промыт в тазике – всё равно останется доказательством колоссального труда каждого дня, чтобы завоевать награду.
Олег Ушаков:
Вы говорили, что наивысшим моментом карьеры был 1997 год. У нас есть записи Олимпиад 1992 и 1994 годов. Предлагаю посмотреть и вспомнить, как всё было.
Елена Вяльбе:
В 1992 году был сильный снег. У меня была неплохая форма, потому что на этой Олимпиаде я завоевала четыре бронзовые награды – в каждой гонке была на пьедестале, только на третьем месте. В первый раз в жизни бежала эстафету с первого этапа, и человек, который готовил нам лыжи и был вторым тренером – Николай Семенович Зимятов. Потом пошел сильный снег, и он примерно половину дистанции торил мне лыжню. Когда снег падает, первому человеку сложнее идти. Три эстафеты на Олимпиадах были удачными. Сегодня кто-то в Федерации вспомнил, что я была эстафетчицей. В эстафете отдавалась по полной программе. Не думала, что пускай еще два человека или три. Все силы, которые у меня были, отдавала в эстафете.
Олег Ушаков:
Возможно, усилия в эстафете помешали вам выиграть золотую медаль в личном зачёте.
Елена Вяльбе:
Нет, просто опоздала в спорт. По получается так: год бегаешь хорошо, а другой — хуже. Организм не может всё время держать такой темп. Честно говоря, раньше очень переживала, когда говорили об эстафетной награде, даже плакала. А потом поняла, что беспокоиться не стоит. Но медаль все равно на всех четверых. Со временем поняла, что это не самое главное. Когда стала взрослее, ушла из спорта, поняла: самая большая награда — признание болельщиков. Больше ничего не нужно.
Олег Ушаков:
Говоря о чувствах, скажите, всегда открыто выражаете их? Или это особенность вашей личности? В жизни вы кажетесь более спокойной.
Елена Вяльбе:
Я просто пришла к вам сонной. После спорта меня мало что изменило, и я осталась таким же эмоциональным человеком, каким была в спорте. Иногда после гонки могла прыгать, кричать и всё такое, а вечером, увидев это по телевизору, не помнила ничего, не понимала, что происходило.
Что касается моих чувств в жизни, то я эмоциональный человек. Быстро плачу, быстро смеюсь и останавливаться не могу. Могу высказать всё: закричаю. Вероятно, это мой характер. Меня сможет изменить только смерть.
Олег Ушаков:
Вспомним 1994 год. Возникли ли трудности при подготовке? Ведь не четыре года… Или всё проходило так же, как всегда?
Елена Вяльбе:
Возраст – не имеет значения: четыре года, три или один. В Лиллихамере мне повезло меньше всего, так как перед этим заболела. Не знаю, как меня включили в эстафету. Сейчас, наверное, за шестое место лидер радуется, а я заняла шестое, и не поставили на гонку, потому что я была худшей из русских спортсменок. У нас была очень сильная команда.
В Лиллихамере перед эстафетным стартом комментаторы из разных стран говорили по-русски. Елена Вайцеховская, наша известная журналистка, решила тоже выступить за родину-мать. Ее слова были очень хорошими, но через сорок секунд я заплакала – это было невозможно выдержать. Такой призыв для эмоционального человека как я был слишком сильным. Меня встряхнули и сказали собраться, потому что надо бежать. Хотелось всем «порвать», но формы-то не позволили сразу выполнить две минуты. Всё же, я выполнила свою задачу, но после этого сказала Лене, что так нельзя делать – это лучше делать после старта. Было ужасно – я бежала и чувствовала мурашки по коже от ее слов. Она говорила с таким надрывом – не просто призыв «родина-мать зовет», а так, чтобы человек резко понял, что нужно действовать.
Евгения Хохолькова:
Какого характера человек. Звонит. Добрый вечер!
Телезритель:
Андрей из Москвы приветствует Елену и благодарит за последнюю реплику. Говорит, что она как раз то, что составляет гордость страны. Андрей старше её и говорит, что спорт всегда давал ему ощущение силы при звучании гимна Советского Союза на соревнованиях. Он выражает благодарность за вклад в период нелёгкой ситуации в стране. Желает Елене больших успехов.
Елена Вяльбе:
Спасибо большое.
Олег Ушаков:
Елена, расскажите о своей семье. Вы же в прошлых интервью говорили, что ваши отношения с сыном будто между братом и сестрой. С течением времени что-то изменилось?
Елена Вяльбе:
Нет, ничего не изменилось. Я понимаю, что это мой сын, но он такой большой, такой взрослый. У него очень спокойные гены, хоть и смесь такая – дальневосточница с эстонцем. Спокойный, размеренный, никогда никуда не торопится, маме грубо не отвечает, к счастью. Хотя совсем взрослый, в отличие от маленькой, которая дерзкая.
Евгения Хохолькова:
А маленькой сколько?
Елена Вяльбе:
Летом будет 6 лет.
Олег Ушаков:
По-моему, мама активно участвует в воспитании деток.
Елена Вяльбе:
Конечно, Полина имеет няню, но всё находится под контролем моей мамы, поэтому я совершенно спокойно отношусь к заботе как о взрослом, так и о ребёнке, а также к порядку в доме.
Евгения Хохолькова:
Ваш сын занимается спортом, или вы считаете, что дети и спорт — это разное?
