Дмитрий Васильев, двукратный олимпийский чемпион, заявил в интервью RT, что СБР давно превратилась в самодостаточную организацию, не связанную с регионами.
Считается, что действующий глава федерации Виктор Майгуров управляет по принципу «король играет свитой».
Специалист поделился информацией о своей помощи Максиму Цветкову до Олимпиады и высказал мнение по поводу назначения Артёма Истомина старшим тренером женской сборной России.
— Прочитала несколько ваших высказываний по итогам выборов президента СБР и, признаться, запуталась. Вы занимаете критическую позицию по отношению к действующему руководству, но при этом постоянно подчеркиваете свою независимость, нейтральность и нежелание работать в Союзе биатлонистов России ни в каком качестве.
С такой позицией разве всё равно, что там происходит?
Мне важно, потому что мы подготавливаем и отправляем специалистов в СБР.
— В каком смысле?
Я возглавляю федерацию биатлона Санкт-Петербурга и уже более десяти лет руководит школой олимпийского резерва города, занимаюсь практической работой. Три года назад к нам пришёл Максим Цветков с паузой в карьере, нужно было серьёзно поправлять здоровье, а когда парень захотел вернуться в спорт, оказался никому не нужен — никто его брать не желал. Я взял его. Санкт-Петербург вложил в Цветкова серьёзные ресурсы, я сам ходил по инстанциям, убеждал людей в том, что этот спортсмен ещё способен показать себя в сборной на Олимпийских играх в Пекине.
Так и произошло: Максим два года участвовал в сборах с командой, трудился так же, как все остальные, не делая скидок на свой статус, за что ему огромное уважение. На чемпионате страны он вошел в сборную, начал тренироваться с Сергеем Башкировым, с которым ранее сотрудничал в Петербурге до того, как его пригласили в национальную команду.
Максима не хотели отправлять даже на Кубок IBU. Каждый год получается так: многие спортсмены готовятся к отбору, набирают форму к концу ноября, а потом приезжают на Кубок мира или Кубок IBU, и становится понятно: там они уже далеко не так хороши. Цветков целенаправленно к отборам не готовился, соответственно, никуда не попал — в начале олимпийского сезона ему пришлось выступать на этапах Кубка России. Иначе говоря, его никто не рассматривал всерьез. Я стучался тогда во все двери: убеждал, что команде позарез нужен надёжный эстафетчик и как раз Максим идеален в этом качестве. В ответ твердили про мифический спортивный принцип.
— Получается, Цветкову просто повезло?
Да, дважды. Сначала на Кубке IBU Никита Поршнев серьёзно заболел, и на австрийский этап в Обертиллиахе нужна была замена. Тогда удалось срочно отправить Макса в горы. Я занимался оформлением оружия, вез винтовку, и это было сложно из-за коронавируса: всё было ужесточено. В итоге Цветков стал вторым в индивидуалке, третьим в спринте, а в смешанной эстафете показал лучшее время, стартуя последним.
История с Эдуардом Латыповым, у которого на этапе Кубка мира в Оберхофе выявили COVID-19, привела к тому, что Макса снова вызвали в команду.
В смешанной эстафете первый этап он провёл лидером вместе с Тарьем Бё. Через неделю в Рупольдинге его поставили финишёром, и команда выиграла семь секунд у немцев. В личных гонках Макс также был одним из лучших, что повлияло на решение о его участии в Олимпиаде.
Я подробно рассказываю об этом потому что результат Цветкова не появился сам по себе — в него было вложено много сил и средств. Ни у кого мы денег не просили, никогда вообще не поднимали вопросов о затратах. Но печально, что СБР посчитал не нужным хотя бы по-человечески сказать спасибо людям, принимавшим участие в подготовке спортсмена. Отношение со стороны регионов строится именно на таких мелочах, а не на фразах типа: «Посмотрите, как у нас в СБР всё хорошо, сколько мы медалей завоевали». Люди хотят понимать, что их труд заметили, оценили и нашли возможность поблагодарить.
— Отстаивая своё мнение Вы лично общались с Виктором Майгуровым, руководителем СБР, касательно вопросов Цветкова и других?
Конечно. Долгое время мы дружим и мне казалось, что друг друга понимаем. Но вопрос не в Майгурове. Сейчас ситуация как в поговорке «Короля играет свита». Именно свита определяет политику федерации по многим вопросам, и вся руководящая система устроена таким образом, что здравые решения в ней растворяются. СБР давно превратился в организацию, которая живет сама по себе, для себя и ради себя, в отрыве от регионов. Меня это не устраивает. На местах накапливается много вопросов и проблем. Нужно встречаться с губернаторами и спортивными руководителями, убеждать кого-то, помогать кому-то.
В чем заключается ваше основание утверждать, что текущее руководство СБР не занимается подобной деятельностью?
— Может быть, где-то она проводится, категорично утверждать этого не могу. Но мы встречаемся с коллегами, общаемся, делимся трудностями. В Красноярске были ситуации, когда вопросы решались годами. Не говорю, что это просто, но люди должны видеть, что руководящий орган отрасли постоянно этим занимается.
Учитывая, что Майгуров руководит СБР немногим более двух лет, ожидать от него разрешения всех проблем сразу — несправедливо.
Согласен. По моим сведениям, многими финансовыми вопросами занимался Алексей Нуждов.
— Не кажется ли вам логичным считать руководящее ядро федерации командой, работающей над общим делом? Мне лично было удивительно наблюдать за тем, как между Майгуровым и вице-президентом Нуждовым разгорелся предвыборный скандал на публике.
Не назвал бы это скандалом. Разногласия в позициях — да. К слову, я не согласен с тем, что голосование должно быть открытым. Не для кого не секрет, что накануне выборов по регионам разослали формуляр с рекомендацией поддержать действующего главу. На мой взгляд, это некрасиво. Такого быть не должно.
