В большой лыжной эстафете Ульяна Денисова выступила более десяти лет. На чемпионате России в Уфе прозвучало обсуждение ее перспектив между Пихлером и отечественными тренерами.
Немец сделал категоричный вывод: Ульяна никогда не сможет участвовать в гонках с стрельбой. Дословно не помню, чем обосновал свой вывод, но запомнилась его сожалеющая интонация. Называл её подающей надежды лыжницей, которая могла бы претендовать на призовые места, если бы хотя бы пару раз попадала в мишень в спринте.
О чистоте выстрелов речи не шло, даже русские тренеры этому не верили. Спортсменку с хорошим ходом никто не хотел терять, ведь именно этого сейчас не хватает в сборной. В финале Ульяну в команду не взяли. Стрелять она действительно так и не стала, но на Кубке России блистала без этого.
В какой-то момент тренер ХМАО Валерий Захаров во время разговора с кем-то из нас упомянул Денисову как спортсменку, «загубленную Пихлером», вместе с Евгенией Седовой и Светланой Слепцовой. Но на следующий день после этого интервью Ульяна, как обычно, показала лучший ход в гонке, опередив всех почти на минуту, а стреляла так, что никакая скорость ей не помогла.
Она решила переселиться в Беларусь, но из-за беременности оружие сложила. Её большое интервью «Евроспорту» раскрывает много интересных деталей о биатлоне с внутренней точки зрения.
Зрители редко наблюдают за Кубком IBU. Что отличает этот турнир от Кубка мира?
В то время, когда я попала в сборную на кубки Европы, эти соревнования только начинали развиваться. Биатлонисты ездили туда за счёт своих регионов. Централизованной сборной, как сейчас, ещё не существовало, и количество спортсменов от страны не ограничивалось.
В 2004 году меня отправили из Мурманской области. Тогда была серьёзная конкуренция: без ограничений по возрасту, много народу разного. Некоторые нынешние лидеры начинали с этих соревнований: бегали с сестрами Семеренко, выступали сильные немки. А сейчас всё регламентировали – ездят вторые составы при ограниченных квотах от каждой страны. Многие сильные спортсмены теперь попадают на Кубок IBU, потому что не проходят в основную команду.
– Гонки хорошо были организованы?
На Кубке IBU всегда царила более спокойная атмосфера, чем на Кубке мира. Места были сельскими, с меньшим количеством болельщиков.
Какие были тренировки спортсменов, участвующих в Кубке IBU/Чемпионате Европы?
Я занималась с персональным тренером. Когда Мурманская область не выделяла финансирования ему, я сотрудничала с другими российскими тренерами.
– С тренерами от сборной?
– Не существовало четкого тренера сборной, ответственного за все; трудились много специалистов. Позже организовали единую сборную и главного тренера где-то с 2007-2008 годов. С каждой спортсменкой приезжал личный тренер, а если кто-то не мог – он находил возможность сотрудничества с руководителем другой спортсменки. Я ездила с Яной Романовой; мой тренер Субботин Сергей Константинович созванивался с ее тренером Анисимовым Владимиром Семеновичем и договаривался о моем подключении к ним.
С 11 лет я тренировалась у Субботиных, как только пришла в СДЮСШОР №3, они воспитывали меня как родные. В 2010 году перешла в Ханты-Мансийский округ к Захарову Валерию Павловичу, уже будучи профессионалом – контролировать и навязывать что-то мне не требовалось. Валерий Павлович организовывал тренировочный процесс и не препятствовал моему обучению.
– Вы получали поддержку от региона во время поездки из него?
– В Мурманске сначала возникли сложности: винтовку не смогли купить. Вероятно, не хватало средств или проблем с оформлением. Пришлось приобрести её за свои деньги, а позже спортивная школа постепенно возвращала их. В то время Anschutz стоила около трёх тысяч евро. Нас в сборной советовали покупать именно эту фирму. Первоначально стреляла из ижевской, которую дали в спортшколе, но она хуже противостояла холоду – давала больший разброс по сравнению с немецкой.
– А кто готовил лыжи?
Тренер делал всё: пристреливал меня, готовил и обкатывал лыжи вместе со мной. Соперники из других стран, крупные сборные, всегда имели все централизованно – команда приезжала с персоналом. Позже в сборной России стало также.
