Мало кто знает о бывшей российской биатлонной спортсменке Варваре Солтагановой, которая представляла Мурманскую область, но не добилась значительных успехов даже на отечественном уровне.
После биатлона Солтаганова выбрал необычный путь по сравнению с другими юными спортсменами, которые завершают карьеру. Переехал в Норвегию, учился в институте спорта (Norges idrettshøgskole) и получил диплом, для которого брал интервью у российских и норвежских биатлонистов.
Солтаганова трудится тренером и в клубах, и в Федерации биатлона Норвегии, сохранив при этом контакты с Россией.
Мы связались с девушкой, которая может быть в будущем полезна для нашего биатлона.
***
– Как, с кем и когда вы соревновались в России?
C тринадцати или четырнадцати лет по восемнадцать занималась биатлоном в Мурманске, до переезда в Норвегию. Перешла из фигурного катания, где получила травму колена. Выбрали вид спорта, который менее травмоопасен.
Я не была восходящей звездой биатлона: выигрывала пару раз Северо-Запад, выступала неплохо за область. Но сибирские регионы всегда были сильнее. Результатов, сравнимых с лидерами на ЧР, у меня не было – даже топ-20 был большим успехом.
По возрасту со мной выступала Кристина Резцова. Я была на том «Празднике севера» в Мурманске, где Кристина вышла на старт в нижнем белье поверх комбинезона. На соревнованиях пересекалась с Поршневым и Стрельцовым, но лично их не знала. Знаю Настю Егорову – она тоже из Мурманска, на два года меня старше.
– Закончили из-за переезда или это не связано?
В 2015 году у меня был план, который показался мне гениальным: переехать в Норвегию по студенческой визе и продолжать там занятия.
Приехала на учебу по студенческой визе. Чтобы не потерять визу, надо учиться хорошо. Поняла, насколько это сложно: университет престижный, удержаться непросто. Обучение на норвежском языке делало первые 1,5-2 года особенно тяжёлыми.
Появились обязательства: учёба и работа забрали всё свободное время. Спорт отложился на полку, две тренировки в день были невозможны. Спортивной карьеры не сложилось, но сожалений нет – так обстоит дело у подавляющего числа людей.
Что побудило Вас пожелать переехать в Норвегию?
С детства мечтала учиться за границей, варианты в России даже не рассматривала. Выбирала страны с качественным образованием по спортивному менеджменту. Стояла на перепутье между спортом и бизнесом, а возможность совместить оба направления в одном образовании меня совершенно убедила. Проблем с выбором профессии не возникло.
Помимо Норвегии рассматривались Канада и Германия. Как фанат биатлона и лыж, поехать нужно было именно туда. В Норвегии бесплатное образование, что важно для семьи среднего достатка. Такой вариант оптимален по финансам, качеству образования, возможностям в лыжных и биатлонных видах спорта.
В Норвегии обучение платное не является, однако при пересечении границы требуется значительный депозит на банковском счёте.
– Да, требуется наличие на счёте свыше десяти тысяч евро. Мы семье собирали средства, в Норвегии при оформлении визы я предъявила их, а после… оБольшую часть товара вернула обратно. Скорее всего, поступать так неправильно – метод хоть и не запрещённый, но нуждается в пересмотре.
Учеба ведется строго, особенно для иностранных студентов: требуется реально учиться и сдавать экзамены. В случае неудачи нет никаких послаблений или возможности воспользоваться связями. Визу не продлевают, и придется уезжать.
С другой стороны, если человек обладает способностями, открываются широкие возможности: бесплатное обучение по обмену в престижном университете на другом конце света, участие в интересных проектах, получение приза за высокие академические результаты.
В университете, где ведется масштабное исследование, студент с отличной успеваемостью может занять свою нишу. К примеру, можно стать ассистентом профессора, как я когда-то делала. Моя бакалаврская степень была получена в Норвегии, а… оБольшую часть магистратуры окончила в Оттаве (Канада) — её факультет Sports Management – один из ведущих в мире. Диплом защищала в Норвегии.
***
– Кем вы работали параллельно с учебой?
