Трёхкратный чемпион мира Павел Ростовцев два года тренирует стрелков в группе Вольфганга Пихлера. В олимпийском сезоне его спортсмены показывают нестабильные результаты, но тренер всё равно верит в успех Ольги Зайцевой и её партнёра на Играх в Сочи.
– Вчерашним сезоном ваши мысли разделились на два варианта: остаться в команде или покинуть её?
По результатам выступления нашей с Пихлером группы я знал, что руководство СБР имело полное право принять кадровые решения и прекратить сотрудничество с Вольфгангом. В моральном плане я был к этому готов.
— Только ли с Пихлером вы видите себя?
В такой ситуации да. Мы трудились в команде и несли ответственность за итог сообща. Когда руководство определило план дальнейшей работы, у меня возникло чувство бесполезности. Впоследствии всё наладилось.
– За сезон вам не хотелось уйти?
– Нет.
В период олимпийского отбора по биатлону я искала ответ: целесообразнее ли придерживаться строгих критериев или предоставлять спортсменам, не соответствующим тренировочному плану, свободу от отборочных стартов, сосредотачиваясь на подготовке основной группы для Олимпиады. Существует ли универсальный подход?
– Нет, и никогда не будет. В России этот процесс сильно зависит от мнения общественности. Такое происходит из-за большого числа спортсменов, которые могут претендовать на места в команде с шестого по седьмое номер. Скамейка очень длинная. Например, женская команда сейчас собрана из спортсменок, выполнивших все квалификационные требования шаг за шагом. По каждой фамилии можно дать пояснения. Единственное отклонение от схемы отбора заключалось в том, что в зачёт рейтинга СБР шло не шесть гонок, а пять – из-за отмены преследования в Остерсунде.
Возвращаясь к вопросу «Как правильно?», мне кажется, нужно давать полномочия старшему тренеру независимо от его лица, отбирать первую четверку спортсменок самостоятельно и отвечать за этот результат. А вот для пятых-восьмых номеров уже устраивать отбор.
В олимпийский год часто становится ясно, что спортсмены, долгое время считавшиеся главными фаворитами, теряют позиции, а на передний план выходят те, кто прежде не привлекался к серьезному вниманию. Такое ощущение нет в вашей команде?
— Не приходится говорить об ощущениях – это факт на данный момент. Впрочем, я уверен: лучшие гонки этого сезона у Ольги еще впереди. Конечно же, результаты пока не радуют – ожидали немного большего. Но то, что в этом нет никакой катастрофы, могу сказать точно. На ее счету уже несколько неплохих выступлений, идет она в пятерке общего зачета, гонки в Оберхофе пропустила сознательно… Естественно, не беру в расчет индивидуальную гонку и гонку преследования в Рупольдинге. Это была просто катастрофа.
– Но вы же отвечаете как раз за стрельбу. Что случилось?
Перед стартом первой гонки я заметил беспокойство Ольги. Вероятно, это был следствие ярких эмоций после победы в эстафете. В тот день радость захлестнула как команду, так и тренеров. Эта победа была очень важна всем: болельщикам, а также соперникам.
– Оппонентам-то зачем?
Хотя бы для того, чтобы заявить, что форму вернули в неподходящий момент. Зайцева пришла на пристрелку индивидуальной гонки за пять минут до ее завершения. Предоставили ей возможность провести её во второй смене, но всё же было ясно: у Ольги что-то пошло не так. Долго переодевалась, долго работала с лыжами. Мощного настроя, такого, как в эстафете, у неё не было. Биатлон ведь тонкая вещь… При абсолютно одинаковых выстрелах у одной спортсменки может закрыться “габарит”, а у другой – нет. Соответственно и настрой меняется.
В целом я считаю, что всё идёт даже хорошо. Девочки воспринимают каждый старт как последний. Постоянно находятся под давлением ожиданий, в состоянии высокого стресса. Давление, которое обрушится на них в Сочи, уже не окажется неожиданным. Взять ту же выигранную в Рупольдинге эстафету: ни одна из наших спортсменок не была безупречна. И тем не менее они сумели победить, включив внутренние резервы. Хотя следующее выступление напомнило всем, что одна хорошая гонка вовсе не является гарантией следующего успеха. В биатлоне ничего не прилетает само в руки.
В какой период сезона вы осознали, что Светлана Слепцова больше не претендует на место в сборной?
– После эстафеты в Анси.
– Вы ведь с Пихлером верили в нее?
Светой работали индивидуально очень много. Кажется, ей просто не хватило веры в необходимость большой и тяжелой работы. Не знаю, кто именно убедил Слепцову, что при ее таланте много тренироваться ни к чему, но это тоже было одной из причин. Для стабильного и надежного хода спортсмену нужно тяжело работать.
Какие трудности возникли во время сотрудничества с Пихлером?
Неудачей стали два чемпионата мира без показанного результата. Больше всего беспокоит то, что с первого дня прихода Вольфганга в Россию против него выступили практически все тренеры по биатлону. В течение трех лет ему приходилось идти против большинства. Естественно, есть исключения, но их немного.
Вы задумывались, что приводит к этому?
Приглашение иностранца на руководящую должность могло задеть самолюбие тренеров. Возможно, у тренеров были слишком завышенные ожидания, не от Пихлера, а от себя.
Вы всегда возле Вольфганга. Не кажется вам, что ему остается ждать лишь шанса покинуть Россию и больше сюда не возвращаться?
– Не могу согласиться. Вижу его тяжелое положение. Понимаю, что подготовка требует согласования со многими структурами. Это наш мир.
– С какими чувствами вы ждете Игр?
Желание перейти к завершающему этапу подготовки растёт. Хочется восстановиться от эмоциональных потрясений. В декабре принял обещание читать книгу каждый вечер. Бывает, получается пять страниц, бывает – всего одна. Но если в какой-либо день не возьму книгу, это будет значить, что даже кратковременно отключиться от мыслей о биатлоне и команде не представляется возможным. Живём этим по двадцать четыре часа в сутки, и на самом деле это плохо. Надо уметь хотя бы несколько часов полностью отдыхать. Олимпийские игры требуют колоссальной формы не только от спортсменов, но и от тренеров.
Елена Вайцеховская,
«Спорт-Экспресс»
