Константин Бойцов, специальный корреспондент biathlonrus.com, отправился в новое исследовательское путешествие по России и побывал в Санкт-Петербурге. Автор изучил строящийся в Кавголово комплекс, схемы финансирования сборов спортсменов и биатлонные программы старейшего спортивного университета мира.
В разговоре о биатлоне и лыжных гонках Санкт-Петербурга помимо звездных имен Егоровой, Алябьева, Васильева, Драчева вспоминаются Кавголово и Токсово — места подготовки победителей.
Это места, пропитанные историей соревнований! Сколько здесь прошло чемпионатов страны! И этапы Кубка мира по лыжным гонкам, и Кавголовские игры, двадцать лет стоявшие в одном ряду с Холменколленскими и Лахтинскими, причём не на правах менее значимых.
Весь спортивный блеск Кавголово остался в прошлом: последние Кавголовские игры состоялись в 1978 году, мировая лыжная элита перестала приезжать сюда в 2003, а женская сборная России по биатлону не вернулась после УТС осенью 2000 года. С тех пор лозунг «сделаем Кавголово лыжным центром мирового уровня» остался нереализованным. Рядом, на финских территориях, появилось и процветает множество баз в Вуокати и Контиолахти. Кавголово-Токсово же застряло где-то в 80-х годах прошлого века. А частные дома с такой настойчивостью занимают всё пространство, что даже линия Маннергейма бы сдалась – что уж от тренировочных баз ждать?
В Кавголово построят опорную базу для тренировок лыжников, биатлонистов, оборудуют склоны для фристайла и полуторакилометровый лыжный тоннель со стрельбищем. Министр спорта Виталий Мутко озвучивал планы на 2011 год! В Ханты-Мансийске строители вгрызались в землю три с лишним года, СОК «Биатлон» в Уфе строился с 1997 по 2001 год, модернизация комплекса в Чайковском идет полтора года и по самым оптимистичным прогнозам займет еще один. А тут нынешней весной начались земляные работы, а в ноябре 2011 первые спортсмены должны выйти на трассу. Разве так бывает?
СКАнирование местности
Дважды олимпийский чемпион, руководитель петербургского отделения СБР Анатолий Алябьев встречает меня на конечной станции Кировско-Выборгской линии «Девяткино». Из «Девяткино» до Кавголово-Токсово машина проезжает за 40 минут. По пути Анатолий Николаевич делится своим мнением об актуальности ситуации и о ближайших планах.
В Кавголово восстановление происходило очень долго. В 2003 году было принято решение о восстановлении, но сдвигов не наблюдалось пять лет. Ассоциация зимних олимпийских видов спорта согласовывала проекты и сметы, но все оставалось на месте. Остатки питерского биатлона — ШВСМ, где занимаются 45-50 человек. Тренировки проходят на разрушающейся базе СКА и в Вуокатти. Отправить группу в Финляндию проще, чем организовать сборы дома. Сейчас поедем на базу СКА, ты всё увидишь сам.
Армейская база, окружённая высокими заборами частных владений, — яркое воплощение народной поэмы «Довели страну». Узкие полоски асфальтовых дорожек для роликов проложены ещё в СССР. Установки для стрельбы недавно обрушились (пули за десятилетия сточили опоры), их едва удалось поставить на место. Единственное двухэтажное кирпичное здание — типовой командный пункт с военных полигонов советской эпохи. В 2003 году здесь прошёл чемпионат Европы по летнему биатлону, а потом тишина. Биатлон в Питере выживает, как умеет.
— Единственным критерием для оценки состояния биатлона в городе служило присутствие спортсменов в олимпийских сборных, — негодует Алябьев. — Николай Пузанов, Ринат Сафин, я сам, Дмитрий Васильев, Владимир Драчев — постоянно кто-то из ленинградцев-петербуржцев оказывался на олимпийском пьедестале. В 2002 году эта традиция прервалась. Что сделано? Сегодня ведущими питерскими биатлонистками являются Наташа Гусева и Катя Юрлова, но даже для них обеспечить рабочие условия непросто. Причина не в отсутствии денег: сама организация зимних видов спорта в городе находится в таком состоянии, что найти концы невозможно. Выделены, допустим, средства на очередные сборы, а «найти» их не удается. Ситуация, при которой сначала ищем деньги, а спустя два-три месяца нам их «возвращают», стала почти обычной. Сейчас наша группа едет в Финляндию на деньги, которые появились у Александра Кузнецова (заместителя директора ШВСМ по спортивной работе — прим. авт.) после продажи собственного автомобиля.
Трудно поверить, что рядом с разрухой на объектах и в головах кипит работа, ведущая к открытию через год ультрасовременного спортивного сооружения. Легче мечтать о пришельцах из других галактик. С другой стороны, шесть-семь миллиардов рублей (такие цифры указаны в официальном бюджете строительства) тоже, в известной мере, космические деньги.
Арена или тренировочная база?