В первый год получила работу тренера-инструктора по лыжам в клубе LYN возле университета. Меня принимал на работу Эйрик Мюр Носсум (по данным Sports.ru, сейчас тренер лыжной сборной Норвегии).
Чтобы работать тренером детей по лыжам, не нужно быть профессиональным спортсменом. Достаточно уметь хорошо кататься на лыжах и иметь адекватное поведение.
Вместе с другим тренером я отвечала за группу из тридцати двенадцатилетних девушек два года. Потом ещё год работала инструктором по коньковому ходу для взрослых.
Как работают эти клубы? С графиками, оплатой труда и руководством как обстоит дело?
Я получала зарплату, однако в некоторых небольших клубах тренируют родители без специального педагогического образования. В работе многих клубов вовлечены добровольцы, включая управление ими. Меня поразило, узнав о системе управления норвежскими клубами.
В России в школе, где я тренировалась, администрация состояла из 10 человек, плюс тренерский состав на окладном труде. В Норвегии клубами управляют добровольцы – преимущественно родители занимающихся. Устанавливают снежные пушки, делают трассы на ратраках, красят стрельбища, организовывают соревнования – всё на энтузиазме. В крупных клубах один или несколько человек все-таки на зарплате, но обычно не полный рабочий день – руководитель клуба, помощник, тренеры.
Две или три раза в неделю занималась спортом из-за учебы в университете. На начальном этапе не помню сумму заработка; сейчас получают 600 крон за тренировку длительностью полтора часа (примерно 5,3 тысячи рублей по данным Sports.ru). Третий год работает тренером по биатлону в клубе.
– На какие деньги существуют клубы?
Частично финансируются за счёт налоговых средств. Частично – за счёт денег от лотерей: в Норвегии государство монополизировало розыгрыши и лотереи; 60 % доходов от лотереи направляются в спорт, а 40% – в искусство.
Клубы наподобие предприятий зарабатывают: сдавая в аренду помещения, проводя корпоративы и предлагая различные услуги. Некоторые даже продают туалетную бумагу по повышенным ценам, и это пользуется спросом у желающих поддержать клубы.
Конечно, есть годовые взносы: часть направляется на поддержание клуба, другая – в федерацию. Точные суммы не назову, но сумма вполне приемлемая.
– Вы занимались с детьми в лыжной секции, теперь являетесь тренером по биатлону – как приобретаете нужные знания для этой работы?
В начале обучения детей катанию на лыжах применяла знания из университета. После работы инструктором по технике прошла курс в клубе.
В клубы приезжают лучшие специалисты своего дела, чтобы поделиться знаниями с молодыми инструкторами. Возможно, знакомы с Ауденом Свартдалом? Самый сильный специалист по коньковому ходу во всей Норвегии. Работал с Бьорндаленом, со сборными – настоящий эксперт в технике. Также есть специальные пособия для обучения.
Здесь доступно несколько уровней тренерского образования, независимо от обучения в университете. Каждая федерация устанавливает свою образовательную структуру: в биатлоне их четыре уровня.
Без определённого уровня я начала подготовку. Нужно было изучить биатлонные термины и лексику. Именно в то время вышла известная норвежская книга «Лестница развития» для лыжных гонок.
Из моего опыта, Россия предпринимала попытки перевода, но результат оказался неудовлетворительным – смысл был искажен. Сначала я изучала книгу по собственному желанию и из интереса. Со временем начала посещать курсы, сначала получила первый уровень, затем второй, в прошлом году сдала на третий.
Каковы условия достижения таких высот?
Обучение включает теоретические и практические занятия. Первый уровень предполагает 45 часов теории и 45 часов практики в клубе. Практика заключается в проведении около 30 тренировок, после чего клуб подтверждает их выполнение.
Переходя на третий уровень, сначала изучают курсы в Лиллехаммере. Неделя проходит под руководством специалистов и тренеров, работающих с сборными командами: лекции, презентации, функциональные и стрелковые тренировки проводятся каждый день.
Затем домашний экзамен: задание, два месяца для выполнения. Представлен кейс: теоретический спортсмен, необходимо составить для него план, учитывая его теоретические проблемы. План на год, на период, на несколько тренировок в каждый период сезона. Проверка, и если все хорошо – сдано.