Возникли трудности при централизованном сборе команды. За поездку в Европу теперь проводился отбор. Неизвестны точные критерии, поскольку они постоянно менялись и нарушались.
– Вы сталкивались с проблемами отбора на Кубок IBU?
С Пихлером готовились в 2011-2012 годах. Несмотря на подготовку в сборной, меня туда не взяли. Провели отборы по летним стартам в России и контрольным гонкам на первом снегу. Говорят, что одного очка не хватило для попадания на Кубок IBU.
В командах А и Б тренировалось по 9 человек, меня допустили до участия в первой.
– Очки начислялись за место на финише?
– Да, система такая же, как на Кубках, только количество баллов другое. Мне кажется, сейчас такого нет, и кто-то готовящийся в сборной России практически без отбора едет на первые кубковые старты. А тогда нам еще и дома сделали отбор. Там была Евгения Седова, Дарья Виролайнен, Екатерина Глазырина, Анастасия Токарева, Наталья Гусева и другие. Я тогда очень сильно расстроилась, меня вернули бегать на Кубки России. Пихлер предложил перейти в лыжные гонки, а Павел Ростовцев – завязать со спортом. И это перед самым сезоном, после тяжелейшей подготовки.
Что поменялось ощутимо после выхода в Кубок мира?
Большой поток болельщиков. Первый Кубок мира проходил в Холменколлене, там многолюдно было, движение кипело, все ходили – механики, тренеры. Трасса оформлена лучше, разграничена, значительно больше судей, ограничений по перемещению в стартовом городке. Лучше зрелищность, телевидение. Тогда в спринте семь раз промахнулась и в пасьют не попала.
– Что позволило завоевать Кубок мира?
В нашей команде нет чётких критериев отбора – до самого конца неизвестно, куда попадешь. Обычно решение принимают вне моего присутствия. Приходят более влиятельные люди, чиновники, и определяют: место, роль и значение спортсмена.
– Даже не спрашивают у спортсмена, готов он или нет?
В нашей сборной никто никогда не признается в плохом самочувствии, чтобы не стартовать. Биатлонистка лучше промолчит и побежит даже больной. Такое могут себе позволить только лидеры. Если предоставляют возможность, всегда нужно ее использовать, ведь может быть последней. Часто спортсмены идут на риск, лишь бы остаться в команде.
– У вас такой момент был?
В 2005 году на Всемирной Универсиаде из-за бронхита оставалась без гонок. Потом Польховский увез меня на Кубок мира в Турине. Это была предолимпийская неделя. Лучше было бы не бегать – выступила плохо. Тренеры знали о болезни на Универсиаде, но пустили на гонки, возможно, ждали прорыва.
– Анфиса Резцова говорила Лучше тренировать большую группу спортсменов, а затем выбирать лучших для участия в Кубке мира. Это улучшит ваши результаты в гонках?
Когда мы с Пихлером тренировались, в сборной было две команды из восемнадцати человек. Часть сборов прошли вместе, остальные – раздельно. Затем выбрали, кто поедет на Кубок мира, кто на Кубок Европы, а кто на Кубок России. Уровень был одинаковый, только тренеры разными были. Команда «А» тренировалась под руководством Пихлера, команда «Б» – русскими тренерами.
В настоящее время существует одна женская команда (примерно 12 человек) и две мужские (по 8 человек каждая). Перед началом сезона всех участников разделили по Кубков мира и Кубкам IBU.
– Помогала ли близость к мастерам своего дела во время тренировок с основной командой?
– Частично верно, но со временем я осознала, что пришла в команду слишком рано. Лучше бы занималась дома с персональными тренерами.
– Почему?
В команде не использовался индивидуальный подход. Я приехала юниоркой с неотработанной стрельбой, а в команде каждая тренировка превращалась в гонку за результатом. В этом стремлении я не реализовала свои цели и осталась без отработки стрельбы.
– Без выстрелов остались? Как так? Что же означает «ставить стрельбу»?
Требуется отладить технические нюансы: подводку, спуск, прицеливание, взаимодействие с ветром. Маленькие подробности, требующие доведения до автоматизма, чтобы разум не напрягался, а действия выполнялись автоматически.