Елена Вяльбе:
Не хотелось бы взять ребёнка за руку и повести куда-то. Считаю, что это не совсем правильно, особенно сейчас, когда всех надо в теннис, мальчиков – в хоккей и футбол. Ребёнку семь лет, а у родителей уже такая расчёты — когда и сколько он заработает. Это неправильно, дикость. Считаю, что ребёнка надо направить, предложить возможности, но ни в коем случае нельзя заставлять. Не хотелось бы, чтобы мои дети чем-то занимались из-под палки, и потом всю жизнь меня за это ненавидели. Знаете, как музыкальную школу заканчивают, а потом говорят: «Господи!». Слышала это очень часто.
Мной воспитывается сын, который не имеет никакого отношения к спорту. Он учится в университете, ему больше нравится ведущий, КВН и подобное. Полина еще маленькая, очень сильно хотела ходить на бальные танцы – ей это нравится. Если скажет, что не хочет, то сиюминутно на них ходить не будет. Мне кажется, нельзя насильно заставлять. Конечно, какое-то время поуговариваю – скажу, что, может быть, просто устала.
Евгения Хохолькова:
А если скажет лишь про танцы, то ты поступишь как мама?
Елена Вяльбе:
Нет, не повторю по одной простой причине: ни заставить, ни бить руками нельзя. В детстве я фанатела — вставала в 6 часов, бегала. С семи до восьми лет утром пробегала кросс по 10 км, потом шла в школу, после школы делала работу по дому, а не просто пылесосила, а достаточно серьезное мероприятие, чтобы успеть сбежать на лыжку на три часа, прийти с лыжки и сделать уроки. Если мама приходила с работы и что-то было не сделано, получала по полной программе. С одной стороны, не надо заставлять, с другой стороны, может быть, она не такая фанатка, как я была. Полина артистка, я бы хотела, чтобы она пошла в театральное училище.
Евгения Хохолькова:
Желаем, чтобы мечты исполнились. Елена, мы обсудили спортивные успехи, но вы упомянули, что лыжи остались в прошлом. Давайте поговорим о ваших нынешних занятиях. Перед эфиром я изучала прессу и заметила, что ваше имя связывают с партией «Единая Россия», клубом деловых женщин Подмосковья, а также вы являетесь советником губернатора Московской области. Это политика, власть – совсем другая область по сравнению со спортом, хотя, возможно, принципы построения и конкуренция схожи.
Елена Вяльбе:
Нет, и это всё в прошлом. Эти игры завершились, и я полагаю, никогда не вернусь к этому. Я являюсь членом «Единой России» — когда ещё было единство, и я находилась в высших кругах. Теперь всё закончилось, и теперь я, как многие в нашей стране, член партии «Единая Россия». Плачу какие-то взносы, и на этом всё заканчивается. Что касается клуба «Деловая женщина», то его создал один из советников губернатора, и Елена Валентиновна там сейчас активно участвует в различных процессах. Я там скорее была нужна как флаг – это иногда нужно. Это было одобрено руководителем. Когда меня приглашают на какие-то мероприятия с этим связанными, я приезжаю, потому что мы все советники общаемся.
Советником губернатора работаю семь лет, заняла свою нишу, устраивает меня всё. Не очень люблю сидеть в кабинете, писать бумажки. Наверное, человек более активный. Есть дети-спортсмены, с которыми общение. Бывает, нужно кого-то наградить, иногда поругать. Дети то плохо учатся в школе, то прогуливают спортивные школы, хотя тренеры получают зарплату за них. Работа обыденная, привыкла к ней. Самое главное – команда, в которой работаю, уже родные люди. Не представляю, что могла бы быть где-то в другом месте.
Олег Ушаков:
Работа тренером и в Федерации остались позади?
Елена Вяльбе:
Тренерство в моём прошлом. Самая большая ошибка природы. Каким я тренером?! Мне кажется, для ребят я была больше психологом. Мужчинам было комфортно со мной, потому что они могли услышать то, чего не могли от тренера. Я много приводила на своих примерах, где-то это тоже помогало. Сроднилась с ними, была как спортсмен, 20 лет, и я вместе с ними в сборной команде. Это сначала шокировало, но потом они поняли, что со мной можно поделиться чем-то. Были спортсмены, с которыми я перед гонкой гуляла до часа ночи, потому что он не мог заснуть. Мы ходили, я говорила о девушке, о погоде, о природе, а он опять вспоминал о предстоящей гонке. Я начинала говорить ему, что так нельзя. Нужно собраться и понять, что это жизнь. Гонок будет ещё миллион, и ты должен спокойно ложиться спать, утром просыпаться и понимать, что готов бороться. Надеюсь, что это помогало.
Олег Ушаков:
Мы все наблюдали положительный результат. Ваше описание и высказывания о нём внушают впечатление, что эта тема вам знакома и даётся удачно. Тогда почему всё же «нет»?
Елена Вяльбе:
Олимпийские игры в Турине, когда я исполняла обязанности главного тренера, подарили мне столько седых волос, сколько за всю жизнь не было. Я безумно переживала. Даже представить себе не могла, что могу так волноваться из-за лыжного спорта. Не спала, молилась, была совсем не такой, какой обычно являюсь в жизни. Думаю, любой спортсмен попросил бы меня о чём угодно, я сделала бы всё ради результата.