Уровни соответствуют возрастным группам. Первый уровень — дети до 14 лет, второй — от 14 до 16, третий — от 16 до 18 лет. Четвертый уровень — преподаватель биатлонной гимназии или тренер частной команды.
Я работаю в администрации федерации норвежского биатлона и знаю, что хотят структурировать четвертую ступень. Сейчас много способов получения высшего тренерского образования, а хотят четкую структуру – чтобы больше контроля над тем, что конкретно тренер усвоил.
***
– Вы изучали спортивный менеджмент, но диплом оформлен по теме биодобавок и разрешенных спортсменам препаратов. Это больше похоже на медицинскую тематику, чем на менеджмент.
Факультет носит название «Спорт и социология».
В дипломе главное – использование социологического подхода.
Я не медик, не биохимик, препаратов не разбираюсь – смотрю на их применение как на социальное явление. Изучала культуру в юношеских сборных России и Норвегии, нормы в командах, то, что влияет на спортсменов – всё это через призму социологии.
Важно отметить: тема диплома не касается допинга, а разрешенных препаратов. Конечно, эти темы взаимосвязаны. На уровне бакалавра работа была также связана с антидопингом, но я рассматривала его с юридической точки зрения – спортивное право. За работу получила приз от норвежской антидопинговой организации, что сильно воодушевило и привело к рассмотрению темы антидопинга и фармакологии на уровне магистратуры.
– С кем именно вы общались для диплома?
Мне здесь необходимо проявлять осторожность. При написании такой работы важно сохранение конфиденциальности участников, поэтому без указания имен. Я обратилась к федерациям и тренерам Норвегии и России. Если получено согласие, то можно взять интервью у спортсменов.
В сезоне-2019/20 я проводила неофициальные беседы с юниорскими сборными Норвегии и России. Вопросы имели общую структуру, но допускалась свобода в обсуждении интересных тем.
С каждой стороны было по пять спортсменов, каждая беседа длилась полтора часа. Все встречи проходили очно. В Норвегию я выехала к команде в другой регион. Для беседы с российской сборной отправилась на заграничный сбор команды – место сбора не разглашаю.
Изначально планировалось изучать лишь норвежских спортсменов, поскольку проект реализовывался при поддержке норвежского университета. Однако появилась мысль включить и российских спортсменов, с чем согласился руководитель проекта Сигмунд Лоланд.
– О чем спрашивали?
Говорили о разрешенных лекарствах и добавках: что применяют, зачем, откуда получают информацию о препаратах. Обсуждался и вопрос допинга. Не прямо: «используешь допинг?» или «кто его использует?». Скорее о взглядах на допинг в спорте: как спортсмены относятся к антидопинговой культуре страны и мира, чист ли спорт, кого подозревают.
– Есть ли какие-то выводы?
– Позвольте уточнить, что данное исследование носит качественный характер, а не количественный. Я анализировала конкретно две команды, а не всю популяцию спортсменов в Норвегии и России. Однако различие между двумя командами весьма очевидно.
Спортсмены из Норвегии с осторожностью относятся к БАДам. Принимают рыбий жир, витамин D, витамин C, только те, что продаются в аптеках страны. Что касается изотоников и гелей, то это не рассматривается как добавка. Но норвежцы опасаются других добавок, например, стимулирующих.
Страх загрязнения добавок запрещёнными препаратами никто не исключает. В интервью норвежцы подчеркивали свою осведомлённость – заказывать через интернет, даже в соседней Швеции, они боятся. Только аптека, только Норвегия и только по назначению врача.
Медикаменты покупают в Норвегии исключительно по назначению врача. Приобрести их без рецепта невозможно, поскольку рецепты выдаются в электронном виде, которые нельзя подделать и относятся только к конкретному человеку. Получить его можно лишь у врача.
При астме проявления часто появляются в раннем детстве — как правило, с этих лет у человека есть рецепт на лекарства. В отличие от России, фармакологию применяют для лечения или компенсации болезни, но не для достижения лучших результатов. Добавки также всегда выписываются по назначению. У спортсменов постоянно берут биохимию крови. Если обнаруживают недостаток чего-либо, пытаются восполнить питанием. Если даже через питание не получается — возможно, переходят на добавки.