Точность выстрела зависит от чего ещё, кроме прицеливания?
Главное – обработка спуска. Стрелок говорил: если сначала прицеливаешься, а потом нажимаешь, то за время передачи сигнала из одного центра мозга в другой ствол отклонится. Действия должны быть одновременны. Нажатие должно предшествовать прицеливанию, чтобы произойти в момент точной подгонки к мишени. Если сначала прицелиться, а потом нажать – ствол точно уйдет.
В самый короткий промежуток времени перед прицеливанием палец нажимает спуск. Прицел движется по траектории к цели, а палец готов к следующему выстрелу. Главное – согласовать эти действия в одно мгновение.
Не видели, кто из команды допускает такие оплошности?
Трудно точно определить, но считаю, что любая при нанесении штрихов допускает подобные погрешности. Возникают ошибки из-за преждевременного или запоздалого нажатия, легкого сдвига. То есть резко давят, и за счет сокращения мышц ствол винтовки отклоняется в сторону.
Спортсмены корректируют свои действия с учетом ветра, руководствуясь лишь флагами?
– По флажкам оценивают силу ветра. Если лежат параллельно земле, значит ветер сильный – можно условно крутить на три щелчка. А если поднимаются и падают – одного щелчка достаточно. Это как интуиция, нужно ещё знать поправочный шаг своей винтовки. Его выясняют на тренировке пробным путем.
В чём причина частых неудач российских биатлонистов после перехода из Кубка IBU в Кубок мира?
— Тяжесть ответственности давит — в других странах спортсмены более свободно чувствуют себя. Не боятся лишиться места в команде и выступают по максимуму. А у нас каждый старт – будто последний бой. Именно это мне мешало.
— Тяжесть ответственности до того оказывает давление, что у спортсмена отказывают ноги, и он уже не может бегать и попасть в цель.
– Не знаю, всё зависит от психологии спортсмена. Но вообще очень давит: ведь известно, что дали всего один шанс. В других странах такого нет. Например, немка Хильдебранд бегала одновременно с Евгенией Седовой. Женя уже спустилась на уровень Кубка России и закончила со спортом, а Франциска всё бегала – прошло пять-шесть лет между её первым выступлением на Кубке мира и подиумом.
– Сами как решали психологическую проблему?
Я знала, что мне мешает её присутствие, но квалифицированного спортивного психолога не было, сама нуждалась во времени. Лишь со временем ощутила себя уверенно и спокойно, но было уже слишком поздно.
– Вы состязались в Кубке IBU с Екатериной Юрловой и Дарьей Виролайнен, ведущими спортсменками команды. Чем вам запомнились эти гонки?
Катя Юрлова сильно любит свое дело, живет биатлоном и получает от него позитив. Будучи дипломированным психологом, занимающимся йогой, она глубоко подходит к делу: доходит до каждой мелочи, усердно трудится. Благодаря характеру Катя пережила все неудачи, не бросила биатлон, ее подход должен был дать результат. И на прошлом чемпионате мира она одержала победу.
Не обращали внимания на особое отношение к Дарье Виролайнен?
Я бы так не сказала. Даша – обыкновенная девушка, и когда я ее впервые видела, долго не подозревала, что она дочь Анфисы Резцовой. Тогда она уже была замужем, постоянно волновалась о муже и ребенке. Даша ведет себя просто, у нее мягкий характер, что, как говорит ее мама, немного мешает в спорте.
Неужели вы не помните, что её участвовали в соревнованиях вместо более талантливых?
– Нет, именно с ней такого не было.
– Пересекались ли с Анастасией Кузьминой?
Мы с ней участвовали в юниорских чемпионатах. Она отличалась трудолюбием, выполняла все упражнения. В соревнованиях у нас более свободный режим, тренируемся самостоятельно. А Настя всё время что-то придумывала, находила упражнения, применяла дыхательную гимнастику.
– Как Кузьмина перешла в Словакию?
Она отправилась в декрет, а Тюменская область не предприняла никаких мер, чтобы Настя могла продолжать тренировки и спокойно восстанавливаться. Её муж выступал за лыжную сборную Словакии и предложил ей переехать к нему. Там ей оказали поддержку.