За время вашей жизни руководство СБР неоднократно менялось. Кто из лидеров, по вашему мнению, соответствовал идеалу наилучшим образом?
Возможно, рассуждаю устаревшими категориями, но руководитель должен быть прежде всего харизматичен. Ему должны верить, идти за ним. Ближе к этому был Михаил Прохоров. Как бы его сейчас ни ругали за ошибки, при нём начала работать чётко выстроенная система. Сейчас много говорят о том, что СБР продолжает программу по развитию регионов, которую запустил Прохоров. Но возникает вопрос: где эта программа и как она работает? Почему с ней нельзя ознакомиться на сайте организации? Ещё раз повторю: возможно, точечно СБР что-то делает, но хотелось бы увидеть системный подход, чёткий план действий. У нас совершенно невозможно понять, кто чем занимается и за что отвечает. Всё как-то течёт — и слава богу.
В чем основа вашей уверенности, что Нуждов сможет предоставить российской команде по биатлону всё, чего ожидает от его работы в структуре СБР?
Уверенность у меня отсутствует. Но представляется плюсом то, что Нуждов способен выстроить функционал и чётко определить ответственность каждого. Это можно назвать должностной инструкцией. Нуждов подкрепил намерения финансовыми вливаниями. Достаточно сказать, что его стараниями со дня на день будет подписан трёхлетний контракт с компанией Paribet, по которому ежегодно на биатлон будут отчислять 150 млн рублей. Третья часть суммы распределится по регионам. Всё это было озвучено в предвыборной программе, и мне понравилось. Мог бы вообще не высказывать своё мнение, но поскольку культивирую биатлон в регионе, мне небезразлично, что происходит в виде спорта в целом и в СБР в частности.
— Не считаете ли вы разумным выплачивать спортсменам по 250 тысяч рублей за победу в отечественных состязаниях?
— Нет, думаю, это делать не следует. В качестве варианта я бы предложил выплачивать половину указанной суммы в качестве призовых спортсмену и тренеру, а вторую часть направил бы на допинг-контроль, который проводился бы на каждом старте.
Вы так сильно не верите российским спортсменам и наставникам?
Не верю всем.
При больших деньгах некоторые забывают о престиже государства, репутации клуба, своей собственной репутации. Не согласен с тем, что допинг в России — системное явление. Всегда было избирательное. Просто когда ловят одного, то подставляют всех. Потребуется полный контроль.
— Вы почему всегда отказываетесь от предложений занять место в Совете Безопасности России, даже баллотироваться на должность президента и активнее участвовать в работе?
Есть несколько причин моего решения. У меня большое строительное предприятие в Петербурге, мы ведем много проектов. Взял на себя обязательства, которые нужно выполнить. Работа в руководстве СБР — это прежде всего переезд в Москву. Создать что-то серьезное удаленно невозможно.
— Разве не было времени, когда вы говорили о совместной работе с Майгуровым?
Было такое, но потом всё изменилось. Не буду рассказывать о всех деталях, но лично я категорически не согласен с нынешней политикой СБР по отношению к тренерскому составу.
Не кажется ли вам положительным фактором то, что в сборную наконец-то пришла новая тренерская кровь? Ранее, честно говоря, происходило постоянное повторение работы одними и теми же специалистами, которые не достигли сколько-нибудь значимых результатов.
— Существует и обратная сторона ситуации. Рассмотрим, к примеру, Артёма Истомина. Молодому человеку едва исполнилось тридцать лет, его приняли на работу по вакансии.
В 1966 году пост наставника сборной возглавил Александр Привалов, которому чуть более тридцати лет исполнилось.
— Это совершенно разные ситуации. Привалов был выдающимся спортсменом и прошел долгий путь в биатлоне. Истомин пришёл в команду в 21 год из науки — его на аналитическую работу со сборной пригласил Анатолий Хованцев. Потом Артём год трудился вместе с Юрием Каминским в мужском коллективе, а затем его назначили старшим тренером женской сборной. Где логика? Я её не вижу вообще. Не говоря уже о том, что женщины в спорте — отдельная история.
— Какая же?
Это катастрофа для любого тренера, им нужен особый подход. Я не согласна с тренерскими методами Николая Карполя в волейболе или Евгения Трефилова в гандболе, но при этом считаю, что женский наставник должен быть сильным, харизматичным и авторитарным. Иначе он просто не справится. У Истомина же никогда не было такой практики. Может быть, он реально суперталантлив, но как можно успешно работать на таком уровне, не имея опыта, я не понимаю.
В Вашем мнении, целесообразно было бы поручить задачу человеку, подобному Валерию Польховскому?
— Нет, я так не думаю. Прежде чем говорить о людях, хорошо бы изменить структуру сборной. Много лет безуспешно пытаемся понять, почему, побеждая среди юношей и юниоров, проваливаемся на взрослом уровне. Проблема в отсутствии единой системы подготовки резерва и связи с основной командой. Наставники, работающие на нижнем уровне, интересуются только быстрым результатом спортсмена. Соответственно, идёт ускоренная подготовка. Что будет с человеком потом — неважно, ведь за будущие результаты тренер уже не получит преференций. Поэтому считаю, нужна единая вертикаль, которую начиная с юниорского и юношеского состава полностью контролирует старший тренер. Только в этом случае можно быть уверенным в планомерной подготовке спортсменов на всех уровнях и поступлении кадров в основной состав. Будет преемственность.
При избрании Нуждова президентом СБР главным тренером процесса будет Юрий Каминский. Поддерживаете это решение?
Считаю, что в моём предложении нет необходимости в должности главного тренера, это лишнее и бессмысленное звено.