Впечатляло единообразие речи всех норвежцев. К пятому интервью я предсказывала ответы. Существуют строгие правила: допустимое, запретное и поведение в разных ситуациях – границы поведения команды чётко определены.
– С российской командой по-другому?
Спортсмены открыты экспериментам. Кто-то заказывает добавки в интернете: в Америке, в Японии. Часто говорят: друг посоветовал, и я заказал. Или: зашел к приятелю, увидел упаковки, тоже захотел попробовать. В основном спортсмены старались не покупать добавки в России – ждали сбора за границей, чтобы взять хорошие, качественные.
Я не увидела признаков осознания рисков, хотя повторюсь: речь идёт о разрешённых препаратах, а не о допинге. Норвежским спортсменам внушили определённую точку зрения, а российские атлеты менее осведомлены о рисках употребления БАДов.
Норвежские команды относятся к добавке иначе. Считают их необязательными, лишь дополнением к рациону. По большей части действует эффект плацебо. Знают о том, что наукой не доказана эффективность большинства добавок.
Спортивные атлеты из России, с которыми я общалась, полагают, что прием биологически активных добавок и разрешенной фармакологии – необходимый элемент спорта высокого уровня. По их мнению, спортсмен должен принимать препараты для поддержания функций организма. Эта практика становится особенно важной по мере роста возраста.
Многие советуют принимать витамины и минералы из-за больших нагрузок на организм. Российские спортсмены отмечают, что использовали для подъема энергии л-карнитин и кофеин перед соревнованиями. Цель – максимально использовать возможности тела с помощью разрешенных добавок.
В спортивной фармакологии достаточно либеральный подход. Спортсменам выдавали пакеты с лекарствами от врача и инструкциями: перед сбором принимать это, после – это, при гипоксии – это, для очищения печени – это, не забывайте принимать добавки. Вновь подчеркивается: это разрешенные препараты, всё в порядке, претензий быть не может. Но сама логика постоянного приема чего-либо присутствовала.
Как спортсменка по биатлону в России вы относилиcь к разрешённым добавkam так же?
– Да, это ужас. Помню себя… Было наивно, совсем не осознавала опасности. Приезжаешь на крупные состязания, там палатки или киоски. В одном и том же месте лыжные ботинки, палки, добавки с неизвестным происхождением.
К этому я отнеслась спокойно. Давай попробуем, возьмём этот пакетик. Тренер не возражал.
– Зачем Вам это стыдно, если вещества разрешены?
Не стыдно, но следует было взвешеннее к этому относиться. Красивая упаковка может обмануть: кажется, волшебное снадобье немного поможет на соревнованиях. Такой подход безответственен по отношению к здоровью, опасен в плане допинга – эта индустрия недостаточно контролируется. Много исследований подтверждают это; норвежское исследование показало, что четверть стимулирующих добавок, продающихся свободно, содержит запрещенные ингредиенты.
Сам подход таков, что мне необходимо постоянно принимать что-то – опасное, исследования этой темы достаточно многочисленны. В научных работах связь разрешенных препаратов и допинга называется «gateway theory of doping».
В 2015 году Сьюзан Бэкхаус и соавторы предоставили WADA доклад, демонстрирующий связь приема биодобавок и разрешенных лекарств с риском употребления допинга в будущем. Нельзя утверждать, что А ведет к Б, но культура приема разрешенных веществ может способствовать культуре допинга. Многие новые исследования, в основном касающиеся велоспорта, неоднократно подтверждают эту связь.
Логика подсказывает: если для достижения лучшего результата применялся определенный метод, то можно попробовать что-то другое. В связи с этим Норвегия стремится ликвидировать культуру употребления БАДов.
На фотографии Петтера Нортуга виднеется кухня, на которой много банок с лекарствами.
– Норвежцы не белые и не пушистые, это я осознаю. Я расспросила десяти конкретных людей из двух сборных. Не могу ничего сказать по этому фото Нортуга. Нортуг рекламировал и рекламирует энергетик. Какой нормальный спортсмен будет пить этот энергетик перед тренировками? И вообще, его недавно поймали на наркотиках и скоро он сядет в тюрьму, так что он не лучший пример для подражания в плане приема различных веществ, будь то БАДы или ещё что-то.