Всплеск эмоций из-за таких событий обычно люди стараются скрыть до последнего момента, а потом в своих разговорах одобряют её действия.
– Тренеры высказывали обеспокоенность по поводу подобных трансферов?
— Нет, полагаю, особо не волновались — у нас большой состав резервистов, замена всегда найдётся. Никого никогда не старались удерживать, препятствовать переходу.
Как определялся состав команды для поездки на Кубок мира?
Критерии постоянно менялись, главным образом руководствовались рейтингом по сезону. Если спортсмен демонстрировал хорошие результаты, его могли включить в состав. Также тренер имел право выбрать несколько человек дополнительно. Порой хорошие спортсмены не попадали. В 2014 году я не вошла в сборную по итогам сезона, хотя завоевала медали на чемпионате России и выиграла общий зачет Кубка России. Считаю себя неперспективной, выбрали молодых с двадцатыми местами в рейтинге.
Все получают шанс, но нужно предоставлять несколько возможностей для проявления себя. У нас же дают лишь один или два шанса и всё. Например, в этом году Ульяну Кайшеву пригласили на спринт в Поклюке — она заняла 62-е место и обратно вернули на Кубок IBU. Если берёте спортсмена, дайте ему хотя бы месяц. А у нас ждут мгновенного результата, не предоставляя возможности выкататься.
Тренеры всегда решают, кого ставить на какие места, а могут также провести контрольную тренировку за день до старта. В 2011 году на чемпионате мира нам устроили такую перед спринтом: я, Слепцова и Гусева пробежали шесть километров, потому что тренеры не знали, кого поставить.
– Встречали случаи, когда в основную команду попадали не самые подходящие кандидатуры?
Редко когда такое случалось, но у некоторых биатлонисток появились небольшие подозрения. Обсуждать это между собой никто не стал. Девушки осознавали, что их не вполне честно отобрали, и стали жертвами чьих-то политических игр.
– А кто это был?
Не буду называть имена, но помню подобное на Евро-2008 и на ЧМ-2011.
Выгодно ли спортсменам участие в соревнованиях Кубка IBU и чемпионатов Европы с точки зрения финансов?
Некоторым биатлонистам сейчас прибыльнее оставаться в IBU, чем переходить на более высокий уровень и ничего не заработать. Когда я начинала, никаких призовых не было, а последние годы платят уже по 3000 евро за первое место. Деньгами награждают сразу 6-8 мест.
– Вас во время выступлений содержал регион?
В Мурманской области в 2009 году я работала инструктором спортсменов в школе высшего спортивного мастерства и получала около десяти тысяч рублей. Также параллельно выступала за Северный Флот – 77-й спортивный клуб, где основная зарплата составляла шестнадцать тысяч. Но затем сократили, предложив либо идти служить, либо увольняться. В 2010 году я перешла в Ханты-Мансийск, где Центр спортивной подготовки выплачивал тридцать тысяч с небольшим плюс губернаторская стипендия и от федерации биатлона ХМАО-Югры, этого хватало.
Зарплата всегда варьируется в зависимости от региона. Ранее в сборной платили меньше. При Прохорове выплаты были выше – он дополнительно оплачивал спортсменам через свои связи. Затем ставки повысились и в Москве в Центре подготовки сборных команд России: вместо трёх тысяч рублей стали давать около тридцати рядовым членам сборной.
– Что побудило вас принять решение выступать за сборную Беларуси в 2014 году?
Мне не предоставили возможности сыграть за национальную команду. Я выиграла Кубок России и завоевала медали на чемпионате, по критериям и рейтингу прошла отбор, но меня не включили в состав. Желание выступать осталось, а белорусы сами предложили: перейти к ним и без отборов играть на Кубке мира.
– Следили ли они за спортсменами и в таких случаях сразу связывались?
Всегда все знают. Связались с моим личным тренером Валерием Павловичем Захаровым. Не знаю, какой был разговор, но потом мне позвонили и пригласили на просмотровый сбор. Я тогда стояла на распутье, сомневалась, уже июль был. С апреля практически не тренировалась, занималась учебой. А когда ехала к белорусам, узнала о беременности. В итоге закончила карьеру и родила замечательного сыночка Ивана.
Ян Матвеев, «Евроспорт»