Полтора километра по шоссе и поворот на улицу Лесгафта — самый короткий путь к новостройке. Объект, на котором ежедневно трудятся 140-160 человек, мы посещаем в компании Александра Кузнецова и ректора университета имени Лесгафта Владимира Таймазова. Возглавляющий старейшее в мире физкультурное учебное заведение (основанное в 1896 году!) последние шесть лет, Таймазов довел до победного конца острейшее соперничество между ВУЗом и Ассоциацией зимних видов спорта. Местом спора была строительная площадка, на которой кипит работа. Получивший поддержку Министерства спорта Университет не имел прав на землю. Ассоциация имела права на землю, но не имела денег. Пока ситуация не разрешилась сверху, Таймазов посетил десятки судебных заседаний. Политическое решение приняли после встречи губернатора Ленобласти Валерия Сердюкова с Президентом РФ Дмитрием Медведевым. Университет получил преимущество в этом проекте.
На стройку сейчас не каждый внедорожник проедет: под колесами грязь, тяжелая техника почти без перерыва работает, и строители уже начали создавать «кузницу олимпийских медалей», которая обретает вполне зримые очертания. С самой высокой точки комплекса пытаемся сверить натуру с макетом: вот эти железные конструкции — опоры будущего склона для могула, вот стены будущего медико-восстановительного центра, а вот и тоннель!
Хорошо помню визит в январе 2009 года в еще строящийся тоннель в Оберхофе, поражавший размером (7 метров шириной, 4 — высотой) и протяженностью — 2,4 км. Директор комплекса (к которому относились биатлонный стадион, трамплины и санно-бобслейная трасса) не без гордости отмечал: немецкий городок станет главным центром зимних видов спорта не только в Центральной Европе, но и сможет претендовать на мировое господство. Я кивал головой, потому что в наполеоновскую перспективу Оберхофа верилось.
Кавголовский центр по длине (1,5 километра) уступит немецкому, но получит первый в мире тоннель со стрельбищем. Практически на всем протяжении будет доступен дневной свет. Оценивать потенциал такого инженерного решения с точки зрения успешности тренировок я не берусь, специалисты Университета имени Лесгафта в этом смысле компетентнее.
Кавголовский проект отличается тем, что комплекс прежде всего предназначен для тренировок. На вопросы о прохождении лицензирования в IBU и удобстве для зрителей получаются однозначные, но также и обоснованные ответы.
— Этот стадион, во-первых, тренировочная база и творческая лаборатория, — объясняет Владимир Таймазов. — Должна ли лаборатория отвечать стандартным требованиям международных спортивных союзов? Совсем не обязательно, тем более что в стране есть немало биатлонных стадионов с международными лицензиями. Но должны быть и объекты, позволяющие расширить диапазон творческого поиска. Например, на санно-бобслейной трассе немецкого Альтенберга есть специальная стартовая площадка с очень крутым уклоном на старте. Саночник вылетает с нее сразу с такой скоростью, которую на обычной трассе способен развить лишь на нижних участках. Естественно, такая площадка предназначена только для тренировок с перегрузками, на предельных скоростях. Сколько олимпийских наград собирают немцы в санном спорте? Два золота — это план-минимум. А высокогорные тренировки лыжников и биатлонистов? На высоте в Рамзау, например, соревнования не проводятся.
Знакомство со стройкой и руководством дает новые мысли. Инженеры-проектировщики испытывают неудобства из-за тесноты, а заказчик их требования понимает. Недавно появилась возможность расширить границы комплекса. Если это произойдет, стрельбище перенесут на 50-70 метров, а освободившееся место отдадут под трибуны на 700-1000 мест. Значит, возможность проведения соревнований все же рассматривается. Серьезность намерений подтверждает приглашение специалистов из СБР, которые консультируют строителей.
В трубах и на трассах может одновременно пребывать до трехсот человек. Гостиница, построенная прямо на стадионе, вмещает триста пятьдесят спальных мест и превзойдет по этому показателю многие европейские центры.
Важно и то, что кафедры биатлона в Университете имени Лесгафта пока нет, но спортсмены надеются на её появление в ближайшем будущем. По словам Алябьева, после сдачи комплекса и возможности использовать новый домашний комплекс по полной, жизнь питерских биатлонистов может кардинально измениться.
Говорят, что после открытия центра (контрольной датой всё ещё является ноябрь 2011 года) обратят внимание на бывшие кавголовские трамплины (сейчас они скорее отвращают детей от прыжков), а там, может быть, и на умирающую базу СКА. Тогда можно будет говорить о возрождении Кавголовских игр и продолжении олимпийской традиции. Пока же в планах только тренировочная база стоимостью семь миллиардов рублей. Такая сумма, конечно, огромна, но ведь какой спортивный объект в России был построен за небольшие деньги? Строить арены хорошо и по адекватной цене – так же как и побеждать на них – приходится учиться заново. Для победы у нас, как известно, не жалеют ничего. В этом смысле бюджетные миллиарды – дорогостоящая плата, однако здоровье спортсменов (а именно им десятилетиями платили за спортивное золото) всё равно дороже. Тем более что комплекс по всем признакам получится замечательным. Настоящая университетская лаборатория, а не очередная попытка освоить средства.
Константин Бойцов,
специально для biathlonrus.com