– В разговорах с молодыми спортсменами о допинге замечали ли разную точку зрения между командами?
Норвежские юниоры полагают, что спорт чист как на национальном, так и на международном уровне. По их мнению, всех нарушителей уже наказали. Российские спортсмены разделяют эту точку зрения относительно международного уровня. Считают, что принимать какие-либо меры сейчас бессмысленно, поскольку в любом случае найдут нарушения.
Российские ребята полагают, что спорт среди юниоров чист на национальном уровне. Среди взрослых на национальном уровне… были лёгкие сомнения, подозрения: возможно, на отборочных соревнованиях что-то есть, но не факт. Никто ни в кого пальцем не тыкал.
Российские юниоры полагают, что спорт развивается позитивно, становясь все прозрачнее.
***
– Не планировали опубликовать ваш диплом?
Книга насчитывает 120 страниц. Для публикации в международном журнале её нужно сократить до научной статьи – около 15 страниц. Мой куратор давно просит сделать это, поскольку работа необычна и представляет собой сравнительное исследование. Но студентская лень никто не отменял. Вероятно, этим можно заняться летом.
Меня останавливает желание не показывать российских спортсменов в негативном свете. В их ответах нет ничего предосудительного, не употребляют запрещённые препараты, и я не буду делать выводы лишь по пять предложениям.
Спортсмены из России и Норвегии используют разные методы общения с прессой: в России — либеральный и открытый, а в Норвегии — закрытый и осторожный.
Публикация может оказаться слишком обобщенной и представить Россию неблагоприятно. Это одна из причин: меня могут неправильно понять, я не хочу высказываться негативно о российском спорте. Мне бы хотелось там работать в будущем, зачем же вести себя контрпродуктивно?
– Кем себя можете представить в России?
Мне интересно работать в области тренерского образования, считаю, что здесь огромный потенциал для роста.
Система построена так: выпускник университета может заниматься тренерской деятельностью, без дополнительной квалификации по конкретному виду спорта. Развитие тренеров не ведётся в рамках федерации – отсутствует единая структура для подготовки спортсменов с детских лет до юношеского возраста.
На массовый спорт, гармоничное и здоровое развитие детей это повлияло бы в первую очередь. По опыту знаю, что некоторые тренеры в раннем возрасте воспитанников тренировками загоняют (скорее всего ненароком, по незнанию). Плюс дети с самого начала учились бы правильно стрелять, чтобы потом не переучиваться, если хотят заниматься профессионально. Система тренерского образования повлияла бы и на спорт высших достижений – конечно, не сразу, но через годы.
– Кроме клуба вы где-то работаете?
Два раза в неделю занимаюсь спортом из интереса, это не основной доход. Работаю в норвежской федерации биатлона, занимаясь подготовкой тренеров и сотрудничая со спортсменами-подростками. Должность – спортивный консультант. Вскоре у нас начнутся сборы – не стандартные для России по продолжительности (2-3 дня) – таких сборов много по всей стране. Буду участвовать в сборах, помогать с организацией и проводить лекции.
Продолжаю работать с материалами для тренерских курсов. Развиваю, например, YouTube-канал федерации со советами по тренировкам. Задача моей работы – развитие компетенции в массовом биатлоне.
Мудрые советы тренера молодежной сборной России Павла Спиридонова мне часто приходятся кстати. Приятно иметь такую связь с российским спортом, пусть даже пока лишь через этого человека.
Если пригласят в Россию в ближайшее время, вы поедете?
Ещё пару лет хочу трудиться в Норвегии. Обучение отлично, но опыт важнее: желаю глубже понять норвежский биатлон, потрудиться в этой среде. А далее поглядим. Всё делается через связи: возможно, кого-то встречу, где-то представится случай.
Тренировки на высоком уровне меня не интересуют, я их никогда не рассматривал. Сейчас провожу занятия с подростками из-за любви к этому делу, оно приносит мне радость. Административная работа более полезна для меня.
